Андрей Юрьевич - Андрей Готлибович Шопперт

«Корпус Гиппократа» вообще была такой мутью, что противно было слушать. Там сплошные заблуждения. Это вредная в целом для людей книга, лишь несколько частей о народной медицине можно из неё изъять, прочитать травницам, две трети после этого вычеркнуть и остальные, поставив в алфавитном порядке, а не как попало, издать. И главное, превратить всё это в рецепты, а не в советы, что листья мяты помогают. Сколько нужно мяты на литр воды, когда собирать, как сушить, как хранить, сколько кипятить и кипятить ли вообще, сколько пить, как часто? Ну и всё прочее.

И этим обязательно нужно заняться в ближайшее время.

Ну, вот выбрался всё же на улицу, и решил Андрей Юрьевич обойти вокруг двора большого такого средневекового замка в центре Владимира, в котором он сейчас и находился. При этом замок скорее какую-то мастерскую больше напоминал, чем дом. Стучали молоты кузнецов, чего-то тюкали топорами. Ржали лошади. Даже коровы мычали. Были ткацкие и портняжные мастерские, имелись вышивальные и сапожные. В дальнем углу двора, куда Андрей Юрьевич на звук молотков и отправился, была и кузня и слесарная мастерская, где мастера занимались ремонтом кольчуг и лат.

Нужно было понять, что сейчас представляет металлургия в Русском королевстве. Из книг по истории металлургии профессор знал много чего, но хотелось бы увидеть всё лично и сравнить знания из книг с действительностью. Если сейчас и в самом деле 1323 год, то даже до больших домниц именуемых штукофенами и блауофенами ещё не додумались.

Вообще, Андрей Юрьевич, читая лекцию первокурсникам по введению в специальность, задавал вьюношам и девушкам вопрос, мол все же знаете, что на смену бронзовому века пришёл железный, почему?

— Ну, железо твёрже бронзы, — был самый частый ответ.

— Заблуждаетесь, господа. Хотите парадоксальные данные поведаю. Оловянная бронза с твёрдостью по Бринеллю в 70–80 единиц — была серьёзно лучше, чем первое, мягкое кричное железо, получаемое в примитивных сыродутных печах, с прочностью в 60 единиц по Бринеллю.

— Да, ну⁈

— А всё почему? А всё потому, что это железо представляло из себя практически чистый феррит.

Ну, а дальше и была сама лекция. И вот этим кузнецам, как и всем металлургам современности, её рассказывать не имеет смысла, как и тем студентам. Они тех слов не знали просто, не слышали. Школьники же обычные, не ведомы им слова аустенит и мартенсит. Зачем же рассказывал? А именно за этим. Чтобы поняли, что учение — свет.

Иногда вместо вопрос про твёрдость задавал вопрос слышали ли «дети», что чугун называют «свиным железом»? А как думаете, почему?

Между прочим, в Англии чугун тоже называли pig iron — «свиное железо». А в ирландском языке? «Йаранн мук», «iarann muc», вновь «свинское» железо. В немецких же землях этот металл называется «гансайзе», то есть не «свиное», а «гусиное железо». Загадка, при чём здесь гусь? В немецком слово «ганс» («гусь») имеет ещё и значение «дурак», «глупец». То есть «дурацкое железо». Если по югу Европы пройтись, то и там не любили чугун, по-португальски его называют «ферро гуса» («ferro gusa»), по-итальянски «гиса» («ghisa»). Ага опять про гуся? А вот и нет, на самом деле эти слова родственны англо-французскому «guise», означающему «маска, личина, обманная внешность». «Обманное железо», если проще.

В русском же? Да, в русском почему и почему в Англии? А не знаю, я дети. Никто не знает точно. Есть предположения. Первое — слитки чугуна называют «чушками», то есть свиньями. Возможно, и наоборот. Чушки называют чушками, потому что свиное железо. Самый вероятный ответ — запах, если полить водой извлечённый из шлака кусок чугуна и расколоть его, то запах чем-то напоминает запах свинарника. Аммиак.

колты

Событие четырнадцатое

Про свиное железо Виноградов не так просто вспомнил, подошёл он к кузнице, а там сидят трое раздетых по пояс кузнецов, и отпыхиваясь, ругают какого-то Иванку, который привёз заготовки — крицы, мол, плохого качества и чуть не на половину состоят в этот раз из свиного железа.

— Покажите, — Андрей Юрьевич остановил рукой двух гридней, что его сопровождали, те хотели кузнецов попинать, за то, что они князю в ноги не бухнулись. Гридни — это такие телохранители княжью и живут они в соседнем с той комнатой, где Виноградов болел — в гриднице.

Ковали всё же плюхнулись на колени.

— Покажите свиное железо.

Голые мужики… Понятно ведь почему они голые, и температура в кузнеце не имеет к этому отношение. Наоборот, в двадцатом веке металлурги в основном в плотной войлочной одежде. Он — войлок не так быстро сгорает и оберегает металлурга от жары и искр. Эти же голые от того, что одежда сейчас очень дорога. Испачкаешь или прожжёшь в кузнеце и всё — голый ходи. А на теле ожоги заживут. Кожа-то дёшева, ну своя кожа. Кузнецы все были в оспинах, живого места нет. Даже появившийся позже кожаный фартук пока им недоступен. Кожа дороже льняной рубахи. И её скорёжит быстро от жары.

Показали. В кузнеце темно, горны затухают и Андрей Юрьевич велел кузнецам корзину с камешками чугуна вытащить на свет во двор. Килограмм пятнадцать.

— Треть ведь почти этого, обман сплошной, — пропыхтел самый пожилой кузнец, видимо старший у них.

— А скажи…

— Ероха, Ероха это, Андрей Юрьевич, — подсказал шествующий за гриднями монашек Димка.

— А скажи, Ероха, а за год сколько у вас свиного железа накопиться может? А по всему княжеству, по всем кузницам, сколько?

— Богато. У нас вон в том углу куча уже… Четверть вощаная не меньше (четверть вощаная = 12 пудам ≈ 196,56 кг.). А по всему княжеству не скажу. Может десять ласт, а могёт и сорок ласт. (ласт = 6 четвертям = 72 пудам ≈ 1179,36 кг.). Обманку эту не хранят специально, валяется по углам. Иногда изнова его засыпают в печь с рудой. Но токмо всё одно потом на поде свиное железо остаётся.

— То есть, ежели сейчас по всем кузнецам клич кликнуть, то три тыщи пудов чугу… свиного железа собрать можно?

— Три тыщи пудов⁈ — ковали дружно стали макушки лохматые чесать.

— Ну, ты сказал сорок ласт, я умножил на семьдесят и получил три тыщи.

С мерами веса, длины и прочими объёмами Виноградов познакомился. Несколько раз просил Димитрия ему разжевать, а на его недоумённый взгляд ответил, мол не княжье это дело пуды ржи считать, моё дело