Наши уже не придут 2 - RedDetonator

действия, весящий, вместе с самоликвидатором, пятьсот грамм.

«Наши механизмы — самые большие механизмы в мире…» — подумал Аркадий.

Заводские испытания показали, что мина способна наносить травмы ударной волной в радиусе 10 метров, а осколочные поражения возможны в радиусе 15-20 метров.

То есть, даже если на мину наступит один японский солдат, то пострадает всё его подразделение.

Всего было поставлено двадцать три тысячи мин — ими усеяли наиболее удобные для вражеского наступления локации.

В общем-то, японцы ещё не понимают, что происходит, но уже начали нести потери. Одна попытка продвижения была полностью остановлена минами, установленными полудугой в двух километрах от вражеских позиций. И, судя по характеру подрывов, японцы подумали, что попали под артиллерию, поэтому побежали вперёд, чтобы выйти из-под обстрела, чем сильно усугубили свои потери.

Можно было, конечно, не заморачиваться с самоликвидаторами, но Аркадий слишком хорошо помнил новости из прошлой жизни. После первой фазы Третьей мировой на минах подрывались десятки случайных гражданских — он не хотел здесь чего-то такого.

«Всё равно, будет», — подумал он. — «Но не с нашей стороны. Наши мины будут взрываться через определённый срок и не нанесут ущерба спустя годы».

Он поставил перед конструкторами КБ при Механическом заводе № 1 задачу постоянно совершенствовать механизмы самоликвидации мин. В том числе, он просил подумать над аналогами для военно-морского флота. Отцепившиеся якорные морские мины, десятилетиями плавающие по морям и океанам — это тоже очень нехорошо. И последствия их подрыва гораздо хуже по количеству жертв.

«Мы не можем знать, сколько пропавших в морях кораблей пропало по их вине», — подумал Аркадий.

Загрохотала артиллерия. Снаряды пролетали прямо над броневиком — противник не так далеко, как кажется.

— Танки в квадрате К9! — примчался вестовой. — Восемь-девять единиц — Марки первые!

— Принято, — ответил Аркадий.

В квадрате И9 всё плотно усеяно минами, поэтому Аркадий только и мог, что пожелать противнику удачи…

Тем не менее, он прикрепил к указанному квадрату фигурку танка и написал на ней «8-9».

Белогвардейцы, называемые сейчас не иначе, как мятежниками, не оставляют надежду переломить ход войны подаренными британцами танками…

Но уже ясно, что британский Марк I пробивается стреловидной пулей 4,5×54 миллиметра, на дистанции до ста метров. Пусть заброневое поражение у этих пуль так себе, но всё решается интенсивностью обстрела. К тому же, красноармейцы-бронебойщики уже прекрасно знают, кто и где сидит.

Контролируя ход боя, Аркадий не заметил, как время перевалило за полудень. В час за ним пришли — прямо у броневика установили стол и накрыли обед.

Быстро перехватив перловки и выпив кисель, Немиров вернулся в броневик и продолжил работу.

Уже хотелось спать, но бой не ждёт.

Противник полностью утратил инициативу и вновь воюет от обороны, но оборона эта паршивая, дырявая, поэтому Аркадий хотел использовать это обстоятельство максимально, пока в голову японского генерала не пришла разумная мысль.

«Отступать на заранее подготовленные позиции», — усмехнулся своей мысли Немиров.

И всё-таки, потери от встречного боя слишком высоки. Основная масса потерь РККА пришлась на фазу борьбы за инициативу — в ходе этого бодания, пока не было ясно, кто ломит и зажимает противника в активную оборону, погибло не менее трёх с половиной тысяч красноармейцев. Но это только предварительные цифры.

Зато вот о тридцати четырёх потерянных броневиках Аркадий знает точно. Японцы, как оказалось, склонны совершать самоподрывы — буквально запрыгивают на броневики и подрываются со связками гранат.

Ещё у них есть бутылки с зажигательной смесью — «Немировка» уже успела разойтись по армиям почти всех стран мира…

Каждый броневик обходился японцам неприемлемо дорого, если считать в живой силе, но зато каждый такой эпизод наглядно демонстрировал, что это не неуязвимые монстры из стали и огня, а нечто, что можно уничтожить.

«Когда уже будут нормальные танки?» — подумал Аркадий.

Данные аэрофотосъёмки были размножены и переданы в штабы артиллеристов и главный штаб корпуса.

Аркадий сразу же увидел, что переданные им с утра координаты были основательно обработаны и противник потерял несколько десятков пушек.

А дальше, уже после того, как он внёс коррективы в план наступления 36-й кавалерийской дивизии, артиллеристы вновь заработали, но уже по новым координатам, полученным с воздуха.

Снаряды будут падать туда, где они различили хоть что-то, отдалённо похожее на артиллерийские батареи. Немецкие фотоаппараты позволяли делать качественные снимки, с приятным разрешением, поэтому различать удавалось многое.

Авиаторы летают сравнительно низко, потому что у японцев ещё не изобрели зенитные орудия, что тоже положительно сказывается на качестве снимков.

Боевые действия всё шли и шли, ударные батальоны, усиленные бронетехникой, проламывали оборону и сеяли хаос, а потом у японского генерала кончилось терпение.

Судя по резко участившимся докладам об оставлении противником позиций, был дан приказ на общее отступление.

«В очередной раз, победа», — констатировал Аркадий. — «Но пусть лучше больше так не шутят…»

*25 ноября 1919 года*

«Задрали, самураи, мать их…» — Аркадий раздражённо поправил воротник кителя.

В кои-то веки в противники Аркадию попал человек, способный мыслить гибко и адаптивно.

Чётко осознавая, что в прямом противостоянии ловить нечего, японский генерал решил сменить тактику. Остановить РККА он не мог, но мог замедлить.

Он разделил вверенные ему войска на сотни отдельных соединений и рассредоточил по местности, снабдив при этом солидным запасом провианта и боеприпасов.

Из-за этих разобщённых отрядов, которые рассосались по тайге и начали партизанить в тылу, Аркадий был вынужден оставить две кавалерийские дивизии — речь идёт о прочёсывании больших пространств, представляющих собой глухую тайгу.

Самоубийственные атаки таких отрядов, нападающих на снабженцев и подразделения на марше, сильно всё замедляли.

Вдобавок, японский генерал приказал начать тотальный демонтаж железнодорожного полотна.

Корниловцы тоже пробовали проворачивать нечто подобное, но у них никогда не было достаточно времени, а японцы это время выиграли — ценой жизней минимум пяти тысяч солдат.

«Лавра за такие фокусы давно бы на кол посадили», — подумал Немиров. — «Идите, спрячьтесь в лесу, а когда будут проходить большевики — геройски умрите и заберите с собой столько большевиков, сколько сможете. Да за такое его бы сразу придушили. А у японцев в порядке вещей».

Из-за всей этой партизанщины и разбора железной дороги, пришлось задержаться и к Хабаровску они подошли только сутки назад.

Обороной города командует генерал Акияма Ёсифуру, который и был автором геморроя, устроенного РККА почти на всей протяжённости Амурской железной дороги.

Только вот японец, насколько бы ни