Физрук-9: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров

даже представить страшно! В любом случае, ни рубля бы вам назад не вернул. Соображаете теперь, на кого вы подняли хвост, старые ворюги?.. На свою единственную и защиту и опору!.. Если сомневаетесь, можете выглянуть во двор и посмотреть, что стало с вашими охранниками… Стоит мне пальцем шевельнуть и вы станете такими же. А могу — и хуже!

Директор еще не сгоревшей станции технического обслуживания сорвался с места и выбежал из дому.

— Неужто и впрямь не простишь, Александр Сергеевич? — робко спросил Егоров.

— Дождемся возвращения Корнея Митрофановича, — сказал я.

Стукнула дверь. Вернулся Коленкин. Вид у него был совершенно убитый. Он схватил со стола бутылку водки, опростал ее до половины, поставил обратно и, не вытирая мокрого подбородка, осведомился:

— Что ты с ними сделал, Данилов?

— Я пришел вершить суд и расправу… — ответил я. — А если говорить попросту… Таким образом я превратил в овощ и вашего дружка Стропилина и твоих, Терентий Жорыч, бывших спортсменов, а ныне — бандитов, и карлика и охранников и шлюх, с которыми они в баньке развлекались. И могу — кого угодно. Так что решайте, господа, вы либо со мною, либо с ними.

— Ну о чем ты спрашиваешь, Саша! — проговорил тренер. — Конечно — с тобою!

— Само собой! — подтвердил директор СТО. — Хочешь, я тебе «Мерс» подгоню?

— Подумаю, — кивнул я. — А пока и вертолет сойдет.

— Фактически он Гулливеру принадлежит… — попытался возразить Коленкин.

— Как выражается Динамо, ваш карлик теперь с имеет дело разве что с лягвами в болоте.

— Ах да, верно…

— Это охотничье бунгало мне тоже нравится, — продолжал я. — Надо же где-то летом отдыхать…

— Да не вопрос…

— А еще на вас будет возложена особая задача, лучшие люди города, — продолжал я. — В том самом месте, где вы столь любезно устроили мне встречу с цирковым артистом, я хочу построить… В общем — не важно, что. Проект разрабатывается главным архитектором города, а на вас, товарищи, ложится организация строительства и капиталовложения. В связи с чем, я освобождаю вас от других налогов. Откуда взять стройматериалы, технику, рабочих и средства — решайте сами. Со своей же стороны гарантирую защиту от любых отморозков. Направляйте их сразу ко мне. Вопросы, замечания, предложения?

— Да не, все ясно, Сергеич, — вздохнул тренер по классической борьбе.

Директор станции технического обслуживания сдержанно кивнул.

— И еще, пока не забыл, — сказал я и увидел, как напряглись мои собеседники. — Ко мне обращайтесь только в крайнем случае. Все дела будете решать с Аграфеной Юльевной.

— С мадам Плюшкиной⁈ — в унисон спросили Коленкин и Егоров.

— Да, с ней. Только никаких «мадам Плюшкиных». С полным уважением. Ну и все, что положено — синекура с хорошим окладом, квартира, машина. А если вам, граждане, кажется, что я слишком многого хочу, то пусть Корней Митрофанович снова сходит посмотреть на охранников и девок, и вас, Терентий Георгиевич, возьмет за компанию.

— Нет-нет, никаких возражений! — поспешил заверить меня Егоров. — Верно, Корней?

— Верно, — кивнул тот.

— Ну вот и договорились. И последняя просьба. Зря вертушку гонять не хочется, подбросьте меня до шоссе.

— Возьми любую тачку в гараже, — сказал Коленкин. — Там и ключи. А машину бросишь в лесу, я пошлю Динамо, пусть пригонит.

— Кстати о Динамо, — спохватился я. — Он теперь мой личный пилот. Пусть живет здесь. Позаботьтесь, чтобы у него были продукты, питье, чистая девочка и другие развлечения, но все в рамках закона… И постарайтесь больше не совершать глупостей. Спасибо за чай!

Поднявшись, я прихватил излучатель ДМРД и пошел к выходу. У меня не было сомнений в том, что я слишком сильно придавил этих старых дураков. Так им и надо. Не сомневался я и в том, что спустя какое-то время они снова попытаются вывернуться из-под придавившей их лапы. Ну что ж. В следующий раз условия станут жестче. Я спустился во двор. Охранники и деревенские девки сидели рядышком и наперебой каялись в совершенных прегрешениях.

Я прошел к гаражу, двери его были не заперты. Нащупал выключатель, повернул. Под невысокой крышей стояли два автомобиля, как и говорил «химик», «УАЗ-450» он же «буханка» и «ГАЗ-69», он же «козел». Я выбрал «козлика». Ключ действительно торчал в замке зажигания. Завел движок и выехал из гаража. Внешние ворота были только приотворены. С трудом удержавшись от соблазна на ходу выбить створки, я все же медленно раздвинул их бампером и выехал на проселочную дорогу.

Доярка права. На улице уже действительно светало. Так что можно было гнать, не особенно разбирая дороги. «Козлик» подпрыгивал на древесных корнях и ухабах. И это было весело. Нужно было только крепко держаться за баранку и умудряться не терять педали. Надо иногда приезжать сюда и гонять по лесным проселкам. К сожалению, сейчас придется вернуться в город и попытаться урвать хотя бы несколько часов сна. Впереди показалось шоссе. Я завел «ГАЗ-69» между деревьями. Вылез из салона и потопал пешком. Через десять минут увидел на обочине свою «Волгу». Навстречу бежала Лиля.

— Саша, наконец-то! — крикнула она. — Я хотела вызвать тебя по рации, но побоялась помешать…

— Все в порядке, — сказал я. — Можно возвращаться.

Мы подошли к машине. На заднем сиденье спал Тимка. А хулиган, по кличке Сарай, сидел на корточках неподалеку и сосал цигарку. Руки у него были скованы наручниками. В сторонке валялась «Ява». Видать, неплохо заколачивал под началом циркового уродца, если смог купить такой мотоцикл. Ну теперь уже не будет заколачивать. Мне такой придурок не нужен. Я подошел к нему. Сарай поднял голову и медленно выпрямился. Глазенки его заметались.

— Узнал, Сортир? — спросил я.

— Сарай, — попытался он поправить меня.

— Ты дырка в привокзальном толчке… — продолжил я воспитательную работу. — Очко, в которое тебя будет иметь на зоне всякий желающий…

Хулиган выронил окурок, губы его затряслись.

— П-прости, уч-читель…

— Леша, дай ключи от наручников, — попросил я младлея.

Тот перебросил мне ключики. Я отпер «браслеты». Сарай ошарашенно уставился на меня, но в глазах его не было благодарности. Только — злоба. Этот гаденыш уже хлебнул сладкой жизни шестерки у авторитета и теперь его никакая зона не исправит. Я повернулся к нему спиной, чтобы сесть в машину,