Меченый. Том 2. На переломе истории - Андрей Николаевич Савинков

страну Южной Америки и там доживать свой век, благо на черный день заначка предусмотрительно была отложена, и голодать ему и его семье точно не придется.

— Все очень просто. Нем не нужны ваши деньги, нам нужно сотрудничество. Долгое и плодотворное. Более того — обоюдовыгодное, — от манеры речи собеседника у мгновенно вспотевшего несмотря на уже достаточно прохладную погоду за окном финансиста по загривку тут же начинали бегать мурашки размером со слона.

— Мы — это кто? — Помолчав с полминуты Мейдофф выделил в предложении Цукерберга самое главное.

— А какая разница? Или у вас есть какие-то моральные ограничения? Если я скажу, что представляю, скажем, Ирак и лично Саддама Хусейна, вы что побежите меня в ФБР сдавать? Можете считать, что на вас вышли коммунисты. Или черти из ада. Или марсиане прилетели. Какая разница?

— И все же? Я хочу знать. — Проявил неожиданное упрямство финансист.

Этот момент так же рассматривался при обсуждении возможного хода разговора. Проговаривались два варианта: первый — Мейдофф согласится работать «в темную», демонстративно не интересуясь тем, кто именно сумел взять его за жабры, второй — финансист проявит настойчивость и поставит согласие на сотрудничество в зависимость от полученных ответов. Естественно на оба возможных пути у Цукерберга была заранее заготовлена своя стратегия ведения беседы. В данном случае он просто залез в портфель — там кроме бумаг находилось еще и звукозаписывающее оборудование, которое фиксировало, все, что происходило в этот момент в кабинете Мейдоффа, слова подкрепленные пленкой весят гораздо больше, тут никаких сомнений быть не могло — и достал оттуда несколько листов бумаги.

— Вот. Прочитайте, поставьте дату и подпись.

— Что это? Хм… Я… Угу… Добровольно соглашаюсь… Ну не очень добровольно… Все-таки советская разведка! Черт побери, сраные комми!

— Тише, господин Мейдофф, мы же не хотим, чтобы нас услышала ваша секретарша, — это был самый критический момент всей вербовки. В конце концов всегда имелся вариант, что финансист окажется «очень большим патриотом» — хотя составленный на него психологический портрет вроде как говорил об обратном — и решит пожертвовать собой лишь бы сдать агента русской разведки.

— У меня тут звуконепроницаемая дверь, не беспокойтесь, — Берни подумал с минуту, потом, видимо решившись, схватил со стола ручку и каким-то резким движением поставил под текстом свою подпись.

— Ну вот и прекрасно. И заметьте, наша сторона вот прямо сейчас начинает выполнять свою часть сделки. Вот вам направление, на которое стоит обратить особое внимание: переговоры о снижении курса доллара.

— Что с ними? — В голосе Мейдоффа послышалась заинтересованность. На фоне всех драматических событий происходящих на Ближнем Востоке переговоры с представителями европейских стран и Японии несколько выпали из внимания общественности.

— Они подходят к концу, документ, по нашим данным, должен быть подписан на этой или следующей неделе. Более того, согласно той информации которая известна нам, речь идет не о коррекции курса на 10–15%, как об этом говорят официально. Падение курса доллара будет гораздо более значительным, вплоть до изменения соотношения цены валют в два раза. Мы ожидаем на дистанции в 2–3 года 120–130 иен за один доллар. Не буду вам советовать, как распоряжаться этой информацией, думаю, вы и сами знаете, как ее монетизировать.

— Советские аналитики финансовых рынков? Звучит смешно, — хмыкнул Мейдофф, но было понятно, что наживку он уже проглотил и теперь активно прокручивает в голове возможные вариант.

— Ну вашу же финансовую аферу русские раскололи, не стоит их недооценивать.

— Справедливо, — согласился финансист. — С таким аргументом сложно спорить. Что вы хотите взамен?

— Взамен мы тоже позволим вам заработать, — Берни удивленно поднял бровь, совсем не так он представлял себе вербовку иностранной разведкой. Цукреберг меж тем продолжил мысль, — СССР нуждается в поставках высокотехнологической продукции. На большую ее часть наложен запрет, согласно «поправке Джексона-Венега», поэтому необходимость в надежном и «чистом» контрагенте, по эту сторону океана возрастает многократно. Ваш фонд может вполне неплохо заработать на экспортных операциях… В Китай например.

— Три процента, — мгновенно оценил стоимость своей работы американец. Вот уж действительно нация торгашей. Впрочем Цукербергу ставили максимальным лимитом семь процентов от каждой сделки, тем более что в реальности накладные расходы СССР порой доходили чуть ли не до ста процентов на особо сложных сделках. Три процента — это было более чем приемлемо.

— Согласен, вы получите свои три процента, — пожал плечами Цукерберг.

— Черт, нужно было просить пять, — Мейдофф как-то очень быстро освоился в новом статусе, и тут же начал демонтировать свои таланты. Не просто же так в другой истории он смог держать свою аферу на плаву больше сорока лет, финансист был действительно талантлив и отлично разбирался как в деньгах так и — что возможно даже важнее — в людях. — Что? Даже семь мог попросить? Не нужно кривиться, молодой человек, умению держать лицо вам еще учиться и учиться.

— Ну ладно, тогда я подкину вам сразу небольшую ложку дёгтя в эту бочку меда, — «репортер» достал из портфеля очередную пачку бумаги, это простое движение заставило мужчину на другом конце стола не иллюзорно содрогнуться, так и до натуральной фобии не далеко, и протянул ее Мейдоффу. Берни взял и очень быстро «по диагонали» просмотрел содержимое. Поморщился и бросил бумаги на стол с явным желанием вытереть руки.

— Это правда?

— Более чем, — пожал плечами Цукерберг, он сам впервые прочитав переданные ему материалы отреагировал примерно аналогично.

— И что вы предлагаете мне делать с этим дерьмом?

— Организовать какую-нибудь некоммерческую организацию, которая займется расследованиями и будет выдавать вот такие горячие материалы. Поверьте, мои друзья с того берега Атлантики могут предоставить еще не одну подобную «бомбу».

— Это уже политика. Не хочу лезть в политику, да и в чем ваша польза? — Документы представленные русским агентом достаточно подробно — со свидетельствами очевидцев и другими подтверждающими материалами — описывали продолжающую даже в эти годы существовать систему «женских приютов» в Ирландии, где «падших» женщин держали в качестве фактически рабынь, заставляя их тяжким трудом «искупать свои грехи».

— Показать еще раз звериный облик капитализма и католической церкви — всегда полезно, — Цукерберг сам не до конца понимал, зачем его кураторы так активно раздувают разного рода скандалы по всему миру. «Ирангейт», стоивший администрации Рейгана серьезной доли рейтинга — понятно, Ронни за прошедшие годы зарекомендовал себя отбитым наглухо