Джим Батчер - Холодные дни

Ознакомительный фрагмент

На мгновение она остановилась, оглядывая пещеру. Потом села, медленно и величественно, а лед внутри купола сразу же принял форму трона. Она устроилась на нем, и лед снова завизжал, издавая нестройный визг труб, в которые дуют подвергаемые пытке музыканты.

Все головы в пещере повернулись к ней. Сидхе, стоявшие вокруг меня, преклонили колена – все, включая Красную Шапку и его приятелей. По всему залу весь Зимний Двор сделал то же самое – лишь несколько человек стояли выпрямившись. Я был одним из них. Стояли Эрлкинг, Крингл и Старейшина Бебека, хотя каждый из них склонил голову, отдавая дань чести правительнице Зимних. Я следовал их движениям, но смотрел в оба.

Я заметил Мэйв в сорока-пятидесяти футах от нас, на ледяном подиуме, подозрительно напоминающем книжку, свалившуюся с одной из моих полок. Со своей позиции Мэйв, естественно, видела конфликт, разворачивавшийся между мной и шайкой Красной Шапки, но не удостоила меня даже кивком. Она потягивала что-то льдисто-голубое из фужера для шампанского, полностью игнорируя появление своей матери – и я чувствовал пылавшую в ней злобу ко мне, хотя она и смотрела в сторону.

Мэб целую минуту изучала меня с моими «товарищами по играм», не произнося ни слова, и в гулкой тишине было слышно только капание сукровицы и слюны, падающих с Драной Башки на ледяной пол.

Мэйв повернулась к матери и отпила из фужера. Она не произнесла ни слова, черты лица ее были спокойно-расслабленными, но внутренняя презрительная ухмылка ощущалась почти физически.

И только тогда я сообразил: первая попытка Мэйв впутать меня в стычку при дворе была лишь способом отвлечь внимание. Она хотела, чтобы я целиком сфокусировался на ней, хотела вывести меня из равновесия своей высоковольтной телепатической феерией сексуальных игр. Тогда я не смог бы мыслить достаточно ясно для того, чтобы отреагировать на появление Красной Шапки с его сюрпризом.

Еще одну минуту Мэб, не отрываясь, смотрела на Зимнюю Леди. Потом улыбнулась и сделала легкий кивок в сторону дочери – жест одобрения.

– Хорошо разыграно, – пробормотала Мэб. Она не повышала голоса, в этом не было нужды. Весь лед зазвенел ее словами.

Ее взгляд переместился на меня, и, хотя она находилась слишком далеко, чтобы можно было различить детали ее мимики, я все-таки знал, что выражало ее лицо: я сам позволил втянуть себя в эту неразбериху. Значит, мне самому и предстояло из нее выпутываться.

Мэб снова перевела взгляд на присутствующих в зале.

– В этот день, празднуя День рождения Нашего нового Рыцаря, Мы приветствуем всех и каждого из вас, Лорды и Леди Зимы. Мы рады снова принимать вас в Нашем доме. Как Мы видим, празднование идет уже полным ходом.

Она откинулась на спинку трона и приложила палец к губам, словно очарованная всем увиденным.

– Мы умоляем вас не позволять Нашему появлению прерывать веселье.

Она вяло взмахнула рукой:

– Повелеваем вам продолжать празднование!

Очень весело.

Я повернулся лицом к Красной Шапке, краем глаза наблюдая за его подручными, и пытаясь придумать что-нибудь, – что угодно! – что вытащило бы нас с Сариссой из этой передряги.

Драная Башка снова присел на корточки, явно готовясь к атаке. Его разнокалиберные когти в предвкушении царапали пол. Огр развел свои лапищи и снова сомкнул их, – словно хлопок поджарившегося попкорна. Красная Шапка уже выпрямился, и без всяких усилий утаскивал за собой Сариссу.

А я был в смокинге.

Адские колокола!

Понятное дело, если я хочу пережить этот вечер, мне нужно активизировать свою игру.

Голос Мэб прозвучал гортанным мурлыканьем:

– Музыка! Мы желаем видеть танцы.

Глава 7

Шансы были неравны. Более чем неравны. Все трое смертоносных фэйри готовы к атаке, и кем бы из них я ни занялся в первую очередь, положение Сариссы от этого не улучшится. Зазвучала музыка, тихо, медленно, очень медленно усиливаясь и становясь все более заметной.

Мне срочно требовалось какое-то преимущество, что-то, что изменит правила игры.

По сути…

Изменение правил было единственным, в чем я нуждался.

Фэйри всегда прибегают к мошенничеству и подвохам, факт, который я прозевал пару минут назад. Но у них имеется еще одна черта, абсолютно неизменная: они обожают игры.

– А что, если нам сделать это поинтереснее? – громко сказал я. – Думаю, вы не будете возражать, если мы превратим наш спор в увлекательную игру?

Хоп! Все в помещении мгновенно умолкли, так, словно тысячи танцующих одновременно сделали вдох и напряженно замерли. Я физически ощутил волну воздуха, когда эти существа одновременно наклонились в мою сторону, а их внезапно обострившееся внимание заполнило пещеру. Изменился и темп музыки: осталось только напряженное звучание струнных и приглушенный пульс ударных.

Я почувствовал, как волна эмоции прокатилась по мне, эмоции чуждой, абсолютно не моей – для этого она была слишком беспримесной, слишком первобытной, и от нее мое тело вновь затрепетало каждой клеточкой – одобрение, которым удостоила меня Мэб, было нечеловечески интенсивным.

– Однако же, чародей, – сказал Красная Шапка, – мы уже играем в игру. Нельзя менять правила только потому, что ты проигрываешь.

– Но игрок может повышать ставки, – ответил я. – Что, если твой выигрыш больше, чем ты ожидал?

Красная Шапка прищурился:

– А что более ценное, чем собственная жизнь, ты можешь проиграть?

Я одарил его, как мне казалось, покровительственно-снисходительной усмешкой и сказал:

– Погоди. К чему вести разговор с марионеткой, а не с тем, чьи руки дергают за ниточки?

Я повернулся спиной к Красной Шапке, сглотнул слюну и посмотрел Мэйв прямо в лицо:

– Я предлагаю вам приз, Зимняя Леди. Согласны ли вы выслушать меня?

Глаза Мэйв засверкали ярче, чем драгоценности на ее… животе. Она подошла к краю платформы и остановилась там, не сводя с меня взгляда.

– Если выиграет он, – я сделал кивок в сторону Красной Шапки, – то я пойду с вами. По доброй воле.

Мэйв наклонила голову.

– А если выиграешь ты?

– Сарисса получит свободу. И вы уйдете с миром.

Мэйв оттопырила нижнюю губу:

– С миром… Это неинтересно. – Подняв руку, она крутила прядь своих волос. – Насколько я понимаю, приз у меня уже есть, смертный. Я хочу видеть, как Мать смотрит на струйки пара, поднимающиеся хотя бы над одним свежим трупом, здесь, в ее собственном дворе.

– Вы абсолютно правы, Мэйв, – сказал я. – Вы меня подловили, и мастерски. – Я подмигнул ей. – Но какой интерес в игре, которая выиграна заранее? И зачем соглашаться на столь эфемерный, хотя и достойный приз, если вы можете отобрать у Мэб ее Рыцаря в присутствии всего Зимнего Двора?

Это ее зацепило. Я физически ощутил внезапную волну амбициозной жажды, сотрясшей Зимнюю Леди, и клокочущую ярость во взгляде, который она бросила в направлении Мэб, восседавшей на своем троне.

Рот Мэйв искривился в гримасе, которая более походила на улыбку акулы, нежели дельфина. Она щелкнула пальцами, щелчок прозвучал как выстрел из малокалиберного пистолета, к ней тут же поспешили два Сидхе, ведя с собой мускулистого парня. На лице парня застыло ошеломленно-полубессознательное выражение. Мэйв не дожидалась его. Она просто села. Одновременно Сидхе с силой толкнули парня, заставив его встать на четвереньки как раз вовремя для того, чтобы Мэйв опустилась на его широкую спину.

– Надо отдать вам должное, Мать, – сказала она, не глядя на Мэб. – Вы берете на услужение интереснейших из смертных.

Ухмылка Мэб была красноречивее любых слов. Она не пошевелилась и не проронила ни звука.

– Миледи… – начал было Красная Шапка за моей спиной.

– Цыц, – рассеяно произнесла Мэйв. – Я хочу видеть, что произойдет. Что у тебя на уме, чародей?

Вместо ответа я несколькими быстрыми рывками распустил галстук от смокинга. Это была не какая-нибудь дешевая бабочка на застежке, а цельная лента из чистого шелка. Ее длины идеально хватило на то, чтобы обернуть шею и ухватиться руками за широкие концы. Я поднял их вверх, театрально развернулся и сказал:

– Из уважения к нашей хозяйке и ее закону, пролития крови не будет.

И швырнул галстук на ледяной пол между собой и Красной Шапкой. Затем, высокомерно задрав подбородок, посмотрел на Мэйв:

– Ну так как, принцесса? Вы в игре?

Она подняла руку и принялась рассеяно водить пальцем по губам. Глаза ее сияли. Бросив взгляд на Красную Шапку, она кивнула.

– Ну что, тупица, – повернувшись к нему, сказал я. – Не против, если твой йети посторожит девушку, пока мы с тобой потанцуем? – Я расплылся в улыбке: – Если, конечно, ты не боишься такого маленького и хлипенького истребителя тараканов, как я.

У Красного задергалась верхняя губа. Не будь он одним из Сидхе, к тому же на вечеринке, в окружении всех своих дражайших вразей, он бы зарычал.