Камень 1993. Книга 3 - Сергей Анатольевич Савинов

— Поджечь сами решили? Или он подсказал?

— Он, он! Научил коктейль Молотова делать, дал все, что нужно, объяснил. И сказал, чтобы мы не сомневались, ты слово держишь, — наморщив лоб, вспомнил Витька. — Говорил, что Судаков испугается и зал свой закроет. И все опять только к тебе ходить будут.

Как глупо, подумал я. Неужели Ромаха настолько тупой? Или же его самого кто-то использовал, как он сам малолеток?

— Ну и че, Камень? — повернулся ко мне бандит. — Думал, если через левого терпилу все провернешь, чистеньким выйдешь? Хера с два, еще Жогина подставил!

— Гриш! — мой партнер примирительно поднял ладони. — Остынь! Зачем это нам? Камню зачем? Мне зачем?

— Да потому что бабло грести все хотят, — ухмыльнулся Север. — А так вы единственные на весь город со своим залом. Вон, даже пацан мелкий это понимает.

— Да мы на одних только 16-битках у Судакова всю клиентуру отобьем! — не выдержал Дюс. — У нас и так загрузка огромная, мы не справляемся с потоком! Чего нам бояться? Зачем кого-то сжигать?

— Ты, вообще, кто? — набычился на него Север. — Я с паханом твоим разговариваю, а не с тобой, понял? Вообще, шестерки оборзели в конец! Бойцы отдельно стоят и не отсвечивают, пока не позовут!

— Андрей не боец, — я сделал Дюсу едва заметный знак, чтобы он не лез на рожон. Видно, что его прямо-таки разрывает. Красный весь, дышит шумно. — Он мой партнер по бизнесу, как и Сергей Жогин. И отношения в нашем коллективе мы выстраиваем по собственным понятиям, а не по братковским. Так что, пожалуйста, не надо орать на моих людей.

Север ухмыльнулся, демонстративно размял кулаки и похрустел позвонками.

— А то что? — он пустил в ход один из самых эффективных аргументов.

— А то разговора не будет, — спокойно парировал я. — Криком дела не решишь…

Закончить мне не дали. Витька, и так нервный, испугался громогласных воплей лысого Севера и опять разревелся. А еще рядом с нами, заунывно скрипя тормозами, остановился милицейский «уазик». Все интересней и интересней. И как хорошо, что я еще в клубе жопой почувствовал — дело плохо. Услышал о происшествии в зале Судакова, сложил два плюс два и попросил у Жогина контакты хорошего адвоката. Даже про цену не уточнил, потому что зачем мне деньги в СИЗО? Дюс, кстати, был такого же мнения. В итоге перед самым выездом Серый позвонил, по его словам, одному из лучших юристов в городе. Вот, кстати, и он — на угловатой, но престижной рубиновой «Вольво-940».

— Здравствуйте, граждане! — раздался знакомый голос, и с пассажирской стороны милицейского «лунохода» вышел наружу молодой следак Арзамасцев.

Водитель остался в машине, а с заднего сиденья вылез, держа в руках блестящий сталью АКСУ еще один знакомый — старший сержант Комаров, с которым мы видели Павла Евгеньевича возле универмага «Русь», когда познакомились.

— Ну, и что здесь случилось? — Арзамасцев подошел к нам, с осторожностью глядя на Севера, потом перевел взгляд на плачущего паренька. — Каменев, в городе и так неспокойно, а вы тут иллюминации устраиваете…

— Ну и юмор у вас, Павел Евгеньевич, — не выдержал я. — Тут пострадавших куча, черт-те что происходит!..

— Да уж, да уж! — громко поддержал меня курчавый колобок в длинном кремовом плаще и с дорогой кожаной папкой подмышкой. — Торопитесь с обвинениями, господин следователь. Позвольте представиться: Абрам Натанович Эренштейн, адвокат и законный представитель Вадима Станиславовича Каменева.

— Согласен, перегнул, — молодой следак покраснел, но тут же взял себя в руки, стараясь при этом спрятать уже свою папку. Из дешевого кожзаменителя, потертую и ободранную. — Так что здесь произошло? Поджог?

— Как тебя там, гражданин начальник? — повернулся к Арзамасцеву Север. — Паша? Меня Григорий Андреевич зовут. Слыхал, наверное? Так вот, Паша, ты иди пока опроси кого надо, у нас тут серьезный разговор, взрослый… Потом и с этими пообщаешься, если потребуется.

Эренштейна бандит не прогнал, напротив, кивнул приветливо и руку пожал. Жогин рассказывал, что тот вроде бы с Генрихом Падвой работал, и я подумал, что адвокат так цену себе набивает. Однако неподдельная вежливость криминального авторитета стала лучшей рекламой. С плохими юристами бандосы дел не имеют.

— А почему ребенок плачет? — молодой следак побледнел, он знал, кто такой Север и чем знаменит Эренштейн, но надо отдать ему должное, не стал просто так уходить. — Слышь, пацан, ты чего?

— Вадик, смотри… — Дюс легонько ткнул меня в бок, но я уже сам видел.

Из-за шума пожара мы пропустили начало. Несколько человек с воплями и руганью разбегались в стороны, и через мгновение стало понятно почему. Подлетевшая на большой скорости новая «Тойота Марк II» с противным лязгом подскочила на высоком бордюре, скрежетнула защитой и остановилась. Из нее выскочил полный всклокоченный человек в малиновом пиджаке, со второго раза захлопнул дверь и нетвердой походкой, пошатываясь, направился к нам.

— Наконец-то, Егор Яковлевич! — сплюнул Север. — Я уж думал, за тобой посылать надо…

— Это что, Судаков? — тихонько спросил Дюс.

— Видимо, да, — кивнул я.

— Гриша!.. — глаза Судакова, что называется, посылали друг друга на все четыре стороны, от него жутко разило алкоголем вперемежку с чем-то чесночным. — Григорий Андреич!.. Что же это? Кто? Какая сука? Этот⁈

Он безо всяких предисловий налетел на меня. Не люблю пьяных, вот только бить их — себя не уважать, особенно с боксерской подготовкой. Поэтому я просто пропустил его мимо себя, схватив за руку и заломив ее за спину. Судаков взвыл.

— Ай, мля! Отпусти!

Я подержал его для проформы, дождавшись, пока перепивший предприниматель перестанет дергаться, и ослабил хватку. Что интересно, никто не вмешивался — ни милиция, ни Север. Только Абрам Натанович предостерегающе окликнул меня, но тут уже успокоился, убедившись, что я не собираюсь калечить Судакова. Зеваки вокруг тоже переключились было с пожара на драку, однако мы им быстро наскучили, и народ вновь вернулся к более яркому зрелищу.

А вот и зря! Во всем этом бредовом шоу не хватало еще гаишников — и они появились, клокоча сиреной, на потертой «шестерке». Не исключено, той же самой, что мы видели, когда мчались сюда с Серым. Машина остановилась рядом с криво припаркованным «марковником», гаишники вышли и разделились — один