Гений автопрома - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

class="p1">Я положил на стол пропуска, якобы случайно оброненные хулиганами, напомнил про Изотова. Пригрозил: вы задержаны за административное правонарушение, плевать, что выдуманное. Если не поможете, прикажу Пугину выгнать вас обоих по статье за аморалку. Без обид и напоминаний о старом знакомстве.

Вадим колебался, Даник начал колоться первым. Назвал, правда, всего двоих. На ГАЗе с подразделениями, а не только в основном массиве между проспектом Ленина и рекой Окой, трудятся десятки тысяч.

Ещё двоих, вот удача, я заметил сияющих и гордых собой на доске почёта. Почту за честь, меня собирались отлупить ударники труда и лучшие представители рабочего класса!

Если опустить подробности, уже к обеду в профкоме собрались все 16 участников вчерашней несанкционированной акции протеста. Я с удовлетворением заметил про себя, что, кроме Изотова и ещё пары счастливчиков, остальные получили отметины от кулака интеллигенции, весьма заметные в дневном свете. Пугин, рассмотрев своё битое воинство, ахнул:

— Сергей Борисович! Вы один против них всех — и справились?

— Не справился, позорно сбежал, — прибеднился я. — Потому и был вынужден просить покровительства у обкома.

— Стоило ли выносить сор из избы?

— Если бы провокация окончилась там же, на Верхней набережной, то — да, ограничились бы внутренними мерами. Но Изотов поднял против меня ментовку в ружьё. Мне, соответственно, потребовалось стрельнуть из пушки более крупного калибра, — я кивнул в сторону жалкой изотовской гвардии. — Да, получилось из пушки по воробьям и с излишним шумом. Кстати, мою машину восстановили?

Он замялся, снова пойманный на косяке.

— Не знаю, по какой статье провести в бухгалтерии…

Боюсь, он не вполне готов для руководства автогигантом с десятками миллионов оборота. С другой стороны, обжёгся на мелочах в первые же сутки правления и дует на воду.

— Из фонда заработной платы ВОХР.

— За личную машину⁈

— Она — государственное имущество, зарегистрирована от имени АЗЛК. На ней госномера. Специально продемонстрирована заводчанам как образец модификации «волги». Тут уж сами смотрите, Николай Андреевич. Или запускаем в ход моё заявление об умышленной порче государственного имущества, чтоб милиция завела уголовку, или снимаете стружку с ВОХР, объявляете выговор за недобросовестное несение службы и вычитаете деньги из зарплаты. Машина, кстати, понадобится уже завтра.

— Хоть Киселёва отзывай с пенсии!

Настроение Пугина мне не нравилось категорически. Я принял АЗЛК в куда худшем положении — почти лежачем. ГАЗ твёрдо стоял хотя бы на коленях.

— Киселёв заметал мусор под ковёр. Рапортовал: всё тип-топ, всё идёт по плану. Я всего лишь приподнял и встряхнул ковёр. Разумеется, пошла пыль. Прочихаемся и двинем дальше, в будущее, а не заморозимся в 1960 году. Разберёмся с легковыми, возьмусь за грузовики!

Последним не утешил, а, скорее, добил.

Тем временем подошла пора открывать собрание. В импровизированном президиуме набралось почти столько же народу, что и среди правонарушителей, плюс пара милиционеров. Чуя неладное, секретарь парткома Щекочихин кинулся впереди паровоза и принялся гневно обличать нарушителей дисциплины. Всё бы ему сошло, но по правую руку от меня сидел второй секретарь обкома.

— Остановитесь, Олег Михайлович. Я сказал: помолчите! — чиновник повысил голос, потому что их назначенец, набрав скорость, не сразу успел притормозить. — А теперь ответьте на вопрос. Вчера утром на пятиминутке у Генерального директора вы назвали распоряжение ЦК и министерства об остановке выпуска 3102 «антисоветской провокацией», тем самым подстегнули трудовой коллектив к открытому бунту. Чем объясните свою политическую близорукость?

— Я… Не… Может, вчера не так расслышал… Или меня не поняли, было шумно.

— Попрошу вас пересесть из президиума к этим разгильдяям. Живо!

Дальнейшее неинтересно. Щекочихин пошёл забирать трудовую книжку «по собственному желанию». Бузотёры по одному давали объяснения милиционерам, подписывали протокол и уводились, Христораднов рекомендовал отмерить каждому по 15 суток за мелкое хулиганство, не особо интересуясь мнением народного судьи, в чью обязанность входило рассмотреть эти протоколы. Те заберут трудовые с увольнением по статье только после двух недель ударных смен по наведению чистоты.

«Песчаный карьер — два человека. Уборка улиц — три человека. Мясокомбинат… на сегодня нарядов не прислал». (Операция «Ы»).

Творческий день, отведённый на работу с конструкторами, был сорван, вместо него состоялся день репрессий. Что любопытно, ведущую роль в выписывании люлей сыграл профком. Вместо защиты прав трудящихся вплоть до организации забастовок советские профсоюзы, наоборот, помогали прессовать этих трудящихся. Мне, выразителю воли и интересов государства-нанимателя, было это выгодно, но всё равно противно. С 1974 года нон-стоп сражаюсь с советской бюрократией, хуже того, сам являясь достаточно зловредной частью этой бюрократии, и многократно ощущал, насколько отдельный человек беззащитен перед системой, если не маневрировать, комбинировать и даже откровенно подличать. Не подбивал же Щекочихин никого к бунту, всего лишь в запале выкрикнул глупые слова. А я, прижатый к стенке, их использовал. Ей богу, гордиться нечем.

Третий день, среда. В экспериментальном цехе к остову кузова прикрутили передние крылья, изготовленные из более тонкого проката, нашёлся листик на эксперименты. Я потискал крыло над колесом. Чисто на ощупь — жёсткость снизилась, но не критично. Тем более металл всё равно остался толще, чем на кузове ВАЗ-2105. Согнулся под прессом идеально.

Там и Игорь Иванович подоспел. С ним пересёкся в кабинете Пугина. ЦКовец пожал мне руку, с иронией глянул на морду, заклеенную пластырем.

— Много чего видел. Но чтоб наших эмиссаров встречали мордобоем… Резкий ты, Брунов!

— Да вы что! Первый день был ниже травы, планы озвучил лишь контурно. Вот если бы сразу всё вывалил…

— Заперли бы в «волге», облили бензином и сожгли как ведьму на костре?

— Именно поэтому прошу составить компанию в поездке на ЗМЗ, здесь сравнительно недалеко. Там точно опустят в кипящую смолу, потом вываляют в перьях.

Уезжали с ним рано утром в четверг, накануне состоялось расширенное совещание по модернизации ГАЗ-24. Итого: снижение массы пустой машины до 1300 кг (Не стонать! Так надо!), передний привод, поперечное расположение мотора, 5-КПП, «качающаяся свеча» впереди, упругая балка сзади, передние дисковые тормоза, салон и приборная панель от 3102, передние дверцы без форточек и регулируемыми изнутри зеркалами… И ещё десяток пунктов. Велел использовать максимально готовые узлы и агрегаты: бензиновый мотор с распределённым впрыском топлива от «березины», рулевое от «руслана», дизельный двигатель 2.0D от ЕрАЗа для такси. В качестве премии наиболее отличившимся энтузиастам малой перестройки пообещал продать отозванные из Москвы ГАЗ-3102 с мизерным пробегом, почти новые, с существенной уценкой. Естественно — с заменой мотора на старый от ГАЗ-24. Инженеры, выглядевшие на фоне