Алексей Ивакин - 7 дней в июне

– Ну, а вы?

– Капитан Баскаков! Служил срочную на погранзаставе в Таджикистане! – молодцевато вскочив и встав по стойке «смирно», отрапортовал тот самый средней внешности крепыш, который первым заговорил со мной.

– А почему капитан? – поинтересовался замначштаба.

– Шесть лет назад привлекался в качестве переводчика при составлении контрактов на поставку военного снаряжения в Таджикистан. Ну, и кто-то из начальства написал представление, – разъяснил недоумение Баскаков.

– Так, – обвел глазами присутствующих майор. – Офицерских должностей для вас у нас практически нет. Своих, калининградских, не знаем, куда пристроить. Рядовых вот не хватает. Поэтому формируем из вас сводную роту – отрубил он.

– Капитан Баскаков!

– Я!

– Назначаетесь командиром сводной роты 1-го батальона.

– Есть!

– Командиром первого взвода у вас утверждаю старшего лейтенанта Тюрина. Остальных назначьте сами и представьте мне на утверждение.

– Есть! – снова отозвался Баскаков.

– А сейчас – постановка на довольствие, получение оружия и амуниции, размещение в казарме. К ужину жду ваших комвзводов и старшину роты на утверждение.

Так мы стали сводной ротой. К немалому моему облегчению, взвода мне не досталось, но вот от должности командира отделения отвертеться не удалось. Впрочем, в первый день это еще не особенно напрягало. Все время мы потратили на бюрократические формальности, получение оружия и экипировки. Стрелковку получили почти по штату (по древнему, еще советскому) – не слишком новые АКМ каждому, по одному РПК и РПГ-7 – в каждое отделение. Чей-то вопрос – «А пристрелять?» – повис в воздухе, оставшись без ответа. Потом, наконец, за ужином удалось поесть по-человечески нормальную горячую пищу. После ужина на скорую руку познакомился со своим отделением. А перед самым отбоем Баскаков собрал в отведенной ему комнате всех командиров взводов и командиров отделений только что испеченной роты. Только тут я узнал, что всего у нас личного состава 44 человека, разбитых на три взвода аж по 14 человек, и, соответственно, по два отделения во взводе. Оказалось, что на всю роту нам дают всего три БМП-1 и два БТР-60ПБ с консервации (я уж думал, что это старье все списали давно). А экипажи к ним обещали завтра.

– Так, мужики, – начал новый комроты, – Что делать-то будем?

– В каком смысле? – подал голос мой комвзвода Тюрин.

– А ты еще не допер, что в нашу роту завтра сольют все, от чего кадровые командиры отпихнутся руками и ногами? А технику и вооружение дадут старье, и того в обрез? Но вот расходовать нас будут безо всякого сожаления.

– На то оно и начальство, чтобы за нас решать – как нам жить и как нам умирать, – философски заметил кто-то.

– Надо умереть – умрем, – голос Баскакова стал жестким. – Но вот по дури отдавать жизнь неохота.

– Первым делом, – решился подать голос я, – Надо из глотки у них вырвать больше машин, чтобы отделения по разным коробочкам не делить.

– Говорил уже, – вздохнул капитан. – Майор этот, Ярославцев, ответил так – если добавится людей, то и коробочки добавим

– А что до остального, – продолжил я. – Тот факт, что они нас за черную кость держат, мы пока отменить не в состоянии. Вот как покажем себя в бою, так и будут к нам дальше относиться. Другого пути я не вижу.

– Мыслишь в правильном направлении, – одобрил меня Баскаков. – А шанс нормально показать себя в бою у нас только один: держаться друг за друга, оставить все понты в прошлой жизни, и работать в бою так, как если бы мы два года вместе в этой роте отслужили, из одного котла хлебали, в одних окопах ночевали. И если еще кого нам подкинут, вбить им в голову ту же мысль.

На том и закончилось наше совещание. Устроившись на своей койке, я думал, что не засну – столько мыслей сразу ворочалось у меня в башке. Но сон подкрался внезапно, и я заснул глубоко, без сновидений – видимо, прошедший день достаточно вымотал меня.

Оренбургская область. Виталий Сергиив. Юрист районной администрации.

Утро вторника 26 октября 2010 года, я помню смутно. Просидел до 5 утра в интернете, а в отпуске торопиться некуда. В восемь жена разбудила уходя на работу, жаловалась, что интернет стал виснуть. Ей на это всегда везет. Встал только к обеду. Поел и «уткнулся» в интернет. Все же с ним были какие то проблемы. Гуглевский Хроме вис по страшному, пришлось пытать Эксплорер, с ним пошло лучше, хоть что-то стало открываться. На майле 4 письма – 3 рассылка, одно от друга сидящего в Одессе на проекте, наверно про турпоездку в Египет… Что за хрень! «Нас бомбят! Сообщи моим…» и телефоны… Шутник блин. А что в новостных лентах… Вчерашнее. Пойдем в ЖЖ – виснет… Черт. Когда это я лимит исчерпал? Полмесяца дома не был? Что это жена качала?! Соцсети… Ну эти всегда виснут. Да ну его, пойду делом займусь, до первого 6 дней осталось – как-нибудь проживу без скоростного интернета!

Дел дома- мама не горюй. Светильник маме починить, каналюга вон забилась. А я пялюсь в монитор – выключаю его нафиг!

Так надо Косте позвонить, он должен уже отоспаться со смены, заскочит объяснить куда в колеса секретные болты вкурить. Сотовая молчит. Все три симки показываю «нет сети». Масаракш! Как всегда вовремя! Но вочему все три оператора-то? Что стационарным пользоваться? Нахожу в справочнике номер звоню!

– Алло, здравствуй, Ларис, Костя дома?

– Нет. На работе.

– Он же с ночи?

– Вызывали. Мобилизация.

– Учения у них что-ли? А я то думаю, что вся связь молчит!

– Не учения, – Лариса срывается в плачь, – Война!-

– Какая война? Казахи, что с ума сбрендили?

– С НАТО, телевизор смотри, – и снова плачь, Лара вешает трубку.

Что то, брат Костя ты с женой перемудрил! Ну работаешь в секретной связи на погранзаставе, ну учения у Вас, пошто милку-то пугать? Стоп. Телевизор.

Молча подхожу к телику включаю его. «Теленяня» – «нет сигнала от спутника», «Дискавери» – «нет сигнала от спутника», «31-й»- та же песня… Так, а если без тарелки… По «Первому» фоны, но заставку хорошо видно: «ВНИМАНИЕ! В 14 часов трансляция обращения Президента РФ Д.А.Медведева»… Приплыли, что-то действительно стряслось. Но война?! С кем? Если с НАТО, то о её начале я б уже через пять минут знал, а теперь бы уже и не помнил. Маточная точка в трех верстах – если «Сатана» из шахты пойдет, не от падающей крыши, так от гептиловой вони проснёшься! Да и накрыло бы нас уже давно, разнесло на атомы. Пальцы немеют, в правом подреберье просыпается тяжесть. Начинаю растирать. Что ж, doleo ergo sum[1]! С кем воюем то? Наши-то понятно боятся нажать «большую красную кномпу», а НАТОВцы, если уж начали, то могли бы хоть по РВСН, отработать? А я вроде ещё живой? Снова «бежали храбрые грузины»? Китай? Во хрень!

Снова тянет к компу, но тут просыпается телик и Медвед начинает вещать… Масаракш!

Вот это да! Все таки немцы… Опять… Да сколько же можно-то, а? Что же за судьба такая у России – вечно на нее нападают. А потом приходится вечно оправдываться за невинно убиенных цивилизаторов-миротворцев.

– Мы продолжаем следить за развитием событий. А сразу после рекламы на нашем канале экстренный выпуск информационно-аналитической программы Владимира Познера «Времена». Не переключайтесь! – сказала Екатерина, и мило улыбнулась.

А потом пошла реклама какого-то йогурта…

Ёпрст! А этого клоуна зачем выпустили?

На экране появилась морщинистая башка в очках.

– Итак, здравствуйте. Сегодня внеочередной выпуск информационно-аналитической передачи «Времена» и с вами я, ваш Владимир Познер. Сегодня у нас в гостях – эксперты. Правозащитница Валерия Ильинична Новодворская, председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, журналист Леонид Млечин, историк Николай Сванидзе и политолог Сергей Кургинян.

– Итак, – продолжила голова с глубокомысленными морщинами, – тема нашей сегодняшней передачи «Миротворческая операция сил НАТО на территории Белоруссии и Украины». Сегодня, как вы знаете, около четырех часов утра по Минску, Киеву, Львову, ряду других городов, были нанесены ракетно-бомбовые удары странами НАТО. Имеются жертвы и разрушения. Пока нет официального заявления стран участниц Североатлантического блока. Однако, времена не терпят отлагательства. Я прошу высказаться наших экспертов. Как вы думаете, с какой целью войска НАТО вошли на территорию Белоруссии и Украины?

– Понятно с какой, – фыркнула Новодворская. – Установление демократии в тоталитарной Белоруссии и свержение незаконного правительства Януковича.

– Это почему же незаконного? – удивился Кургинян.

– Он отверг достижения оранжевой революции! А значит, он нелегитимен! – затряслась правозащитница.

– Прошу прощения, помаранчевой революции, – мягко поправил ее Млечин.