Проект «Валькирия» - Ерофей Трофимов

прав, держа всю вашу ученую братию подальше от обитаемого мира и под жестким контролем. Никто из вас никогда не знает, чем закончится его опыт или исследование. Сначала выпустите джинна из бутылки, а потом визжите и, обделавшись от страха, пытаетесь загнать его обратно.

– Что это с вами? – растерялся Дуглас.

Такого наезда от всегда спокойного и выдержанного гиганта он никак не ожидал. Впрочем, после событий со случайно открытым препаратом он и сам иногда приходил к подобным выводам. Но признаваться в этом не хотел. Даже себе самому. Услышав вопрос, Расти немного смутился, но, взяв себя в руки, неопределенно пожал плечами, нехотя ответив:

– Если честно, и сам не совсем понимаю. Какое-то плохое предчувствие.

– Вы верите в предчувствия?! – охнул Дуглас. – Вы?!

– А что я, – развел руками гигант. – Я такой же человек, как и все.

– Да, но я всегда считал вас трезвомыслящим, спокойным и очень приземленным человеком. И что все эти разговоры про предчувствия, предвидения и тому подобные угадывания не про вас.

– Ошибаетесь. Интуиция великая вещь, – наставительно ответил Расти, выходя из лаборатории.

– Никогда бы не подумал, что вы во все это верите, – покачал головой Дуглас.

– И тем не менее, – вздохнул гигант.

– И что же вас беспокоит? – не унимался профессор.

– Сложно сказать.

– А вы попробуйте сформулировать, – продолжал настаивать Дуглас.

– Профессор, это же не файл по сети получить, – возмутился Расти. – Я чувствую, что что-то пойдет не так. А что, где, почему, понятия не имею. Просто чувствую опасность, и все. Как животное. Как звери чувствуют приближение землетрясения или наводнения. Это вообще трудно объяснить.

– И часто у вас такое бывает? – не отставал от него профессор.

– Раньше часто бывало. А потом, когда работу сменил, стало реже, – вздохнул Расти.

– Это как-то связано со сменой деятельности?

– Скорее всего.

– Расти, расскажите мне, как это бывает, – настойчиво попросил Дуглас.

– Я уже говорил, это трудно объяснить, – снова вздохнул гигант.

– И все-таки я прошу вас ответить, – не унимался профессор. – Начните с самого начала. Что вы почувствовали в самый первый раз?

– Тревогу. Внутри словно постоянно что-то вибрировало. А в затылке появился ледяной комок. Сначала я не понял, что это значит, а когда начались неприятности, забыл обо всем. Потом, когда все это стало повторяться, заметил и начал прислушиваться.

– И как? Получалось?

– Что именно?

– Избегать неприятностей.

– Избежать – нет. А вот значительно снизить проблемы – да.

– Снизить проблемы? – не унимался Дуглас. – Поясните.

– Профессор, вы не служитель культа, а я не на исповеди. И я не собираюсь посвящать вас в свою жизнь.

Резкая отповедь смутила профессора. Запнувшись на ровном месте, Дуглас откашлялся и, взяв себя в руки, принялся извиняться. Сообразив, что это излияние может продолжаться бесконечно, Расти резко остановился и, развернувшись к нему всем телом, жестко сказал:

– Профессор, мне совершенно безразлично, хотели вы меня оскорбить или нет. Просто научитесь сдерживать свое любопытство и запомните одну простую вещь, люди это не объект вашего изучения, а живые, мыслящие существа со своими чувствами и эмоциями. Запомните это, если хотите дожить до старости. Далеко не все на этой базе умеют держать себя в руках.

Высказавшись, гигант развернулся и зашагал дальше, даже не пытаясь убедиться, что испуганный профессор следует за ним. Всю дорогу до апартаментов хозяина Дуглас отмалчивался, старательно переваривая полученную информацию. Но оказавшись перед Спектером, разом забыл о размолвке с гигантом. Судя по внешнему виду, инвалид только что перенес очередной приступ и теперь держался лишь на силе воли. Но это не помешало ему приступить к делу, едва завидев профессора.

– Итак, мистер Дуглас, вы готовы сказать мне что-то определенное? – спросил он, сжимая пальцами подлокотники кресла.

– Да. Я могу сообщить вам приятное известие, – с видом триумфатора кивнул Дуглас. – У меня получилось.

– Что именно? – осторожно уточнил Спектер, вперив в него пристальный взгляд.

– Я сумел создать нужный вам раствор. Первичные тесты показали, что уменьшение концентрации и смешивание исходных материалов в специальной среде исключают возникновение взрывного роста клеток и конфликта составляющих.

– Судя по всему, все вами сказанное переведено на обычный язык для восприятия профанами в науке, – улыбнулся Спектер.

– Я могу описать все в формулах, – развел руками Дуглас.

– Не надо. Все данные проверят мои люди. Как долго вы еще будете проверять результат?

– Думаю, двух недель будет вполне достаточно, – подумав, назвал цифру Дуглас, явно называя сроки с запасом.

– Так долго, – невольно вырвалось у инвалида.

– В таком деле спешка опасна, – заговорил Дуглас, по-своему интерпретировав его слова, но Спектер перебил его, быстро взяв себя в руки:

– Не обращайте внимания, профессор. Делайте все, что сочтете нужным, но помните, у вас всего две недели, – жестко отрезал инвалид.

– И что будет потом? – растерялся Дуглас.

– Не справитесь за этот срок, я прикажу найти вам замену, а вас отправлю полы в портовых борделях мыть. Мое терпение не безгранично.

– Мистер Спектер, это наука. Я ведь не кухонные комбайны собираю, – попытался возмутиться Дуглас.

– Именно поэтому я и дал вам возможность спокойно работать. Но теперь, когда задача почти решена, вам придется поторопиться. Я устал ждать, – снова осадил его Спектер.

– Поверьте, мистер Спектер, у меня и в мыслях не было специально затягивать процесс, но все не так просто, – принялся оправдываться Дуглас.

– Я открою вам тайну, профессор. Требование ускорить процесс не прихоть, а необходимость. Состояние моего здоровья ухудшается с каждым днем. Не помогают даже проверенные препараты. Скажу прямо, я не уверен, есть ли у меня эти две недели, – тихо, глядя Дугласу прямо в глаза, сказал инвалид.

Поперхнувшись от неожиданного признания, профессор судорожно сглотнул, после чего, собравшись с духом, осторожно спросил:

– Я могу осмотреть вас?

– Зачем? – удивился Спектер.

– Возможно… Подчеркиваю, только возможно, что мне удастся помочь вам, – осторожно пояснил Дуглас.

– Мой киберврач последней модификации, а реабилитационный танк еще даже не вышел на рынок. Что вы можете найти такого, чего не могут обнаружить эти приборы?

– Искусственный интеллект и человеческий разум разные вещи, – философски проворчал Дуглас. – Эти кибермозги способны оперировать только теми данными, которые в них загрузили другие. А человек может заметить то, чего искин понять просто не в состоянии.

– И какие методы обследования вы собираетесь применить? – с явным интересом спросил Спектер.

– Те, которые всегда применял, – решительно ответил Дуглас.

– А как же ваши исследования?

– С этим как раз все просто. Я загружу все исходные данные, и пока компьютер будет проводить анализ и выстраивать математическую модель, успею обследовать вас.

– Что вам для этого нужно?

– Кровь, срез кожи, моча и спинномозговая жидкость. Спектрограмма вашей нервной системы и томограмма головного мозга, – быстро перечислил профессор.