Путь на Балканы - Иван Валерьевич Оченков

class="p1">— Я очень извиняюсь, — высунулся из-за двери Моше, — но вы уже закончили спасать нас от мировой закулисы?

— В общем, да, — усмехнулся унтер. — Операция проведена успешно, ваша безопасность обеспечена. Надеюсь, мне не надо объяснять вам, что все произошедшее вы должны унести с собой в могилу?

— Конечно-конечно, вы можете полностью на нас рассчитывать!

— А что я вам говорил про дверь?

— Ойц, — пискнул коммерсант и спешно закрылся изнутри.

Глядя на его реакцию, Будищев с Анохиным едва не засмеялись. Впрочем, веселиться времени у них не было.

— Смотри за цыганом, он еще живой, — предупредил товарища Дмитрий, — да скажи нашим, чтобы этого здоровяка отсюда вытащили.

— Есть, — отозвался Степан и, подняв за шиворот невезучего жулика, почти весело воскликнул: — Нет, но ты погляди, какая пакость!

— Скольких бандюков взяли? — спохватился вдруг унтер.

— Всех, — нехотя отозвался артельщик, сноровисто обыскивая пленника.

— Я спросил: сколько?

— Дык пятерых!

— Твою дивизию! — выругался Будищев. — Шестеро их было. Пошли на улицу рожи смотреть, да этого с собой прихвати.

Снаружи их уже дожидались еще двое бывших охотников из команды Линдфорса: Федька Шматов и Семка Анохин. Втроем с Егоровым они неожиданно напали на не ожидавших такого оборота бандитов и в скоротечной схватке не позволили им прийти на помощь к остальным. Однако, осмотрев при тусклом свете принесенного из дома фонаря трупы убитых налетчиков, Дмитрий понял, что главарю удалось уйти. Это совершенно не входило в его планы, поэтому, крепко выругавшись, он подошел ко все еще беспамятному Мирче и спросил:

— Слышь, Будулай недоделанный, ты жить хочешь?

Левый глаз у цыгана открылся, и он, внимательно посмотрев на окруживших его солдат, сплюнул и отвернулся.

— Вы все равно меня убьёте.

— Возьмем Михая, отпущу!

— Врешь!

— Не вру. Без него ты мне не страшен, собственно, как и с ним. Просто не люблю, когда дело не доделано.

— Пойдем, — обреченно мотнул головой жулик. — Есть у него одно местечко. Если нужно спрятаться, он его не минует. Эх, говорил я Михаю, не нужно с тобой связываться. Плохой ты человек!

— Ага, а вы праведники местные. Иже херувимы… веди давай!

— Я с вами, — решительно заявил Шматов.

— И я, — поддержал его Семен.

— Нет, ребятки, — покачал головой унтер. — Вам еще трупы бандюков прибрать надо, чтобы их раньше времени не нашли. Тащите их за околицу да снежком присыпьте, а мы со Степкой сами управимся, если бог даст. И поторапливайтесь, слышите, как собаки брешут? Скоро вся деревня от их лая поднимется.

Михай был калачом тертым, а потому во всяком деле старался иметь лазейку, чтобы выскользнуть в случае неудачи. Почувствовав своим звериным чутьем, что что-то идет не так, он без сожаления бросил подельников и в последний момент сумел сбежать. Решив, что на их банду напали русские жандармы, он не стал бежать в свое логово, справедливо полагая, что там его будут искать в первую очередь. На такой случай у него был приготовлен тайник на краю деревни, где в старом заброшенном амбаре были припрятаны одежда, оружие и кое-какие ценности. В общем, все, что нужно на черный день.

Воровато оглянувшись, он проскользнул в ворота и, приставив лестницу, поднялся наверх. Внутри амбара царил холод и застарелый запах прелого сена. Тайник с одеждой был цел, и бандит с удовольствием надел поверх своего городского пальто теплый полушубок. То есть пока он, конечно, был еще холодным, но это ненадолго. Сейчас он отогреется, потом отсидится тут сколько нужно, а затем найдет способ отомстить этому проклятому солдату за его вероломство!

Как всегда после пережитой опасности зверски захотелось есть, но, к сожалению, из припасов тут было только несколько банок французских консервов. Хранить в амбаре сухари или сало было бессмысленно из-за полчищ мелких грызунов, переселявшихся с наступлением зимы с полей в деревню. Есть промерзшее содержимое банок было удовольствием ниже среднего, а потому он с досадой отставил их в сторону и сунул руку глубже. На дне тайника лежало два увесистых мешочка из плотной дерюги. В первом были собраны золотые монеты различного достоинства, от современных французских наполеондоров до древних венецианских цехинов, а во втором — ювелирные украшения: кольца, перстни, серьги и прочие предметы роскоши. Одни были богато украшены драгоценными камнями, другие совсем простенькие, третьи и вовсе поломанные из-за небрежного хранения, но все же это были драгоценности, которые в случае нужды могли спасти его жизнь и обеспечить безбедное существование.

Еще в тайнике лежал заряженный револьвер. Михай не слишком любил оружие, предпочитая в своих делах обходиться без крови. Но возможный куш от ограбления поставщиков показался ему слишком заманчивой добычей. То, что деньги были в виде банковских обязательств, ничуть не смущало опытного жулика. Это глупый русский мог думать, что банковские векселя трудно обналичить. В Европе отследить их происхождение было практически невозможно. Пришлось бы, конечно, поделиться с нужными людьми, но основная часть досталась бы ему. Можно было бы положить денежки в банк и оставшуюся жизнь прожить припеваючи на проценты, как уважаемый и богатый господин. Или купить себе целое поместье и наслаждаться… эх, мечты-мечты! Проклятый унтер сумел обвести его вокруг пальца, и вот теперь он в который раз в своей жизни потерял почти все! Ну, ничего, этого тайника ему хватит на первое время, а там посмотрим. Но что это?

Большие амбарные ворота предательски заскрипели, и внутрь проскользнули три темные фигуры. Две из них явно были в русской военной форме, а третью он не успел разглядеть. Но как они его нашли? По следам, что ли…

— Здесь его тайник, — раздался голос внизу. — Если надумает бежать, то обязательно сюда придет. Где точно, не знаю, но матерью своей клянусь — это здесь!

«Мирча! — мелькнуло молнией в голове Михая. — Но как он мог узнать, подлый изменник? Хотя от этого пройдохи всего можно было ожидать. Руки у него для воровского ремесла были так себе, а вот чутье как у собаки. Не иначе выследил. А уж что его этот русский смог разговорить, тут и вовсе ничего удивительного!»

Дмитрий, оценив ситуацию, показал знаками Степану, чтобы он занял позицию справа, а цыгану велел подниматься вверх по лестнице. Тот отчаянно замотал головой, но почувствовав на спине ствол револьвера, смирился и стал карабкаться. В амбаре было темно, и лишь неверный свет луны, кое-как пробивавшийся в щели и небольшое оконце под потолком, тускло освещал сцену предстоящей трагедии.

Как только голова отчаянно трусившего Мирчи поднялась чуть выше настила, Михай тут же выстрелил, и цыган кувырком упал вниз, где и затих. Бандит ожидал, что русские немедленно ответят ему, и