Легионер. Дорога в Помпеи – 2 - Валерий Александрович Гуров

Вейентон был единственный, кто молча переводил взгляд с одного на другого собеседника.

— Не хочу вас прерывать, но у меня есть другие сведения… — внезапно раздался голос от двери, и все, включая меня, повернулись к ней. — И они очень важны.

Я медленно повернул голову к дверям и невольно вздрогнул, узнав голос говорившего.

А он здесь откуда⁈

Вот кого я не ожидал здесь увидеть, и в голове сразу зароились мысли, что теперь делать. И надо ли? И можно ли бросить гладиус так, чтобы он гарантировано перерезал горло, пока он не успел ничего сказать?

Глава 6

Паримед. Его голос я узнал сразу. Я бы и рад его не узнать, но надолго запомнил того, кто лежал кверху задом в темной подворотне на мешках с украденным серебром. И лежал он там благодаря моим указаниям рабам с виллы. И нет, меня лично совесть не мучила — как не мучила и его, когда он готовился спихнуть на меня кражу всего доступного серебра с того склада. А так мы просто квиты.

Грек скользнул по присутствующим взглядом. На секунду остановил взгляд на мне. Узнал по голосу? Или все-таки нет? Но тревожно определенно стало. Теперь я — не Квинт Добрелла, а он явно не просто грек-проводник Паримед, а представитель кого-то из вышестоящих заговорщиков, раз так просто зашел в сие тайное укрытие. И этот новый раунд будет играться по пока неизвестным мне правилам, ведь с самого начала грек установил позицию «Я тебя не знаю».

Думаю, стоит и мне придерживаться такого плана хотя бы на время собрания, а что будет дальше — дальше и увидим.

— Орфелла не свергнет Суллу. Он убит, — растягивая удовольствие и слова, протянул Паримед, и эта новость имела эффект взорвавшейся бомбы. Все присутствующие, кроме меня, вскочили из-за стола, окончательно залив его виной, так что мне пришлось отодвинуться, чтобы жидкость не попала на новый хитон.

— Как убит?

— Кем?

— А что Сулла?

— Это ложь! — я так понял, что у одного из патрициев был пунктик по поводу «правды» и «лжи». По нему, все, что не укладывалось в его картину мира, автоматически являлось неправдой, а все люди обманщиками, которые так и ищут способ, чтобы его обмануть. С одной стороны, прекрасно, что человек не принимает все на веру, ища доказательства, а с другой, работать и сотрудничать с подобными крайне тяжело — слишком много времени тратишь на убеждение в фактах.

Паримед же прошел к столу, не глядя, смахнул лужу прямо на пол, и без спроса налил себе вино в свободную чашу, сделав глоток. Не знаю, как они так ловко пили вино не снимая масок. Опыт? Потому что у меня бы так с первого раза точно не вышло.

Я с интересом наблюдал за этим театром одного актера, пытаясь разгадать, какой же грек на самом деле — за время нашего знакомства он был совершенно разным. И наивным, и сострадательным, и предателем, готовым воткнуть кинжал в спину… Сейчас же Паримед представлялся собранным, надутым от собственной важности и чужого внимания, но при этом и готовым решать проблему сразу и решительно.

— На форуме к Офелле подобрался убийца, и вонзил ему кинжал в сердце. Как туда попал человек с оружием — неизвестно, потому что перед входом у всех требовали снять оружие, — наконец начал рассказывать грек, пока остальные, видя, что он ждет их спокойствия, рассаживались за столом обратно.

Стражник, который очухался после моего прихода, довольно быстро сбегал за другим стулом в соседнюю комнату, вход в которую был за одной из занавесок на стене. Подлил всем вина, и испарился за входной дверью. Видимо, теперь уж точно все собрались.

— Это бесчестие! — воскликнул один из мужчин, и остальные поддержали его кивками.

Я постарался не рассмеяться. Просто представил, что на форум заявляется некий ассасин, подходит, выдает дощечку стражнику, на которой написано что-то вроде «Сим подтверждаю, что имею заказ на убийство Офеллы, и мне необходимо оружие для выполнения заказа». Так было бы честно?

— Спасти его было невозможно, и Офелла погиб сразу, — продолжил рассказ грек, но его снова перебили.

— А что, народ не поднялся⁈ У них под носом убили почти консула, а они ничего не видели⁈

— Поднялся, поднялся, — успокоил Паримед. — Люди схватили убийцу, и отвели на суд Суллы, который сидел выше форума, в храме Диоскуров, так что вести было недалеко.

— И что Сулла? — снова прервали рассказчика, хотя, на мой взгляд, грек был готов поведать историю полностью, со всеми деталями, самостоятельно и намного быстрее, если бы его не прерывали.

— Отпустил, сообщив всем, что убийца действовал по его приказу. И фразу такую сказал… «Я убил Лукреция, так как он меня не послушался», — пафосно и медленно закончил Паримед, и в комнате воцарилась тишина.

Я же прокручивал в голове, насколько необычная это была фраза для этого мира, раз ее запомнили и передавали из уст в уста дословно. Так и рождаются легенды. Хотя, может, Сулла и не произносил ничего подобного, а это уже придумал первый, кто делился за чашей вина с соседом?

— А что теперь с Помпеем? — медленно задал вопрос Марк Вейентон, и Паримед перевел взгляд на него, пожав плечами.

Кстати, у Вейентона был первый номер.

— А что Помпей? Он не хочет выходить из-под тени Суллы, устрашенный смертью Офеллы. Но ходят слухи, что сам Сулла хочет держать и Помпея, и его легионы подальше от Рима.

Я мысленно себе зааплодировал, едва не воскликнув «А я же говорил, что так и будет!» Но это не помешало всем присутствующим посмотреть на меня со священным ужасом, как на пророка, и за столом вновь воцарилась тишина.

— И… И что теперь? — через несколько минут молчаливого поглощения вина и раздумьев, наконец спросил тот, кто громче всех орал «Это ложь! Он врет!» Сейчас его тон не отличался уверенностью — знаю, это тяжело, когда твоя картина мира рушится.

— А теперь прав восьмой, — хлопнул по столу Марк Вейентон, и все внимание обратилось к нему. Всем проще, когда находится лидер, на которого в случае чего, можно скинуть и все обязанности, и всю ответственность. — Надо готовиться к войне с Помпеем.

Я наблюдал за развернувшимся спорам по готовности Сицилии вступить в сражение за власть, и что можно сделать, чтобы