Анархист - Сергей Юрьевич Ежов

по которой шпионы выходили с острова на болоте, и обеспечил захват основной группы, причём офицер командующий разведгруппой, он же радист, был взят сразу после радиосеанса. Товарищ Дикобразов сам сказал об этом и предложил подождать буквально минутку. Я уже доложил по команде о предложении товарища Дикобразова устроить засаду для немецких самолётов, и считаю его предложение крайне своевременным.

— От себя добавлю — продолжил генерал Ростовский — что немецкий пилот, подстреленный капитаном, жив и даёт показания. Это не просто пилот, а офицер германского генерального штаба Люфтваффе высокого ранга в звании оберста, то есть полковника, приехавший в служебную командировку. Вылетел, понимаешь, поохотиться, заработать орденок, но сам попался под выстрел. Товарищ Дикобразов, по моей просьбе, зарастил раны пленному — уж очень ценные сведения мы получили от него. В частности, нам теперь известны склады ГСМ, боеприпасов и продовольствия, и после засады мы непременно выбомбим эти склады.

— Позвольте! — вскинулся Ермолов — Вы продемонстрировали врагу, пусть и пленному, секретоносителя стратегического уровня?

— Ни в коем случае! — успокоил генерал Ростовский — Немца усыпили, все манипуляции были с бессознательным телом. Начальник Особого отдела присутствовал.

— Тогда ладно. Значит, сомнений в лояльности товарища Дикобразова у присутствующих нет? Это хорошо. А какие свидетельства умений, знаний и приборов из будущего вы отметили? Локатор и медицинские приборы я отметил. Может что-то ещё?

— Товарищ Дикобразов сказал, что учился летать на Иле при помощи тренажёра, но модификация моего самолёта ему была неизвестна. Однако он вызвал из собственной памяти знания как пользоваться приборами и системами.

— Очень интересно. Значит у него есть сведения о новейших для нашего времени конструкциях. — поощрил комиссар — Что-то ещё?

— Есть и ещё. — кивнул Юрий — товарищ Дикобразов показал ампулы, в которых, по его словам, находятся что-то вроде семян, уж простите, не запомнил правильного слова, при помощи которых можно выращивать несколько видов мяса и хлеба.

— Что за нелепица? — удивился комиссар госбезопасности.

— Не нелепица, товарищ комиссар госбезопасности третьего ранга! Точно так, как у нас выращивают дрожжи. Врачи подтвердили, что такое может быть, по крайней мере теоретически.

— Любопытно. Непременно проверим. Что-то ещё?

— Ещё товарищ Дикобразов показал ампулы с семенами латекса и паучьего клея.

— Того, которым он приклеил пулемёт?

— Так точно, его. Ещё товарищ Дикобразов сказал, что клей можно вытягивать в нити, получится ткань во много раз более прочная, чем шёлк.

— А что такое латекс? Как будто слышал слово, но не могу вспомнить.

— Это вещество вроде каучука, из которого делают резину.

— Понял. Что-то ещё?

— Пожалуй, это всё.

— Всё ясно, товарищи. Прошу помнить, что сведения, которыми вы владеете, являются высоким государственным секретом. Капитана Аверина и врачей, спасённых товарищем Дикобразовым, я заберу с собой в Москву, Вас, товарищ генерал и товарищ старший лейтенант попрошу забыть об этом эпизоде. Воздушный бой, который провели товарищ Дикобразов и капитан Аверин, видело больше ста человек, но никаких особых чудес там не произошло, всё можно объяснить с точки зрения тактики воздушного боя. Просто не будем упоминать Дикобразова. Разве что фашиста, которого Аверин подстрелил из пистолета, переведём в разряд баек и сказок.

— Зачем меня в Москву? — набычился Юрий — Мне и в полку хорошо, к тому же опытных лётчиков не хватает.

— Ты носитель великих секретов, капитан. На фронте всегда есть риск попадания в плен, и немецкие заплечных дел мастера любого разговорят. А летать ты не прекратишь, нет. У нас есть самолёты, будешь их водить, только в особом подразделении. Не волнуйся, капитан Аверин, служить ты будешь совсем не на курорте.

С утра случилась нелётная погода. Нагнало низких серых туч, слившихся в безликое серое марево, то и дело изливающееся мелким, пакостным дождиком.

После завтрака, когда Антон с Юрием шли к себе, их догнал особист.

— Как отдохнули?

— Спасибо, хорошо. А Вы как будто и не спали?

— Спал, но часа два. Не до того.

— Может чем сможем помочь?

— Да чем вы поможете? Вона какая мерзкая погода! Никакой разведчик не взлетит.

— Что случилось-то, Артём Николаевич?

— А-а-а, семь бед — один ответ. Пошли, расскажу.

Дошли до знакомой уже землянки, но на этот раз особист повёл их внутрь.

— Присаживайтесь, товарищи.

Достал карту, выложил на стол:

— Вот смотрите: вот здесь и здесь германские диверсанты взорвали мосты, за ними организовали погоню, но те, ловкие как бесы, ускользнули и где-то прячутся. А разведчика не поднять. Уйдут ведь сволочи! Слушайте, Антон Петрович, дорогой, а может хоть Вы, своим локатором поищете, а?

— Какое расстояние?

— В том-то и дело, что без малого семьдесят километров.

— С такого расстояния не увижу, надо лететь.

— Да фиг ты полетишь! Даже У-2 прикован к земле!

— Ничего, слетаем на лебеде. Только вот беда: как передавать сведения нашим? Не сбрасывать же записки…

— Могу поработать радистом! — обрадованно встрял Юрий — Я в сороковом году прошел курсы. Вот только увезёт ли лебедь меня, рацию, да ещё аккумулятор?

— А сколько они весят?

— Много. Если вместе, то будет килограммов десять-пятнадцать.

— Увезёт. — уверенно махнул рукой Антон — Вы, Артём Николаевич, договаривайтесь чтобы у группы захвата была рация, согласуйте волны. Я думаю, что сейчас можно работать в разговорном режиме, так проще будет всем.

— В телефонном режиме. — поправил его Юрий.

— Пусть будет в телефонном.

— Значит решили! — расцвёл Серов и схватился за телефон.

— А мы пока подготовимся к полёту.

На отдельной полянке, охраняемой бойцами Особого отдела Антон подготовил лебедя и собрался ожидать решения начальства Серова. Но долго ждать не пришлось: не прошло и десяти минут, как по тропинке гулко застучали сапоги, и слегка взмокший особист в сопровождении двух бойцов, бережно несущих рацию, предстал перед ним.

— Товарищ капитан, включайся, проверяй связь прямо отсюда.

Юрий включил радиостанцию, и пока она грелась, надел шлемофон и подключил гарнитуру, подтянул ларингофон.

— Я Лебедь. — чётко и внятно произнёс он — Я на связи.

— Отлично слышу тебя, Лебедь, я Гнездо. — услышал он в наушниках.

Антон уже занял место впереди и ожидал пассажира. Юрий уже привычно влез в лебедя. Мягкое сиденье бережно обняло его, принимая максимально удобную форму. Сиденье чуть-чуть опустилось, ровно настолько, чтобы Юрию было удобно смотреть по сторонам.

— Держи рацию, капитан! —