Кречет. Первый очаг - Эльхан Аскеров

– А чего Родомилу не показал? – удивился парень, не сводя взгляда с боя.

– Показывал, да только не умеет он место правильно помнить.

«Плохая зрительная память», – перевёл для себя Беломир.

– Думаешь, у меня лучше будет? – уточнил он.

– На то и расчёт, – хмыкнул казак. – О, глянь! Горцы поганых к лесу отжали. Сейчас кибитки грабить зачнут.

– Так бой ещё не закончен, – удивился парень.

– Полон брать станут, – фыркнул Серко. – Да ты сам смотри.

Оставшуюся в сёдлах пятёрку воинов горцы оттеснили в сторону, и пока одни продолжали с ними рубиться, другие сняли с сёдел арканы. Над поляной раздалась гортанная команда, и все горцы дружно свесились с сёдел на сторону, прикрываясь корпусами коней. В ту же секунду в воздух взвились петли из конского волоса. Трое из пяти хазар оказались схвачены и выдернуты из сёдел. А вот оставшаяся пара оказалась ловчее. Два аркана были перерублены в воздухе.

И пока ловцы сматывали верёвки, оставшиеся в сёдлах воины ринулись в отчаянную атаку. Походя срубив трёх противников, не успевших толком вернуться в сёдла, они прорвали заслон и налетели на ловцов. Яростный женский визг на секунду отвлёк Беломира от драки. Трое горцев успели влезть в кибитки и, не раздумывая, принялись выбрасывать оттуда всех обитателей. На землю, растопырив конечности, вылетели две девчонки, что стреляли из луков, а следом выбросили и трёх девушек в изрядно поношенной одежде.

– Полонянки наши, – зло выдохнул Серко, наблюдая за процессом.

Визжа от ярости, хазарянки тут же вскочили на ноги и бросились к валявшемуся на поляне оружию. Этот порыв вызвал у воинов смех. Спрыгнув на землю, горцы встретили их выпады голыми руками. Наградив каждую из дикарок увесистой оплеухой и отобрав тяжёлые сабли, воины принялись вязать их, перебрасываясь короткими фразами. Судя по одежде и оружию, эти двое и командовали отрядом горцев.

Между тем двое охранников хазар, резко ополовинив нападавших на них горцев, устремились к кибиткам, явно пытаясь освободить девчонок. Но горцы и не думали отступать. Связав выбитых из седла, горцы ринулись добивать более удачливую пару бойцов. Но это были, похоже, не просто воины. Вдвоём они уверенно встретили оставшуюся пятёрку, вертясь в сёдлах волчком. Удары сыпались на них со всех сторон, но они умудрялись отбиваться, при этом ещё отвечая на удары.

– Охранной тысячи воины, – одобрительно проворчал Серко. – Ловкие, бесы. Но всё одно недолго им осталось. Срубят.

Беломир и сам уже видел, что бойцам недолго осталось. Оба явно устали и движения их с каждым ударом становились всё медленнее. Один из них вдруг завалился в удар, и сабля горца тут же ударила его по шее. Второй пропустил удар в бок и, покачнувшись, не успел заметить клинок, разрубивший ему плечо. Но, уже умирая, воин нашёл в себе силы взмахнуть саблей по горизонтали, дотянувшись сразу до двух противников.

– Их четверо супротив нас двоих. Спытаем судьбу? – зло оскалившись, тихо спросил казак.

– Погоди. Дай я для начала стрельну, – прошипел Беломир, прижимая приклад к плечу.

С такого расстояния промахнуться было бы грешно. Тяжёлый арбалетный болт вошёл одному из горских главарей в грудь, отшвырнув его на колесо кибитки. Моментально перезарядив оружие, парень всадил болт в бок второму главарю и, бросив арбалет, выхватил шашку.

– Гойда, друже, – в полный голос произнёс парень, про себя добавив: «Тебе, батюшка!»

Напарники вылетели из кустов и, не останавливаясь, ринулись в атаку. Горцы ещё не успели толком осознать, что произошло с их главарями, когда на оставшуюся пару вылетели два размахивающих оружием призрака. Орать или свистеть оба бойца и не думали. Дыхание в пешем бою важнее, так что схватка сразу завязалась яростная. С ходу подрубив своему противнику бедро, Беломир скользнул под шеей коня и, не останавливаясь, рубанул по второй ноге.

Вскрикнув, горец покачнулся, теряя опору, и начал свешиваться набок, чем парень и воспользовался. Шашка с тихим хрустом перерубила мужчине шею, и Беломир стремительно обернулся, высматривая напарника. Но тут всё уже было кончено.

⁂

– Ну, и чего с девками делать станем? – спросил парень с некоторой растерянностью, с интересом разглядывая двух связанных хазарянок. Как называть их правильно, он так и не понял. Девчонки же, сидя на земле, косились на казаков с откровенной ненавистью в глазах, быстро перекидываясь промеж себя короткими фразами.

– После решим, – отмахнулся Серко. – Прежде понять надобно, кто они вообще такие.

– А как ты тут поймёшь? – не понял Беломир. – Я хазарского не знаю. Ты тоже. И как спрашивать станем?

– Дяденьки, вы русичи? – послышался робкий вопрос, и парень едва не треснул себя кулаком по лбу, сообразив, что и думать забыл про полонянок.

Три девушки, чтобы не оказаться затоптанными в горячке боя, забились под кибитку, из которой их выбросили горцы, и просидели там всю схватку, словно мышата под веником.

– Вылезайте, красавишны, кончилось уж всё, – усмехнувшись, велел Серко, разворачиваясь к ним.

– А ведь мы с тобой, дядька, уже померли, – мрачно усмехнулся Беломир.

– Чего это? – растерялся казак от такого захода.

– Видели, что девки туда забились, а всё одно к ним спинами встали, – коротко пояснил парень. – А окажись кто из них вражиной?

– От ведь… – смущённо хмыкнул казак, выругавшись одними губами.

Между тем выбравшиеся из-под кибитки девушки кое-как отряхнули платья и, настороженно разглядывая казаков, осторожно шагнули вперёд.

– Вы чьих будете, красавишны? – оглядев их, поинтересовался Серко.

– Из весей разных полон собрали поганые, – отозвалась одна из девчонок, явно побойчее остальных.

– А веси те где стояли? – заинтересовался Беломир.

– Моя под Ярославлем, её вон, под Муромом, а её весь и вовсе спалили, – быстро пояснила девчонка, тыча пальцем в подруг по несчастью.

– Неужто не осталось никого? – посуровев, осторожно спросил казак.

– Нет, – мотнула сиротка длиннющей растрёпанной косой.

– А чего это, дяденька, дружка ваш, словно хазарин какой, волос такой долгий носит? – вдруг спросила заводила, кивая на парня.

– Нравится ему так, – хмыкнул Серко.

– Так что ж он, может, и вправду хазарин? – не унималась девчонка.

– Сама дура, – вяло огрызнулся Беломир. – Сказано, нравится мне так. Кто из вас язык их разбирает и сказанное перетолмачить может? – сменил он тему.

– Речь малость все разбираем. У них не забалуешь. Не станешь речь учить, разом плети попробуешь, – дружно вздохнули девушки.

– Куда вы ехали? – быстро спросил Серко.

– От татар уходили. Татары незнамо с чего на них ополчились. Вот папаша ихний и решил дочерей подальше от войска отправить.

– А папаша ихний кто будет? – насторожился парень.

– Он у кагана ихнего тысячник.

– Выходит, в кибитках тех и казна его едет? – уточнил Серко, выразительно поглядывая на напарника.

– Вот в этой сундук стоит, – ткнула заводила пальчиком в кибитку, из которой их и выбросили. – Там тех сундуков пять, а казна в самом малом.

– А в остальных что?

– Рухлядь всякая. И парча имеется, и шелка всякие, и меха тоже, – вздохнула девчонка так, что казакам сразу стало понятно, завидует.

Впрочем, понять её было можно. Прожив всю сознательную жизнь в глухой деревне и проходив всё это время в домотканой холстине, вдруг увидеть такую роскошь и не иметь возможности хотя бы примерить, было сложно. К тому же, судя по следам на руках, обращались с девчонками жёстко, если не сказать жестоко. Во всяком случае, синяки на кистях у всех были серьёзные.

– А чего вы с ними делать станете? – решившись, спросила молчавшая всё это время сирота.

– Думаем вот. То ли в полон взять, а то ли пинка отвесить да пешком далее отправить, – поспешил ответить Беломир, незаметно подталкивая напарника.

– Пошли покуда, коней соберём, – сообразив, позвал его Григорий.

Обходя тела, бойцы быстро собирали с них всё ценное. Сам Беломир хотел ограничиться только своими убитыми, но Серко в нескольких словах объяснил ему, что оставлять что-то в подобной ситуации просто глупо. Как оказалось, с любой добычи какая-то часть уходила с казну станицы, из чего потом приобреталось нужное поселению оружие, инструмент и тому подобная мануфактура. Увы, но иного дохода казаки просто не имели. Да и воевали только на свои. А война, как известно, дело дорогое. Даже такая.

Сгуртовав коней в один цуг, казаки