Ревизор: возвращение в СССР 44 - Серж Винтеркей

быть, давай тогда не будем слишком спешить? — предложил я. — Думаю, до исхода переговоров и мафиозной войны ничего вообще по этому поводу Эмме Эдуардовне говорить точно не надо. Мы надеемся, что Джино согласится на все наши условия, а потом ещё и победит в этой войне, отобрав завод. Ну и отдаст его в наши руки, чтоб всё было полностью легально. Но сам понимаешь, тут могут быть нюансы… Так что давай не будем отрезать пока что тебе пути к отступлению…

— Да ладно, я все понимаю… — закивал Альфредо поспешно. — Как вы русские говорите — не надо делить шкуру неубитого медведя?

— Вроде бы это французская все же пословица изначально, — пожал плечами я. — Но смысл ты понимаешь правильно.

— Так что я пока что ни одного нового шага не делаю, и жду решения твоих родственников из Италии — что и когда делать будем. Верно?

— Верно! — согласно кивнул я. — Какое-то время подождать точно придется.

На этом с ним попрощались, и мы с Тузиком отправились домой.

* * *

Москва, квартира Ивлевых

Галия, пока я беседовал с итальянцем, уже отпустила няню и сама с мальчишками возилась, а когда я пришел, сразу повела их спать. Вышла через двадцать минут, и мы на кухне сели чай пить.

— Ну, рассказывай давай, что у тебя произошло? — спросил жену с улыбкой.

— Что произошло? Ты о чем? — удивленно переспросила меня Галия.

— Ну, ты же злилась на кого-то сильно у Маши в гостях, я заметил, — пояснил жене. — Жду подробностей, интересно же.

— А, ты об этом? — помрачнело лицо жены. — Да ерунда. Я и забыла уже, пока с Русланом и Андрюшкой играли…

Не стал ничего говорить. Продолжил молча пить чай, поглядывая на Галию с улыбкой. Точно знаю, не утерпит и начнет делиться. Что-что, а эмоции жена никогда в себе не держит, что хорошо на самом деле. Не люблю ситуации, когда общаешься с человеком, думаешь, что все нормально, а потом вдруг взрыв, и оказывается, что все это время что-то было не так. Но тебе об этом не сказали, так как «сам, что ли, не мог догадаться?»

Как по мне, так лучше сразу все высказывать, когда проблема возникает, пусть и на повышенных тонах иногда. Зато поссорились, потом помирились и живете дальше нормальной жизнью, а не на пороховой бочке, когда не знаешь, от какой искры все на воздух взлетит.

Галия в этом отношении, как открытая книга. если что не так, сразу узнаешь. И если рада чему-то, то тоже скрывать не будет. Ее надо скорее учить чувства прятать иногда, на работе, например, где ее импульсивность и искренность могут с ней злую шутку сыграть, если проявит их не перед тем, перед кем можно. Перед той же Белоусовой, например…

— Так разозлила меня эта Света сегодня, — не выдержав и минуты, начала все же рассказывать Галия. — Такая воображала, жуть просто. И очень бестактная к тому же…

— Она нагрубила тебе, что ли? — напрягся немного я.

— Не прямо, конечно, но фактически да, — кивнула жена. — У меня сложилось впечатление, что я ей сразу сильно не понравилась.

— Так, а что произошло вообще? О чем поспорили? — поинтересовался осторожно.

— Мы не спорили, — покачала головой Галия. — Просто она с самого начала общалась со мной как-то надменно, что ли, не знаю даже, как правильно сказать, — начала объяснять жена. — Вроде прямо ничего плохого не высказывала, зацепиться не за что было, но я просто чувствовала, что она меня презирает и пытается показать всем, какая я дура. Сначала, когда она услышала, что я из Святославля приехала, сказала так с усмешечкой, что никогда такого названия не слышала и спросила «что, правда город такой есть?». И вроде с виду в шутку так говорит, но сразу чувствуешь, что на самом деле очень плохо о тебе думает. Ну, я на это не стала реагировать, мало ли что, может, не так поняла ее? Да и перед Машей неудобно, у нее ведь праздник, не будешь же ругаться с ее подругой, с которой она не виделась много лет? А потом в одном из журналов, что я Маше в подарок положила из Италии, и который мы все вместе рассматривали, эта Света увидела платье, которое на мне было в тот вечер. И говорит такая: «Ого, это кто это в провинции так шить навострился, что на европейские платья так похоже получается? Или это ты, Маша, одно из своих Галие одолжила на вечер?». И снова такая с улыбкой, «ахаха, я шучу, очень красивое платье, я просто удивилась…». Тут уж я разозлилась, конечно. Но снова сказать ничего не могу, потому что вроде как она сказала, что пошутила, не будешь же скандалить…

— Ну понятно, стерва просто завистливая попалась тебе, — кивнул я, — наверняка о себе очень высокого мнения, как же, из-за границы приехала, и родители дипломаты, а кроме статуса родителей подтвердить собственную значимость нечем, вот и самоутверждается за чужой счет. А Маша как отреагировала на ее слова?

— Маша очень смутилась, — ответила Галия, — видно было, как ей неудобно за слова этой Светы. Она сказала ей, что у меня нет необходимости у кого-то одежду одалживать, а та ей говорит в ответ с улыбкой, мол, «да не смущайся, я же сказала, что пошутила, да и нет ничего зазорного в том, чтобы у подруг платья одалживать, многие так делают». Сказала и убежала тут же в гостиную, мы и ответить ничего не успели, — пожаловалась жена.

— Видишь, какие бывают экземпляры интересные, — сказал Галие серьезно. — Это для тебя отличный опыт, кстати. Большинство интриганов достаточно примитивны в своих действиях. Вот взять ту же Белоусову у тебя на работе. Типаж, похожий на эту Свету, тоже завистливая и много о себе мнящая особа, но уровень совершенно другой. Белоусову и все ее каверзы очень легко просчитать, и отреагировать на них тоже просто. А Света эта совсем другой случай. Она выросла в семье дипломатов. С детства слушала разговоры родителей на разные темы с разными людьми и обсуждения потом этих разговоров. И научилась в результате принижать людей, но так, чтобы всегда можно было заднюю дать, если что, и переиначить всю ситуацию. И чтоб если человек возмущаться начнет,