Савелий Кашницкий - Советы людей, которые не стареют

SMS-ки с того света

«Митька, скорей сюда, твои родители на связи!» — «Сейчас прилечу». Два последних слова были произнесены голосом погибшего в автокатастрофе Мити. С этих фраз, пойманных в радиоэфире, полтора года назад началось ежедневное общение Вадима Свитнева с сыном, живущем в ином мире.

Нажимая кнопку звонка перед квартирой Свитневых, я внутренне напрягся, приготовившись к нелегкой встрече с людьми, потерявшими сына. Однако передо мной оказались веселые, жизнерадостные люди. Их улыбки, звучащие в доме шутки как-то не вязались с тем, что всего три года назад здесь произошло несчастье.

Наталия Александровна призналась, что год после происшествия провела в слезах и унынии. Но когда убедилась, что сын жив, и общение с ним стало ежедневным, в их дом опять вернулась жизнь.

Я не сразу понял, что слова родителей о живом Мите отнюдь не образные. Мне-то казалось, таково материнское сердце: умерший сын всегда жив.

Нет же, поймите, — уверяла меня Наталия Александровна, — он ест, пьет, спит по ночам, веселится, грустит, учится, работает — точно как мы с вами. Там такая же жизнь, как у нас. Только лучшая: жизнь без болезней, страха, старости и смерти. Причем я категорически против разговоров о жизни души, покинувшей тело. Это полноценная жизнь, только происходит она в другом измерении, недоступном нашим органам чувств.

«Нас пятеро: отец, мать и трое сыновей. Пять лучей, пять пальцев одной руки, а вместе — целое, семья, — дала мне прочитать запись в своем дневнике Наталия Свитнева. — Здоровые, счастливые, веселые, молодые, на пороге лучезарного завтра. Нужны ли краски, чтобы описать то, что обрушилось на нас 10 октября 2006 года в 10 часов вечера на Петергофском шоссе и почему мы со всего разгона нашей счастливой жизни влетели в полный мрак отчаяния, страха и растерянности?! Случившееся разделило нашу жизнь на две части: «до» и «после»

Вадим Константинович, военный инженер-гидроакустик в отставке, кандидат технических наук, поначалу отвлекался от горя чтением литературы о транскоммуникациях — опытах установления связи с умершими, которые успешно ведутся за рубежом на протяжении последнего полувека.

Как только радио вошло в повседневную жизнь, среди шумов на «пустых» радиочастотах порой стали различать голоса, смутные, нечеткие, но голоса конкретных умерших. С появлением телевидения образы ушедших то и дело встречались на пустых каналах. Визиты близких, покинувших наш мир, участились с изобретением магнитофона, видеокамеры. А мобильные телефоны и интернет вызвали просто шквал транскоммуникаций.

Вадим Константинович тоже начал с фильтрации шумов радиоэфира. Потом, когда убедился, что в мире умерших ждут наших попыток связи и используют любую техническую возможность для контакта, усовершенствовал свой арсенал: стал формировать на компьютере «нарезку» из различных слоговых звукосочетаний, а «потусторонние личности» воздействуют на эту звуковую смесь так, чтобы отдельные звуки и слоги стали более слышимы — в результате получаются осмысленные слова и фразы.

Первой фразой, принятой им оттуда на модернизированную аппаратуру, стали слова: «Победившие страх, ответьте!» В ходе первых сеансов связи ответы сына были лаконичными: «Погибнуть невозможно», «Я вернусь», «К нам приходят ваши мысли», «Я здесь полностью живой». Порой слова Мити несли эмоциональную окраску — как видно, не чуждую обитателям загробного мира: «Ну, слава богу, ты додумался! На станции все ликуют!»

Наша связь не зависит от расстояния, — убежден Свитнев. — Это известное физическое явление: между двумя элементарными частицами, если они порождены одним источником, существует устойчивая связь, не зависящая от расстояния. Возможно, контакт с потусторонним миром объясняется таким межпространственным информационным взаимодействием, обоснованным законами квантовой механики.

Митя словно приучал родителей к самой идее ежедневных диалогов. Мама стала записывать все, что удавалось различать сквозь ревущий «космический» шум. Сейчас она дописывает десятую общую тетрадь.

Постепенно, когда родители Мити и два его взрослых брата Павел и Егор привыкли к ежедневному общению и перестали сомневаться, что беседуют именно с ним, информация оттуда стала разнообразней, богаче и порой предсказывала еще не наступившие события.

Так, Егор в прихожей чинил велосипед, нервничал — у него что-то не получалось, и вдруг в процесс вмешалась фраза Мити: «У тебя ось искривилась». Проверил — точно: ось кривая.

Однажды Свитневу сообщили — это был не Митя, а один из его товарищей, — что у Вадима в кармане лежит 36 рублей. Он тотчас полез в карман и изумился — именно 36.

Наталия Александровна бережно хранит кожаные перчатки умершей мамы. Одна как-то запропастилась, что огорчило женщину. И тут же пришло утешение от Мити: «Мама, перчатка найдется». Вскоре, действительно, Свитневы обнаружили ее в машине за спинкой сиденья.

На даче, запустевшей за время навалившегося горя, Свитневы спиливали ростки повылезавшей сливы и черемухи. Не заметив, задели пилой ствол сливового дерева. А дома, перечитывая тетрадь с записями диалогов с Митей, наткнулись на его предупреждение: «Сливу не спили!»

Вадим, выходя на связь с загробным миром, порой вступает в контакт и с другими умершими.

Однажды собеседником оказался бывший руководитель Свитнева: «Вадюша, поздравляю тебя с Днём флота!» На вопрос: «Кто со мной говорит?» прозвучал ответ: «Да Груздев я». Интересно, что кроме этого человека, никто Вадима никогда не называл «Вадюша». Наталию порой шутя называют Титляндией или Титляшкой — по девичьей фамилии Титлянова.

Со временем транскоммуникации с сыном упростились. Теперь необязательно набирать на клавиатуре запрос — достаточно мысленного обращения. Да и сам компьютер легко заменим сотовым телефоном, на который приходят sms-ки от сына. «Увидимся позже», — по-бытовому высвечивается на дисплее. «Я вернусь», — голосом Мити извещает автоответчик кабельного телефона. «Я тут», — звучит в трубке, но тотчас перекрывается короткими гудками.

Позже стали приходить сообщения более пространные и в то же время более неоднозначные: «Мы лучистые у Господа», «Главный секрет нашей связи — сердце», «Я уже вернулся! Я здесь полностью живой», «Тут есть двери, вы их откроете», «Мы, мертвые, пропустившие свою смерть, на связи». Митя рассказал, что живёт в посёлке, объяснил, как его разыскать: его адрес при установлении связи — улица Лесная, дом северный.

— Наше общение носит непринужденный характер, — не скрывает Наталия Александровна, — мы обсуждаем семейные дела, поддерживаем друг друга, шутим, смеемся, делаем друг другу сюрпризы. Голос сына — самая щедрая награда за наше упорное противостояние отчаянию и горю. Митя много раз говорил нам: «Я вернулся!» Два года длится наш каждодневный диалог с иным миром, который все больше обретает для нас черты полноценного, населенного живыми людьми и становится все менее потусторонним. Вот, что мы слышим с той стороны, — лишь звуковой образ огромного и заманчивого мира, открывшегося перед нами.

— Кажется, нам удался первый шаг к созданию постоянно действующего информационного моста на тот свет, — полагает Вадим Константинович. — Открыт технический путь к созданию миниатюрного микропроцессорного приемника наподобие сотового телефона.

— Я знаком со Свитневыми два года, — говорит Артем Михеев, президент Российской ассоциации инструментальной транскоммуникации. — Не раз наблюдал, как они получают результаты. Их метод хорошо работает. Свитневым удалось сделать то, над чем пять десятилетий бились исследователи во всем мире. Они не просто вышли на контакт с иным миром, но установили устойчивую и прочную адресную связь. И оператором с той стороны стал их сын. Феномен приборной связи с миром ушедших объективно существует и многократно подтвержден. А вот интерпретация результатов может быть субъективной. У Свитневых она имеет скорее духовный, чем научный подход.

— А может, вам все это кажется, и желаемое принимается за реальность? — решаюсь задать Свитневым давно мучающий вопрос.

Похоже, он прозвучал для них бестактно. И родители, и оба сына засыпали меня доказательствами: только Митя мог сказать то-то и помнить то-то, только ему свойственно такое-то жаргонное словечко. Наконец, какая мать не узнает голос своего сына!

А на вопрос о том, как Митя погиб, родители отвечать отказались.

— Мы должны это забыть. Он жив, он буквально среди нас, порой я чувствую его прикосновения, недавно, когда я прикорнула, он погладил меня по голове, — говорит Наталия Александровна. — Поэтому если напишете, что наш сын умер, мы будем опровергать.

Когда я обувался в прихожей, хозяева меня спросили:

— Ну, теперь-то вы верите, что он жив?