Мой район! Книга 2 - Максим Гаусс

тот, вытащив нож, вдоль обломков кирпичной стены крался прямо к Женьке, намереваясь ударить со спины. В руке у нарика блестел нож. Самбист его не видел, он как раз только что повалил на землю очередного ублюдка, выполнив подсечку.

Время пошло на секунды. Еще немного и наркоман нанесет коварный удар — по глазам видно, что тот настроен решительно и кровожадно, а последствия его совершенно не волнуют.

Быстро ухватив с земли обломок кирпича, я размахнулся и швырнул его точно под ноги противника. Не знаю, куда попал, но заорал Шкет так, словно его кастрировали. На крик обернулись все.

На мгновение повисла пауза, а затем неведомая сила вдруг дернула меня куда-то назад, да так, что мешок слетел с головы. Я даже не сразу понял, что случилось. Оказалось, что это амбал Морда вцепился в меня своими ручищами и рывком швырнул на землю. Равновесие я не удержал — дури в нем было немерено. Хорошо, что он только швырнул, если бы ударил, мог и череп проломить.

— Т-ты⁈ — заревел он, узнав во мне того жалкого бедолагу, что совсем недавно пришел к ним в логово, клянчить дозу.

— Что, соскучился? — кивнул я. Мне было все равно, что он видит мое лицо. Все равно у амбала на меня ничего нет. Тупой и здоровый, не более.

Даже навскидку, веса в нем было килограмм под сто двадцать, а может и больше. Да-а, пожалуй, такого действительно бороть бесполезно. Моих сил и массы явно недостаточно, даже думать нечего. Что же, попробуем взять на ловкость и скорость.

Амбал, растопырив руки в стороны, тут же шагнул ко мне, но я ловко пнул его ногой в колено — тот лишь едва поморщился. Все равно, что пинать ногой бетонное основание фонарного столба.

— Р-р-р! Тебе конец! — зарычал он.

Я откатился в сторону, рывком поднялся на ноги. Одновременно, спешно соображал, что предпринять в непростой обстановке.

Рядом оказался Илья, который тоже оценил степень угрозы. Мы как-то сразу поняли друг друга — начали заходить с разных сторон. Морда довольно ухмыльнулся — черт возьми, это очень опасный противник. Не удивлюсь, если у него и ствол будет.

Илья атаковал первым — обманкой. Я сунулся следом, бросившись неповоротливому амбалу за спину, с трудом взял его шею в локтевой захват. Тут же нанес противнику два удара кулаком под ребра, но Морде было хоть бы хны. Да и удары у меня, так себе…

Изменив стратегию, дважды хлопнул ему ладонью по правому уху. Я думал, что эффекта не будет но, тем не менее, здоровяк все-таки вздрогнул, затряс головой. Ага, оглушило его.

Размахивая ручищами, он принялся вертеться вправо и влево, словно осатаневший гиппопотам, пытаясь меня сбросить. Огромная лапа едва не лишила меня глаза, когда он пытался разжать захват. Морда как-то умудрился садануть меня локтем, вскользь попав в грудную клетку, отчего у меня даже дыхание сперло. Я не удержался и отлетев в сторону, упал на задницу. Прострелила боль — все-таки приземление мягким местом на осколки кирпичей чревато…

В этот же момент Илья среагировал и выполнил мощную подсечку, отчего Морда все-таки не удержался и утратив равновесие, припал на колено. Затем, самбист с ноги ударил здоровяка точно в челюсть.

Глухо клацнуло. Илья хотел повторить прием, но здоровяк, резко качнувшись вперед, перехватил его за ногу и рывком подтащил к себе. Парень потерял равновесие и вообще оказался в очень невыгодной позиции. Амбал сграбастал его в охапку, затем вцепился в шею чудовищными лапами и принялся душить.

Я рванул на помощь, но по пути снова попался мерзкий Шкет. Он вцепился в мою ногу, разорвал спортивные штаны, а затем взял да грызанул, словно дикая собака. Было больно, но я стерпел. Одним сильным ударом в нос, я сбросил его с себя, как надоевшую шавку и отпихнул ногой. Тот схватился за лицо и с воем откатился в сторону.

На помощь к Илье подоспел Серега, тоже без мешка на голове. Ударил противника в нос, затем в ухо, но эффекта это снова не дало — здоровяк словно не замечая его, рычал, истекал кровью, но продолжал душить Илью.

Бить его кулаками — не имело смысла. Он этих ударов наверняка стерпел не одну сотню. Мы навалились на противника, вцепились с обеих сторон. Я с трудом отжал у него толстый, словно сарделька безымянный палец. Изо всех сил надавил и выкрутил его в суставе — раздался отчетливый хруст.

Тут уж Морда отпустил хрипевшего самбиста, взвыл от боли и ярости. Попытался встать, но знатно получил в челюсть от Сереги. Он неистово бил амбала по лицу, но тот все равно не падал. Мы долбили его с двух сторон, не ослабляя напора — стойкости Морды позавидовали бы и триста спартанцев… Он умудрялся отвечать и нужно сказать, весьма достойно.

Изловчившись, он двинул кулаком Серегу так, что тот отлетел в сторону.

Кашляя и тяжело дыша, освободившийся Илья отполз в сторону, кое-как поднялся на ноги. Увидев на земле массивную доску, он схватил ее и шагнув ближе, с силой опустил ее точно на макушку здоровенной башки.

ХРЯСЬ!

Тут уж Морда все-таки получил критическое повреждение и «вышел» из строя. Глаза у него собрались в кучу, он пробурчал что-то нечленораздельное. Затем, словно мешок с картошкой, он завалился на бок. И больше не встал.

— Все мля! Кинг-конг мертв! — сиплым голосом выдал заключение Илья, затем отбросил тяжелую доску в сторону и закашлялся.

— Фух, сука! — тяжко выдохнул Серега, ощупывая пострадавшее плечо. Кулаки у него были сбиты в кровь. — Здоровый же, урод! Илюха, ты как?

— Жить буду! — кашляя, отозвался тот.

Все-таки мы одолели противника. А остальные уже не представляли угрозы — все они с битыми мордами и в неестественных позах лежали прямо на земле. Каждый получил сполна, да и какой из наркомана противник?

Случайно обратив внимание на здание четвертого корпуса, я ужаснулся. Оно горело.

Из подвального помещения и первого этажа валил густой дым, кое-где пробивались очаги пламени. Я вдруг вспомнил про то, что внутри подвала могли оставаться беспомощные люди, кто не по своей воле ловил приход. Они-то ни в чем не виноваты. Хоть даже та девчонка…

— Парни, за мной! — крикнул я и вновь подхватив валяющийся на земле мешок, бросился обратно в подвал.

Что там загорелось, хрен его знает. Быть может, кто-то из них в панике что-то перевернул, может что-то закоротило. Уже и не важно —