Путин и здоровье России. Почему вымирает народ - Игорь Алексеевич Гундаров

привиты против дифтерии. К тому же доля взрослых среди всех больных составила 70 %. Причиной столь масштабной эпидемии послужило выраженное угнетение иммунных систем у пострадавших возрастных групп из-за негативного психологического воздействия реформ.

Аналогичные закономерности проявились и в сфере токсикогенных процессов. В 1993 г. депрессия общероссийского масштаба вызвала настолько сильное угнетение антитоксических функций организма, что алкогольные психозы и смертельные отравления стали наступать при значительно более низких концентрациях спирта в крови, чем ранее. Действие психических факторов на устойчивость к алкогольной интоксикации наблюдалось среди населения и других постсоветских государств. Например, в Венгрии с 1986 г. по 1992 г. снизилось потребление алкоголя на 10 %. В то же время смертность от алкогольных психозов и синдромов алкогольной зависимости выросла на 36 %. Количество смертей от алкогольного цирроза печени увеличилось на 87 %. Объяснить парадокс помогает динамика социально-психологической атмосферы, которая характеризовалась увеличением депрессии, потерей контроля за ситуацией, снижением социальной поддержки и другими неблагоприятными духовными процессами.

Механизмы снижения рождаемости

Вопрос о причинах и механизмах резкого снижения рождаемости в начале 90-х годов кажется на первый взгляд простым. Общепринятым является мнение, что всему виной – обнищание населения и непомерные финансовые затраты на уход за новорожденным и воспитание детей. Поэтому женщины просто не хотят рожать. Для этого они увеличивают потребление противозачаточных средств и делают больше абортов. Однако тщательное рассмотрение проблемы указывает на недостаточность такого объяснения. С этой целью прежде уточним величину снижения рождаемости. Если в конце 80-х ежегодно 1000 женщин 15–49 лет производили на свет 2000 детей, то к концу 90-х – лишь 1200. Спад составил 800 нерожденных на 1000 женщин. Каков механизм такого снижения?

Если причиной послужили аборты, то они должны были вырасти. На самом деле, в 1990–1998 гг. аборты не выросли, а снизились на 40 %. Подтверждением истинности такой динамики служит аналогичное уменьшение частоты смертности от легальных и криминальных прерываний беременности. В абсолютном выражении снижение абортов составило в 1990–1995 гг. 50 случаев на 1000 женщин 15–49 лет. Следовательно, не в росте абортов причина снижения рождаемости. Потребление гормональных противозачаточных средств и использование внутриматочных спиралей выросло в два раза. Однако в абсолютном выражении это составило всего 70 случаев на 1000 женщин. Тем самым, стали больше предохраняться на 70 промилле, а аборты снизились на 50 промилле. Из расчета 70–50 = 20 следует, что число рождений в данной группе должно уменьшиться на 20 случаев. Так как действительное снижение составило 800 случаев на 1000 женщин 15–49 лет, значит, и не контрацептивы «виноваты» в спаде рождаемости. Причина имеет иной характер.

К неконтрацептивным механизмам снижения рождаемости относится увеличение среди женщин гинекологических дисфункций на 240 % за 1990–1998 гг., рост распространенности бесплодия на 200 %. Наряду с нарушением репродуктивной способности произошло резкое ухудшение здоровья родильниц и потомства. С 1990 г. по 1995 г. увеличилась частота аномалий родовой деятельности в 1,3 раза. Доля беременных, страдающих болезнями системы кровообращения, подскочила в 1,5 раза, поздним токсикозом беременности – в 1,5 раза, болезнями мочеполовой сферы – в 2,2 раза, анемией – в 2,8 раза. У мужчин также наблюдалось увеличение частоты репродуктивных повреждений. Так, концентрация сперматозоидов снизилась, по данным ряда исследований, до 8—20 млн. на 1 мл семенной жидкости, при норме 50–80 млн. В результате первично бесплодные браки у молодых стали встречаться в ряде регионов у каждой пятой семьи. Из перечисленного следует, даже если все молодожены вдруг захотят иметь детей, далеко не у всех это получится. Предварительно потребуется проведение в масштабах страны курса лечебных и реабилитационных мероприятий.

Младенческая смертность выросла в 1990–1993 гг. на 14 %, со 174 до 199 случаев на 10 000 живорожденных. Затем она стала непрерывно снижаться, достигнув в 1998 г. уровня 165 случаев. Такая траектория заставляет полагать, что в начале 90-х годов подскок имел причиной не смену критериев живорождения, а стрессогенную реакцию беременных на социально-психологический шок, в котором они оказались вместе с остальным обществом.

Произошло существенное ухудшение брачного поведения. По сравнению с 1990 г. количество браков снизилось к 1994 г. на 17 %, к 1998 г. – на 45 %; количество разводов выросло на 21 %. Тому способствовали и экономические факторы. Стало невыгодно заводить семью, даже без детей. По сравнению с живущими в одиночестве потребление продуктов у членов образующейся семьи сразу сокращалось на 15–25 %. При наличии 1–3 детей питание ухудшалось на 40–70 %.

Отмечалось снижение либидо (влечения к противоположному полу) и потенции (сексуальных возможностей). При проведении в 1993 г. популяционного исследования на одном из промышленных предприятий Ставропольского края 23 % мужчин и 49 % женщин среднего возраста указывали на отсутствие удовлетворения от сексуальной жизни. Одним из косвенных индикаторов уменьшения половой способности россиян служит снижение в 1991–1999 гг. уровня изнасилований на 40 % на фоне роста преступности. По отношению к уже родившимся происходило ослабление родительских чувств. Об этом свидетельствует более чем двукратное увеличение числа детей, оставленных в домах ребенка.

Каким силам, разбуженным либеральной реформой, удалось приглушить один из сильнейших биологических инстинктов – инстинкт продолжения рода? Экономические факторы, при всей их значимости, не играли в этом процессе определяющей роли. Хорошо известен парадокс обратной связи между уровнем материального благополучия и рождаемостью. С начала века достаток вырос значительно, тем не менее, рождаемость уменьшилась многократно. Об этом же свидетельствуют неутешительные итоги государственной политики по стимулированию рождаемости в развитых странах Европы. Аналогичные зависимости обнаружены в современной России: чем богаче семья, тем меньше в ней детей. В 1999 г. при сравнении 10 % самых бедных к 10 % самых богатых домохозяйств численность детей до 14 лет у вторых была меньше в 5,2 раза.

Для поиска ведущих причин ухудшения рождаемости была изучена связь между ее динамикой и изменением основных социально-экономических показателей в 12 странах СНГ за 1991–1994 гг. В анализ включались показатели промышленного и сельскохозяйственного производства, товарооборота, обеспеченности врачами, экологическая ситуация, реальные денежные доходы, потребление основных продуктов питания. Для оценки агрессивности использовался показатель убийств. Сравнение коэффициентов корреляции выявило, что спад рождаемости имел наибольшую связь с ростом убийств (-0,9), снижением промышленного производства (0,5) и потребления продуктов питания (0,3), уменьшением реальных денежных доходов (0,3).

Воспроизводимость выявленных корреляций была проверена среди 11 стран Восточной Европы и европейской части бывшего СССР. Использовались материалы ЮНИСЕФ. Оценивалась связь динамики суммарного коэффициента рождаемости с динамикой десяти основных социально-экономических показателей за 1989–1993 гг. Рассчитывался коэффициент линейной корреляции. Наиболее высокие его уровни обнаружены с показателями убийств (0,8), самоубийств (0,6), вступления в брак (0,6), питания (0,5), промышленного производства (0,4). Связь между уровнями суммарной рождаемости и убийств в СССР была изучена за 16-летний период, с 1970 г. по 1986 г. Обнаружена выраженная обратная корреляция. Всякое увеличение (уменьшение) уровня убийств сочеталось на 70 % со снижением (повышением) рождаемости.

Факт причинной