Ее превосходительство адмирал Браге - Макс Мах

– Так точно! – ответила по-уставному Ара.

– Шведов и датчан тоже, поди, ломать приходилось?

«А то не знаете, господин адмирал!» – почти обиделась Ара, понимавшая, разумеется, что знать такие подробности главком мог только из ее личного дела или из представления к награде. Впрочем, вслух она, разумеется, сказала совсем другое:

– Еще ниппонцев, ваше высокопревосходительство! А, возможно, и цинцев. Но в последнем не уверена!

– Молодцом! – сказал тогда Гаврилов, в принципе не любивший, но по необходимости терпевший флотских женщин. Сказал, усмехнулся какой-то своей не озвученной, впрочем, мысли и, уже ни на что не отвлекаясь, надел ей на шею ленту с орденом Святого Михаила 1-й степени.

– Поздравляю, господин капитан-лейтенант!

– Служу Себерии!

Теперь на груди у Ары собрался полный бант этого довольно престижного и крайне уважаемого на Флоте ордена, ибо рассматривался он как во многом тождественный Себерскому кресту, так что оба ордена 1-й степени считались лишь ненамного уступающими по значимости «Полярной звезде». Однако Себерским крестом награждали более широкий круг отличившихся: не только флотских офицеров, но и армейских, а также гражданских чиновников, начиная с 7-го класса[153]. А вот «Михаилом» штатских не награждали вовсе, и очень редко им отмечали армейских офицеров. Так что орден неофициально считался именно флотским, и авиатор, имевший полный «Михайловский» бант, по определению пользовался на Флоте немереным авторитетом и уважением.

– Поздравляю, Варвара! – подошедшая к ней во время фуршета адмирал, смотрела на крестницу сверху вниз – уж больно разница в росте была велика, – но при этом с таким выражением, с каким на нее смотрел один лишь отец. Любовь и гордость – вот что было в этом взгляде, и еще уважение, и это последнее в глазах таких людей, как адмирал Браге-Рощина и миллионщик Авенир Кокорев, дорогого стоило.

– Семь дней отпуска, – продолжила между тем Елизавета Аркадиевна, – можешь к Олегу в Ставангер слетать…

– Слетать? – воспряла было духом Ара.

Но адмирал в ответ только хищно улыбнулась:

– И не надейся! Полетишь с адмиралом Тверетиновым, на «Иоле» и с кортежем истребителей прикрытия. Он туда как раз с инспекцией летит и согласился взять тебя с собой и туда, и обратно. Посыл ясен?

– Так точно, гос…

– Не солдафонствуй!

– Извините! – сдала Ара назад.

– Извинения приняты. И вот еще что, – продолжила между тем адмирал. – Знаю, вы с Виктором сегодня вечером собрались отмечать у тебя на Гвардейской, так вот я тоже хочу!

На самом деле, все так и обстояло, а идея устроить вечеринку – которая позиционировалась, как насквозь неформальная – принадлежала Насте Селифонтовой, предположившей, что пьянки и банкеты по поводу награждения и производства еще будут, а вот душевно посидеть в своем кругу когда еще придется. Под своим кругом подразумевались находившиеся в пределах досягаемости старые друзья Виктора и Ары – даже Лена Жихарева, награжденная, к слову, таким же, как Ара, Михаилом 1-й степени, успела выписаться из госпиталя, – ну, и киноделы, работающие над фильмой «Авиатор». С ними, но особенно, разумеется, с Катей Шумской, Ара совершенно для себя неожиданно сошлась, как в старое доброе время их подростковой дружбы.

– Мы будем рады! – А что еще она могла сказать Елизавете Аркадиевне?

– Значит, приду! – улыбнулась та. – И смотри мне, крестница, без чинов!

– Тогда, может быть, и Настина мама придет?

– Отличная идея! – согласилась адмирал. – Но ты не бойся. Мы с Полиной ненадолго зайдем. По-свойски, на огонек. Просто хочется, знаешь ли, душой отдохнуть…

И вот эти слова разом примирили Ару с фактом присутствия на их «сабантуе» представителей старшего поколения. Елизавета Аркадиевна, как догадывалась Ара, не знавшая, впрочем, всех подробностей, тянула на себе весь – ну, или почти весь – Флот. И те застолья, в которых она вынуждена была участвовать, вряд ли позволяли ей по-настоящему расслабиться и, как она выразилась, «отдохнуть душой».

«А она ведь тоже не железная! И летать, поди, хочет не меньше меня, но кто ж ей разрешит…»

– Будем рады! – сказала Ара вслух.

– Отлично! – снова кивнула адмирал. – А теперь к делу. Есть у меня для тебя задание, но об этом лучше поговорить наедине. Зайди-ка ко мне в кабинет где-то через часик. Сможешь?

Вручение наград состоялось в южном крыле Адмиралтейства, а кабинет княгини Виндавской находился в северном крыле. Ну и фуршет, позволявший награжденным пообщаться между собой и с вышестоящим начальством, вряд ли затянется больше чем на час. Так что все у адмирала, как всегда, было рассчитано от и до.

– Через час у вас в кабинете, – подтвердила Ара.

* * *

– Я тут подумала, прикинула варианты – и вот что я решила, – княгиня Виндавская сидела за своим огромным письменным столом и время от времени попыхивала сигарой. – Выполнишь еще одно мое поручение и поступаешь в распоряжение своего отца. Не спорь!

Ну, Ара пока и не собиралась спорить. Мало ли, а вдруг крестная действительно придумала что-то дельное? Сама она молча сидела в гостевом кресле и с интересом наблюдала за тем, как адмирал Браге-Рощина курит сигару. Такого она еще никогда не видела, но, с другой стороны, в силу возраста и своего статуса, многого о заместителе 1-го лорда Адмиралтейства Ара не знала и знать не могла.

– Беременный офицер Флота – нонсенс, – продолжила Елизавета Аркадиевна излагать свои мысли вслух. – Я, разумеется, имею в виду продвинутые стадии беременности. Ты же не станешь шить специальный мундир, в который поместится твой живот? Это сейчас на тебе ничего не видно, а через месяц-два?

– Об этом я как-то не подумала, – честно призналась Ара.

– То-то и оно! – усмехнулась адмирал. – Поэтому на время беременности переходишь в полное подчинение своего отца. Вот слетаешь к Олегу… Его, к слову, прочат на должность комдива, и я тут абсолютно ни при чем. Честное адмиральское! Мне в его дела лезть невместно. Но краем глаза заглянула я тут на днях в его личное дело, и, похоже, начальник его идет на повышение, и Олега за собой тянет. Сработались. Оценил. Так что, скорее всего, Олег идет на должность комдива, ну и звание в этом случае ему, как пить дать, повысят.

Новость была хорошая, и Ара была искренне рада за Олега, тем более что со всеми своими «внеочередными» и «экстраординарными» чувствовала себя перед ним неловко. Она же всего два года назад – ну, пусть будет почти три года – была всего лишь гардемарином, а он тогда носил уже погоны каплея, и Аре совсем не хотелось, чтобы родной муж и отец ее будущего ребенка чувствовал себя обойденным в производстве и, значит, уязвленным. Он же мужчина, как-никак.