Дроны над Курской дугой - Алексей Андров

— Товарищ Громов, мы запеленговали немецкую станцию. Она к северу от Белгорода. Возможно, на подвижной платформе.

— Можете ослепить их? — спросил Громов.

— Постараемся, товарищ инженер. Но нам нужно подойти ближе, чтобы ударить прицельно.

— Тогда действуйте, — твёрдо ответил Громов.

Поздно ночью, когда все уже разошлись, Громов стоял у окна лаборатории, глядя на дождь и думая о новых правилах войны. Он понимал, что битва теперь идёт не только в окопах, но и в эфире, где выигрывает тот, кто быстрее думает и адаптируется.

* * *

Командный пункт группы радиоэлектронного подавления Вермахта, район Обояни, 27 мая 1943 года.

В полутёмном помещении с закрытыми ставнями царила напряжённая тишина. Офицеры в наушниках не отрывали взгляда от экранов осциллографов, где постоянно менялись хаотичные кривые сигналов.

— Капитан Рот! — молодой оператор взволнованно окликнул командира. — Мы снова зафиксировали русские аппараты. Но их сигналы какие-то странные, они меняют частоты каждые несколько секунд.

Полковник Гельмут Рот подошёл к экрану и внимательно всмотрелся в осциллограф. Линия сигнала прыгала хаотично, создавая иллюзию беспорядка.

— Значит, советы снова нашли контрмеры, — медленно проговорил Рот. — Они меняют алгоритмы передачи. Этого следовало ожидать.

— Что нам делать? — спросил оператор, не отрывая глаз от экрана.

Рот помолчал, затем уверенно сказал:

— Усилить мощность наших передатчиков. Использовать фазовые искажения сигнала. Мы должны забить эфир настолько, чтобы ни один аппарат не смог проскользнуть.

Офицеры кивнули и начали быстро выполнять команды. Рот подошёл к телефону и связался со штабом:

— Говорит полковник Рот. Советы меняют тактику. Это уже не просто сигнал, это полноценный бой в эфире. Прошу немедленно увеличить мощность и привлечь дополнительные станции подавления.

— Поддержка будет оказана, — спокойно ответили из штаба. — Удерживайте контроль над небом любой ценой.

Одновременно на советском командном пункте под Курском царило не меньшее напряжение. Громов стоял над оператором, внимательно изучая данные с экранов.

— Немцы усилили мощность сигнала, — сообщил оператор. — Аппараты опять начинают глохнуть.

Громов задумался на секунду, затем решительно сказал:

— Значит, пришло время ударить прямо по их источнику. Запускайте группу дронов. Цель — обнаружить и уничтожить немецкие станции подавления.

Через несколько минут несколько дронов стартовали с полевой площадки, уходя в сторону вражеского тыла. Они летели низко, огибая лесные массивы и овраги, избегая обнаружения немецкими радарами.

Один за одним, несколько аппаратов начали терять связь — сигнал снова глушился мощной волной немецкого РЭБ. Но один дрон, используя новую систему прыгающих частот, сумел удержаться на линии связи.

— Мы близко! — воскликнул оператор. — Есть контакт! Координаты станции зафиксированы!

— Немедленно передайте координаты артиллеристам! — приказал Громов.

На немецкой станции подавления тем временем царила суета. Рот, заметив приближение дрона, закричал:

— Усильте мощность! Они не должны подлететь!

Но в этот момент на позиции начали ложиться первые залпы советской артиллерии. Земля дрогнула, один из передатчиков вспыхнул ярким пламенем, разбросав осколки по всему лагерю.

— Уходим! — рявкнул Рот, осознавая, что позиция раскрыта и уничтожается.

За несколько минут позиция немцев была полностью разгромлена. Горящие антенны и разбитая техника — всё, что осталось от мощного центра подавления.

* * *

Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего. 29 мая 1943 года.

За высоким столом, заложенным картами и оперативными документами, сидели Сталин, Василевский и Громов. Верховный неторопливо изучал последние донесения, то и дело прищуриваясь и изредка поднимая взгляд на собеседников.

— Ну, товарищ Громов, вы немцев, можно сказать, пощекотали, — наконец заговорил Сталин. Голос его звучал спокойно, но в нём ощущалась скрытая сила. — Но вот что я думаю: сейчас самое время сыграть с ними в кошки-мышки. Понимаете, о чём я?

Громов внимательно слушал, слегка наклонив голову:

— Вы хотите, товарищ Сталин, чтобы мы дали немцам поверить, что их система подавления работает?

Сталин кивнул и улыбнувшись в усы, посмотрел на Василевского.

— Именно так, товарищ Громов, — подтвердил Василевский. — Сейчас немцы убеждены, что их радиоподавление способно остановить ваши аппараты. Пусть и дальше так думают.

— Совершенно верно, — подхватил Сталин, вставая и прохаживаясь вдоль стола. Он сделал несколько шагов, затем резко обернулся и продолжил: — Если фашисты почувствуют себя в безопасности, то обязательно пойдут вперёд. И тогда вы ударите в самое сердце их танковых колонн.

Громов задумался. Мысль была дерзкой, но вполне реализуемой.

— Вы хотите, чтобы мы демонстративно теряли часть аппаратов?

— Именно так, — подтвердил Сталин, вернувшись к столу и постукивая трубкой по столешнице. — Но без чрезмерных потерь. Только показательно, чтобы немцы поверили. Важно, чтобы противник чувствовал себя уверенно и начал наступление.

Василевский положил руку на карту:

— Нам важно выиграть время. Пусть немцы думают, что перехитрили нас. Тогда они сосредоточат силы и двинут все свои бронетанковые силы первыми.

— Я понял, товарищ Сталин, товарищ Василевский, — сказал Громов. — Мы дадим им достаточно поводов поверить в свой успех.

Сталин удовлетворённо кивнул и медленно затянулся трубкой:

— Главное, товарищ Громов, не переусердствуйте. Вы человек разумный, поймёте, когда нужно остановиться. Нам нужна победа, а не геройство.

— Понимаю, товарищ Сталин, — твёрдо ответил Громов.

— Ну и хорошо, — произнёс Сталин, глядя на обоих собеседников. — Значит, решили. Товарищ Громов, действуйте. Сделаем так, чтобы немцы сами полезли в мышеловку.

Глава V

«Ловушка в небе»

Советский фронтовой командный пункт под Курском располагался в тщательно замаскированном блиндаже, окружённом густыми кустами и укрытом маскировочной сеткой. На столах лежали карты с аккуратно отмеченными позициями немецких войск, координатами линий фронта и линиями обороны. Лампы горели приглушённо, и тени людей мягко двигались по стенам.

Алексей Громов стоял у большого стола, на котором были разложены схемы управления беспилотниками. Перед ним выстроились операторы и техники, лица их были серьёзны, в глазах читалась явная настороженность.

— Товарищи, — голос Громова звучал ровно и спокойно, — сегодня мы начинаем специальную операцию по дезинформации противника. Задача простая и одновременно сложная: мы должны убедить немцев в том, что их система радиоподавления полностью нейтрализует наши аппараты.

В рядах бойцов прошел тихий гул.

— Значит, летим на смерть? — не удержался от вопроса один из операторов, молодой сержант.

— Нет, товарищ сержант, — Громов слегка улыбнулся. — Дроны, конечно, не выживут. Но цель важнее. Мы должны сыграть убедительно. Выходите к линии фронта, на границе зоны подавления имитируете потерю управления. Открытым текстом передаёте сигнал о потере связи и затем аппарат падает. Нам нужно, чтобы немцы были абсолютно уверены в своём превосходстве.

Командир группы операторов, лейтенант Петров, недовольно хмурился:

— А если немцы найдут аппараты и