Балтийский ястреб - Иван Валерьевич Оченков

СССР. Штат — нарукавная нашивка, показывающая специальность матроса или мичмана.

[2] В нашей истории эти корабли были конфискованы и летом 1854 года под именами «Kossak» и «Tartar» вошли в состав Британского флота. Участвовали в осаде Севастополя и боевых действиях на Балтике.

Глава 5

Так и прошел мой первый день в этой новой для меня жизни. Встречи, разговоры, планирование и… неприятное ощущение уходящего сквозь пальцы времени. Впрочем, любая дорога начинается с самого первого шага, а его, надеюсь, мы все-таки сделали.

— Который час?

— Что-то около четырех пополудни, — устало отозвался Головнин, близоруко присматриваясь к большим напольным часам. — Вечер…

— Твоя правда, — отозвался я, наблюдая через окно, как и без того не слишком яркое зимнее солнце стремительно движется к горизонту. Ну, а что вы хотели, 30 ноября, это по старому стилю. По григорианскому календарю уже почти середина декабря…

Хотелось еще побывать в Кронштадте, оценить состояние укреплений и кораблей. Посмотреть хозяйским взглядом на артиллерию, но в потемках проводить детальные осмотры удовольствие ниже среднего. Тем более что я за весь день так и не успел пообедать. Что уже совсем не порядок. Не жалеешь ты себя совсем, Константин Николаевич, все о России думаешь… Вот и Головнин бледный сидит, поглядывает на начальство, то есть на меня, этак выжидательно.

— Что, Александр Васильевич, проголодался?

— Говоря по чести, очень!

— А почему молчишь?

— Ваше императорское высочество были так увлечены работой, что мне показалось неудобным отвлекать.

— Понятно. Что ж, всех дел мы разом не свершим, как бы того ни хотелось. Пожалуй, на сегодня достаточно. Вечером поработаем с документами. Ты оставайся во дворце, я распоряжусь выделить комнату. Если будет нужда, вызову к себе в кабинет.

— Как вам будет угодно.

— Ты не в претензии, что я так тобой распоряжаюсь, Александр Васильевич?

— Нет, ваше императорское высочество, — скупо улыбнулся мой секретарь. — Нам предстоит много работы, поэтому мне и в самом деле лучше быть рядом с вами. К тому же я холостяк, которого кроме прислуги никто не ждет…

— В таком случае, нет больше смысла задерживаться.

Стоило мне выйти из кабинета, выяснилась пикантная вещь. Чиновники, обычно не появлявшиеся на службе после обеда, не решились покинуть свои кабинеты и терпеливо дожидались, пока их августейший начальник не уйдет первым. Так что голодными в здании были не только мы с Головниным. Впрочем, самые молодые и предприимчивые, кажется, нашли выход. Во всяком случае, в коридорах явственно слышался запах пирогов.

— Чувствуешь? — вопросительно посмотрел я на секретаря.

— С визигой, — принюхавшись, ответил тот и непроизвольно дернул кадыком, сглатывая слюну.

— Пожалуй. Давай и мы поторопимся.

Стоило переступить порог, как за спиной раздался дробный топоток торопящихся домой служащих. А когда мы устроились в санях, самые нетерпеливые уже пробирались вдоль стеночек, надеясь, что при таком тусклом свете их не заметят.

К слову, об уличном освещении. Электричеством, конечно, еще и не пахнет, если не считать опытов небезызвестного академика Якоби, но вот газовое вполне себе существует. Не везде, конечно, но на Невском, Дворцовой Набережной и некоторых другие улицах, а также всех мостах через Неву и Мойку имеются газовые фонари. В кварталах победнее обходятся масляными и спиртовыми, ну а окраины ночами погружены в непроглядную тьму.

К счастью, дорога к моему «дому», равно как и он сам, прекрасно освещены. По нынешним временам, разумеется. Так что добрались мы с относительным комфортом и скоро оказались перед громадой Константиновского дворца, который из-за отделки все называют Мраморным.

Все-таки величественная у меня жилплощадь! Три этажа чистейшей роскоши. Один фасад выходил на Дворцовую набережную и Неву, другой на Миллионную улицу и простор Марсова поля. И все эта красота для Константина свет Николаевича и его августейшей семьи, с прислугой.

— Кузьмич, — обратился я к камердинеру, встречающему хозяина на парадной лестнице, скинув ему на руки заснеженную доху с плеч. — Распорядись, чтобы приготовили комнату для господина Головнина. И поторопи с обедом. Я готов слона проглотить.

— Слушаюсь, — невозмутимо отозвался старый слуга и умчался раздавать ценные указания остальным.

Странное дело, утром, покидая дворец, практически не обратил внимания на его убранство. Ну, красиво и бог с ним. Но сейчас, при тускло мерцающих огоньках светильного газа, он показался мне чем-то вроде сказочной пещеры, полной сокровищ Али-Бабы, и я не смог удержаться от небольшой экскурсии по теперь уже моим апартаментам.

Раньше мне не доводилось бывать здесь, но может, оно и к лучшему. Другое время, освещение, даже сама атмосфера не позволили бы понять и насладиться этим без всякого преувеличения настоящим архитектурным шедевром. Ибо сейчас тут все именно так, как и задумывалось изначально…

Все время, пока я гулял по полутемным помещениям, то задирая голову вверх, чтобы разглядеть лепнину и росписи потолков, то приглядываясь к картинам и привезенным со всего света редкостям, за мной по пятам неотлучно следовал верный Головнин. По всей видимости, он уже успел привыкнуть к моим странностям, а возможно так устал, что не обращал на них внимания.

Пройдя длинным коридором, мы попали в модную фишку современных аристократических домов — Зимний сад. По сути, это большой зал, южная стена которого выполнена из стекла. По периметру теснятся кадки с тропическими растениями и цветами, а посередине журчит фонтан. В зарослях теряются высокие светильники с шарами. Впрочем, сейчас они не горят и потому кажется, что мы попали в джунгли. Завтра непременно загляну сюда, чтобы увидеть при дневном свете.

Прошлись и через Белый зал — огромное пространство, идеальное для устройства балов и прочих увеселений. Следом за ним открылась анфилада комнат картинной галереи, арсенал с коллекцией оружия, собранного еще моим дядей — страстным воякой.

Перед тем как попасть к себе и наконец-то насладиться заслуженной трапезой, пришлось преодолеть пару неожиданных испытаний. А именно встретиться с женой и детьми. Беременность Александры как-то заслонила тот факт, что ожидаемый ребенок будет в нашей с ней семье третьим. И вот, пожалуйста, передо мной стоят две то ли няньки, то ли гувернантки, кто их разберет. У одной на руках полуторогодовалый младенец, другая держит за руку лупающую глазами девочку… погодите, у Кости вроде бы старший сын?

Черт бы подрал всех лайми и английских гувернанток в особенности, принесших на русскую почву обычай одевать мальчиков в платьица! Нет, я в курсе про отсутствие подгузников и что такая одежда для маленьких