Вот и свела нас судьба (на войну, да, на войну)… - Анатолий Н. Патман

других авторов, были душевно исполнены «Офицерский романс» и «Там за туманами». Да, хорошие песни! Понятно, что их особенно тепло встретили присутствовавшие на концерте офицеры, в том числе и морские. И не такие уж важные и «блестящие», как ранее, из знатных и богатых семей, а просто обыкновенные офицеры, служившие в Петербурге. Первые на этот раз все отбыли в Мариинский театр. Само собой, исполнители и оркестр, и заслуженно, были вызваны на «бис».

И вот чуть позже я первый раз услышал исполнение хором учеников ещё одной как бы моей песни «Меркурий». И нынешние слова песни мне нравились намного больше:

— Свистит, и гремит, и грохочет кругом

Гром пушек, шипенье снаряда,

Бесстрашный «Меркурий» плюётся огнём,

Мы сами исчадия ада!

Хотя, говорили, что песня ещё не исполнялась нигде и никем, кроме меня на приёме у Нелидовых и ещё у Тутолминых, хотя, тоже в присутствии многих офицеров. На этот раз получилось сильно грозно и трогательно. Да, ранее исполнению песни в столь большой аудитории помешало моё резкое высказывание, хоть и случайное, о подлых и наглых снабженцах-казноградах из Черноморского флота, погубивших, точнее, даже отравивших, храброго командира брига «Меркурий» капитана Казарского. А ведь он являлся доверенным лицом самого императора Николая Павловича! Но даже это не остановило проклятых воров-снабженцев! И теперь, раз война началась, власти, похоже, посчитали уместным и исполнение этой, без сомнения, патриотической песни. И, конечно, никому и никогда не надо забывать таких отважных и достойных героев прошедших времён! Ведь «Меркурий», в отличие от фрегата «Рафаил», не сдался туркам и победил. И он не был затоплен командой, как крейсер «Варяг», и вернулся домой. Конечно, это не мне судить о таких вещах. Но я и сам в другой жизни был воином и тоже погиб, без сомнения, смертью храбрых при защите своей Родины! Конечно, никто не знал и никогда не узнает про это, но имевшиеся у меня воспоминания грели моё сердце и требовали, хоть и слишком странно звучит, мести! За нынешние и даже будущие обиды!

Незадолго до конца, хоть концерт и завершился исполнением патриотических произведений других авторов, а потом и «Боже царя храни», хор учеников трогательно спел «Прощание славянки». Жаль, что в концерт не включили «Священную войну». Высокие особы всё же посчитали, что слишком. Я уже готов был предоставить и текст песни, хоть немного и изменённый. С другой стороны, и на самом деле, рано. Ну, не тянет это война с турками-османами на священную. Да, извечные враги, но за их спинами стоят и более опасные противники. Хорошо, кто они, ясно уже по Восточной или Крымской войне. Это им, вообще-то, надо так выбить зубы, чтобы больше не скрежетали! Хотя бы в ближайшее время. Потом уже другие враги, и более грозные, появятся. Но, к сожалению, знать, верхушка или так называемая «элита» нашей империи и страны всегда благосклонно относилась ко всяким европейцам и презирала собственный народ. Честно говоря, не дураки и дороги, а именно они являлись главной бедой нашей многострадальной России!

Глава 05

Удивил?

После исполнения «Прощания славянки» нежданно на сцену вызвали и меня. Просто и на этот раз хор и оркестр вызвали на «бис», и тут устроители концерта посчитали, что без автора никак. Ведь после исполнения и некоторых других произведений, хотя, не моих, на сцену приглашались их авторы. А при предыдущих номерах вызвать меня, похоже, или не решались, или разрешения не было.

Но всё-таки вызвали. Пришлось мне быстро подняться на сцену и произнести, как и другие авторы, краткую благодарственную речь. Ничего важного и озорного я не сказал. Но овации продолжились. И тут устроители попросили меня спеть хоть что-то. Хотя, это и так было понятно. Публика жаждала развлечений. Можно было немного поозорничать, но я всё же не решился. И так после февральского концерта приходили жандармы, и прямо домой. Я передумал спеть «Это просто война», так и «Песню о звёздах». Хотьони и подходили под гитару. Конечно, в первой песне требовалось немного изменить текст, но, как ни жаль, песни немного другой направленности. Сильно хотелось, но было понятно, что благородная публика меня просто не поймёт. Пока тут, в Петербурге, общество сильно воодушевлено и патриотически настроено, а ему напоминают о том, что войны без жертв не бывают. Как-нибудь в другой раз. И так многие на меня косо смотрят. Просто, хоть и юнец только, но уже вынуждены считаться.

Но я всё равно постарался, ага, не слабо удивить публику:

— Позвольте мне спеть одну грустную песню, которая не имеет никакого отношения к нынешней войне. Хотя, она как бы и о войне, но и о дружбе тоже. Потому что на войне много значит и помощь друзей. — Тут я решился и на подробные объяснения. — В последнее время у меня нежданно возникли задумки насчёт нескольких песен о приключениях французских королевских мушкетёров. Ну, тех, что давно уж описаны Александром Дюма. Правда, песни, вынужден признать, предназначались для шуточной сказки, где мушкетёры выступали бы в образе боевых псов, а гвардейцы кардинала — уже котов, но тоже боевых. Есть же сказка об отважном и хитром коте в сапогах, который не побоялся даже жестокого графа-людоеда. Да, и Д'Артаньяна я хотел представить в образе пса, хоть и немного дикого, которому во время неравной схватки с дикими котами нежданно помогли и после предложили дружбу верные мушкетёры короля Атос, Портос и Арамис, что служили в роте капитана Де Тревиля. И лишь потом вмешались гвардейцы кардинала. Не враги, а просто, согласно своим обязанностям, не смогли пройти мимо. Как говорят немцы, везде должен быть порядок. Даже у боевых псов и котов.

Тут я ненадолго прервался. Публика насторожённо слушала мою странную речь. Похоже, ожидали чего-то такого. Конечно, грех её разочаровать, но ничего такого предлагать я не собирался.

— Странная, конечно, сказка. В каком образе задумывались Его Величество или Его Святейшество, уже не расскажу. Чтобы ничего такого не подумали, смею заверить, что точно хотел отнестись очень уважительно. Констанция у меня задумывалась, прошу заранее извинить, в образе пушистой и нежной кошечки с большими глазами и длинными ресницами. А Её Величество хотел представить уже в образе прелестной собачки, но чуть светлее и крупнее, и, конечно, нарядной и со множеством украшений. И строже. В общем, красивой и величественной. Всё же положение такое. Хотя, я уже передумал. Чтобы никто не поругал меня за неуважение к высоким особам, не буду сочинять эту сказку. Но пару песен мушкетёров,