Василий Панфилов - Улан. Трилогия

Ганновер исходил слюной, захлёбываясь от лая – родовые владения английского короля,*  как ни крути. Но с войсками у герцогства было туго – интересы Англии давно уже были выше собственных и солдаты выгребались едва ли под метёлку – в колонии. Дипломатические же методы… Северный альянс огрызнулся – им хватало проблем и от английского Ганновера, так что "прислонившиеся" к нему в последние годы мекленбуржские герцогства откровенно нервировали и устранение проблемы скорее приветствовалось. Да, потом наверняка начнутся "подковёрные" игры в попытке привязать герцогства к себе, но пока всех устраивало, что Мекленбург-Шверин и Мекленбург-Стрелиц отрываются от Англии. "Бодаться" с могущественной державой Альянсу не хотелось, а вот так, чужими руками…

"Гавканья" было много и несколько раз дело едва не дошло до военных действий. Во всяком случае, пруссаки и Ганновер начали проводить "военные маневры" близ границ владений Померанского.

Проблемы нарастали, но к весне резко прекратились – умер Мустафа Третий и на престол взошёл Абдул-Хамид. Человек тихий, богобоязненный и… откровенно никчемный. С его приходом благие начинания Мустафы почти мгновенно сошли на нет и власть окончательно перешла к чиновникам, янычарам и имамам. Деньги, с великим трудом собранные на продолжение войны с неверными, разворованы были моментально. Да что деньги – разворовать ухитрились даже арсеналы и Дивану** пришлось окончательно оформить мирный договор, что освободило русские войска от боевого дежурства на границах.

Моментально тон разговоров изменился и Грифич с облегчением выдохнул. Он уже настраивался на частичную разделку завоёванных земель или даже контрибуцию, но разговор пошёл о присоединении и завела его Мария-Терезия.

Завела не случайно – близился раздел Польши и австрийская императрица благодаря такому ходу надеялась получить от России более "вкусный" кусочек Речи Посполитой. От Рюгена – массу достаточно интересных договоров и просьбу о встрече.

Путешествие в Вену прошло по несколько непривычному сценарию – солидная свита, рота "волков" в охране… Набралось больше двухсот человек и ведь что самое интересное – все нужны! Дипломатические протоколы восемнадцатого века были подчас достаточно чудными и архаичными. В некоторых случаях присутствие какого-нибудь "восьмого помощника младшего подметальщика" прямо предписывалось.

Обойтись без них было можно, но по здравому размышлению, Владимир отказался от упрощения. Это только на первый взгляд может показать выгодным решением, а потом – протокол "ломается" и без наличия этих самых "младших подметальщиков" становится проблематично нормально общаться. Впрочем, выход из положения давно был найден и разумеется – до него. Придворные нередко работали "по совместительству". Ну а придворными Грифича в большинстве своём были проверенные "волки" или такие вот интересные люди, как барон Фольгест и Савватей. Так что свита у Померанского подобралась интересная: придворные мундиры, а рожи такие, что встречные путники ходили едва ли не цыпочках и вели себя невероятно вежливо – не дай Бог, придворные решат обратить на них внимание…

Сильно постаревшая, но всё ещё подвижная и обаятельная Мария-Терезия оказала честь и поселила Рюгена со свитой прямо в Бельведере. Её сын Иосиф Второй, "работающий" императором Священной Римской империи германской нации, восторга не изъявил – отношения с Владимиром у него были достаточно прохладные, но матери перечить не стал.

Первые несколько дней были посвящены развлечениям – театры, оперы, балет, разговоры ни о чём… Откровенно говоря – понравилась только опера, а актёрская игра или балет "зажравшемуся" попаданцу, привыкшему к куда более высокому классу профессионалов двадцать первого века… Не впечатлили.

Не впечатлили и разговоры – правительница упорно вела ничего не значащие беседы о детских болезнях, лошадях… Грифич спокойно беседовал – на него снизошло какое-то буддистское отношение к миру и попытки эрцгерцогини "расшатать" психику и заглянуть к нему в черепушку провалились.

— А вы выросли, герцог, — задумчиво произнесла Мария, давая понять, что пришло время серьёзного разговора.

Принц слегка замедлил шаг на парковой дорожке и чуть улыбнувшись сказал:

— На "ты".

Правительница заливисто расхохоталась и погрозила пальцем:

— Помнишь наш старый разговор!

— А как же, — улыбнулся Рюген. — А насчёт вырос… А куда деваться? Сами знаете…

— На "ты", — перебила его женщина. Коротко поклонившись, он продолжил:

— Сама знаешь мой характер – не будь всех этих событий, строил бы потихонечку своё государство и не лез бы к соседям. С тобой хорошие отношения, да с Павлом… Если б не эти англоманы… А так, приходится воевать и лезть в политику ради банального выживания Померании.

— Верю, — мягко сказала женщина, — вижу, какие ты законы вводил и как управлял – ты не авантюрист. И не спорь! На медведя выйти с голыми руками – глупо, пусть и говорят об этом в Европе до сих пор. Тем более, не одного! Но то твой риск, а как управленец ты рисковать не любишь.

Вместо ответа тот развёл слегка руками. Оба играли свою роль, но примерное направление разговора Вольгаст просчитал, ну а роль нужна была для посторонних наблюдателей.

— А если я попрошу влезть? — мягко сказала женщина. — Пруссия и раньше причиняла нам проблемы, так что после своего проигрыша в Семилетней войне, выплате контрибуций и выкупа, мы было успокоились, но как выяснилось – рано. Сильный Фридрих был нам опасен, но сейчас ситуация ничем не лучше. Кредиторы водят его как куклу на верёвочке, стараясь опутывать новыми долгами. И знаешь, такую Пруссию я боюсь ещё больше.

Мария-Терезия помолчала, затем продолжила тяжело:

— Англия и Франция и без того лезут к нам, а сейчас и вовсе… Время от времени их интересы совпадают с интересами Австрии и тогда мы становимся союзниками. Но они слишком сильны и слишком привыкли всех… нагибать.

Тут она не выдержала и грязно выругалась, что для верующей женщины было делом немыслимым.

— Видишь, если уж я…

Собралась…

— Судя по всему, они хотят сделать из Пруссии что-то вроде Ганновера. Не знаю, кто там будет главным и как они будут делить влияние на Фридриха, но сам понимаешь – допустить этого нельзя. Я не справлюсь – сам знаешь, что Австрия государство лоскутное и проблем у нас хватает. Допускать в Европу Россию… Прости уж, но это ещё более худший вариант и я сама поведу войска.

Владимир понимающе кивнул – он прекрасно знал, что европейские правители до одури боялись закрепления Российской империи в Европе. Гегемония страны станет тогда абсолютной всего за пару десятилетий и все эти короли и курфюсты будут назначаться из Петербурга. Знал он и то, что такого положения дел Европа никогда не допустит и пойдёт ради этого на что угодно – начиная от военной агрессии, заканчивая переворотами и отравлениями. И ведь справится… Ну по крайней мере – в отравлениях.

— Нужен противовес и я выбрала тебя на эту роль.

— Прости, но против Пруссии я никак не потяну…

— Не лукавь, — поморщилась женщина, — я помогу оформить тебе Мекленбург. Ты знаешь ведь, что в тебе течёт кровь не только Грайфенов, но и Никлотингов?

— Да в ком из немецких правителей её нет, — философски ответил Грифич, — уже понимая, к чему она ведёт.

— Таких не найти, верно. Но вот только Мекленбург у тебя – раз, прямых наследников нет – два, а по женской линии ты всё равно входишь в число боковых наследников – три. Тебя можно сажать на престолы герцогств, причём вполне законно. Повозиться придётся, но ничего сверхъестественного не вижу, мои юристы уже подготовили документы. Но это так – сам понимаешь, что официально я здесь ни при чём.

— Понимаю, но всё равно не потяну – Пруссия всё равно намного сильней.

— А кто тебя просит останавливаться на достигнутом?

Вот тут Померанский чуть не сел на дорожку…. ТАКОГО он даже не предполагал – австрийская правительница прямым тестом предлагает ему "откусить" кусок Пруссии, вернув часть владений былой Померании. Таким образом, гегемония Фридриха в германских землях заканчивалась, но и Грифич не становился на его место – и Австрия становилась главной.

Герцога откровенно потряхивало – захватив Мекленбург, превышающий его Померанию-Вольгаст в несколько раз, он уже становился одним из крупнейших правителей Германии. С учётом же исконных земель, вернуть которые предлагала Мария-Терезия, он и в самом деле смог бы потягаться и с Пруссией, причём в одиночку.

Ну а что? Девять тысяч проверенных в боях воинов отменной выучки, да милиция, да захваченные солдаты Мекленбурга, добрая половина которых выразила желание вступить в ряды его войска… И ведь он сможет содержать такую армию без ущерба для экономики! Помимо земель, у него теперь были такие важные порты как Росток и Висмар, приносящие хороший доход.