"Фантастика 2024-175". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Костан Алекс

— А потом?

— Потом вернулся, — Терезий придвинулся еще ближе. — Но отец уже успел объявить меня чудовищем и начал на меня охоту. Мне пришлось скрываться. Я долго считал себя выродком, особенно когда понял, что мне нельзя… ну с женщинами…

Он сделал попытку подвинуться еще чуть-чуть, и на сей раз Сорка заметила его маневр.

— Э, нет, — она шлепнула молодого князя по руке, неосмотрительно протянутой к ее талии, — держи дистанцию!

— Но тебе я не причиню вреда! — пылко воскликнул Терезий.

— Ты небось всем так говорил, а потом в тебе «просыпался зверь»!

— Никому я ничего не говорил! Потому что ты первая девушка, с которой я разговариваю так долго! С остальными я… Я избегал их. Я даже не целовался ни разу по-настоящему!

— Правда? — Сорка впервые за все время разговора посмотрела собеседнику в лицо. — Знаешь, я тоже…

На лице Терезия расплылась мечтательная улыбка, но его отрезвили слова девушки:

— И пока не хочу!

Вечером, когда ужин был съеден и «молодняк» расползся по лежанкам — вернее, спать отправилась одна Сорка, оставив Терезия смотреть ей вслед влюбленными глазами, а Льора — таращиться на звезды, — Брехт смог поговорить с Уртхом. Он подробно рассказал ему о своем видении заброшенного города, о «встречах» с древними богами и о странном даре, врученном ему Гэхрыстом. Старый шаман выслушал его, не перебивая, только ближе к концу разговора помрачнел и сокрушенно покачал головой.

— Да, не думал я, что мне придется такое говорить, — промолвил он, когда Брехт замолчал, — но, видимо, придется тебе, парень, посетить Пещеру!

— Посетить что?

— Ты не знаешь, и тебе простительно, но каждый шаман, прошедший обучение, в обязательном порядке посещает Пещеру. Ее местонахождение известно только ее хранителям, к каковым относятся самые мудрые и сильные шаманы нашего народа. У меня нет своих учеников, ибо я добровольно сложил с себя обязанности шамана много лет назад, когда покинул родные горы. И за более чем полвека не нашлось никого, кого я смог бы подготовить к посещению Пещеры. Ты, хоть и не шаман, достоин того, чтобы вступить под ее своды.

— Почему?

— Ты знаешь то, что неведомо даже хранителям наших знаний! — огорошил старый орк молодого. — Мы знали, что у нашего народа были свои боги. Знали, что у нас были свои города, своя страна и своя культура. Светловолосые, — он понизил голос, покосившись на Льора, задравшего нос к звездам, — лишили нас всего этого. Сейчас уже не докажешь, правы они были или нет — прошло слишком много веков!.. Мы стали другим народом. Тех орков, что поклонялись Тьме, больше не существует. Осталась лишь память… Вернее, ее обрывки. Ты сможешь помочь хранителям и всем нам обрести ее. Ты поможешь оркам вернуть веру в богов! Поэтому, когда все закончится, мой тебе совет — спустись в Пещеру. Я не знаю, что ждет тебя там, но чувствую, что так надо. Ты мне обещаешь?

— Если останусь в живых, — уклончиво ответил Брехт. — Я ведь совершил преступление — убил своих сородичей!

Помявшись, он поведал и об эпизоде полуторагодичной давности — о замке «Стрелка» и мирных эльфах, которых ему пришлось защищать от банды мародеров.

— Радужный Архипелаг — ныне часть Империи Ирч, — выслушав Брехта и подумав, рассудил Уртх, — значит, это были подданные Империи. И ты не убил сородичей, а наказал преступников. То есть поступил правильно, ибо у преступников нет расы и национальности. Есть лишь те, кто нарушает закон, и те, кто его исполняет. Можешь занести это в копилку своих подвигов! А в Пещеру все-таки загляни!

— А меня пустят?

— Еще бы! Тамошние хранители не лыком шиты. Они чувствуют, кто с чем пришел! Тебе еще в ноги поклонятся за то, что почтил их своим посещением!

— Но почему я? — Забывшись, Брехт вскрикнул в полный голос, и Уртх поспешил сжать ему руку, призывая к тишине. — Я хочу спросить, почему именно мне явились древние боги? Ведь черные орки жили в этой степи веками! Они прямые потомки тех, древних, варов! Почему боги не явились их шаманам? Один Говорящий-с-Духами чего стоит!.. Они что, ждали именно меня? Но так можно было ждать до бесконечности! И где гарантия…

— А что, если все именно так и было? Что, если боги ждали именно кого-то? Что, если они действительно проморгали многих и многих пророков и шаманов в прошлые века исключительно потому, что ждали кого-то особенного? Знаешь, как человеческие девчонки придумывают себе принца на белом коне и ждут только его, не обращая внимания на настоящих хороших, добрых, честных и сильных ребят только потому, что у них нет белого коня или имеется лошадь другой масти!

— Но все-таки почему я? Я не шаман! Во мне вообще нет магической силы! Я даже боюсь магии!.. И не желаю я становиться шаманом, если уж на то пошло! Я воин! Как такое могло случиться?

— Горные демоны, — вздохнул Уртх. — Твой дух и аура изменились под их влиянием. А потом я лечил тебя с помощью драконьей крови, которую дала Сорка. Всего этого оказалось достаточно, чтобы ты стал не таким, как все! Стал тем единственным, кто смог…

— Но кто этого не хочет! — перебил Брехт. — Я не шаман и никогда им не буду! Я воин! И этим все сказано!

С этими словами он отвернулся от Уртха, давая понять, что разговор окончен. Поджав губы, старый орк смотрел на напряженную спину молодого. И видел не своего упрямого сородича, но того, кто вернет его народу веру в богов… если сам однажды станет богом.

Утром, не сговариваясь, решили продолжить путь на восток, ибо где-то в той стороне следовало искать мать Сорки. Но не успели мужчины свернуть лагерь и затоптать костер, как раздался звенящий от волнения крик Льора:

— Смотрите!

Они обернулись — и у всех одновременно отвисли челюсти. По склону каньона, постепенно приближаясь, спокойно шла обнаженная женщина. Ее наготу еще больше подчеркивала тонкая серебряная цепочка на щиколотке левой ноги. Длинные белые волосы развевались на ветру, и она то и дело отбрасывала их назад небрежным движением гордо посаженной головы.

Старый Уртх вытаращился, как юноша, впервые узревший женскую плоть. В последние годы ставший придирчивым, предъявлявший завышенные требования к любовницам, он не мог не отметить, что сложена незнакомка безупречно, хотя и не без изъяна. В ней чувствовалась зрелая красота женщины, познавшей материнство, но не утратившей грации. Широкие бедра, аккуратный живот, покатые плечи, чуть раздавшаяся талия — ровно настолько, чтобы дать понять, что перед ним не юная девушка, а взрослая женщина, — слегка отвисшие груди, свидетельствующие о том, что последний раз кормить ребенка ей довелось уже давно. И в то же время все говорило о том, что она достаточно молода и сильна, чтобы родить еще. Чертами лица она настолько походила на Сорку, что все взгляды невольно переместились на девушку.

— Здравствуйте, — сказала женщина. — Я искала вас.

— Нас?

— Вас или кого-то другого, — уклончиво промолвила женщина. — Я просто почувствовала… кое-что.

Взгляд ее остановился на Сорке, и девушка вдруг смутилась, залилась румянцем и начала одергивать мужскую рубашку.

— Может быть, вот это? — Брехт полез за пазуху, доставая подвешенную на кожаном шнурке крупную серебристо-белую чешуйку.

— Откуда это у тебя? — хором воскликнули незнакомка и Сорка. — Где ты это взял?

— Дал твой отец. — Орк снял амулет и протянул девушке. — В тот день, когда… ну когда я обещал ему, что доставлю тебя к твоей матери. Сказал, что это поможет вам узнать друг друга…

Незнакомка вдруг схватилась за горло, словно его стянула невидимая удавка.

— Это дал тебе Каспар? — спросила она дрогнувшим голосом. — А ты Сорка? Ты… — Она порывисто шагнула вперед, распахивая объятия: — Дочь моя!

— Ну кажется, все! — Брехт вздохнул с облегчением, сделав шаг назад, подальше от Сорки, оцепеневшей в объятиях внезапно обретенной матери. — И не нужно больше никуда спешить…

Он вернулся к сбору вещей. Льор присоединился к нему. Терезий и Уртх остались стоять, как два памятника отвергнутым ухажерам.