Игорь Рабинер - EURO-2008. Бронзовая сказка России

— После окончания основного времени Широков — вроде бы прямой его конкурент по позиции — обнял Игнашевича и явно успокаивал его после гола ван Нистелроя.

— Это еще одно свидетельство нашего командного духа! Конечно, мы профессионалы, но в то же время и живые люди. Когда мы живем в одном коллективе 24 часа в день, это нормально, когда возникают какие-то трения. Кто-то играет, кто-то нет — а хотят-то все. Поэтому мы очень много говорим о тех, кто занимает с 12-й по 23-ю позиции. От них требуется проявить особый профессионализм. И они делают это, поддерживая моральный дух команды. Ни одного конфликта между игроками пока не было!

Я очень внимательно наблюдаю за тем, чтобы никто не проявил, что называется нелояльности к коллективу. Что это такое? Плохие жесты по отношению к партнерам — если, допустим, кто-то отдал неточный пас, и другой игрок на скамейке зло махнул в его адрес рукой. Впрочем, за нашу команду я в этом отношении уже не боюсь. Они все доказали.

— Что думаете о словесной стычке между Акинфеевым и Игнашевичем в овертайме?

— А вот это замечательно! И означает, что у них кровь в жилах не застыла. В том эпизоде вратарь и защитник недопоняли друг друга, что, впрочем, оба тут же исправили. А потом последовала нормальная эмоциональная реакция. Это классно. Потому что оба игрока показали себя требовательными к самим себе и к другим. Потом и они разговаривали между собой об этом эпизоде, и я с обоими. Я говорил: «Это часть игры». Они согласились, добавив, что никаких проблем уже нет.

— Можете рассказать о вашем плане нейтрализации грозной голландской атаки?

— Мы тщательно анализировали сильные и слабые стороны сборной Голландии. Сильная — обилие игроков-созидателей. Тот же вон Бронкхорст — созидатель, который большую часть карьеры, в той же «Барселоне», провел на позиции левого полузащитника. Теперь он превратился, подобно Жиркову, в атакующего левого защитника. И если вам удастся заблокировать доставку им мяча Снайдеру, ван Нистелрою, ван дер Варту, если вы загружаете его оборонительной работой и он вынужден все время играть рядом с Матайсеном и близко к ван дер Сару — значит, вы уже выиграли часть битвы. Поэтому мы уделили особое внимание давлению на этом фланге. Ведь на противоположном у голландцев расположились игроки менее созидательные.

— Действительно, в творческом смысле Кюйт и Снайдер — фигуры несопоставимые.

— Есть еще и Булахруз — очень хороший защитник, но не слишком аккуратный в работе с мячом и передачах. Нужно было заставить голландцев начинать атаки через Булахруза, а не через ван Бронкхорста.

— По-вашему, стоило ван Бастену выпускать Булахруза на поле сразу после страшной трагедии в его семье — смерти едва родившегося ребенка?

— Это сугубо индивидуальное решение, которое может для себя принять только сам игрок. И его семья.

— Огромное преимущество россиян в дополнительное время — результат той дьявольской физподготовки, которую вы с Раймондом Верхейеном проводили перед турниром?

— На самом деле это преимущество — что-то невероятное. У нас же было всего два дня на восстановление после решающего матча в группе со Швецией! После того матча, помню, мы, приехав в Леоганг, ужинали в 2.30-3 часа утра (по свидетельству Рэймонда Верхейена, это было сделано, чтобы игроки получили необходимую порцию углеводов. — Прим. И. Р.). А уже через два дня нужно было играть. Обычно после столь сложного поединка, как со шведами, команда нуждается как минимум в трехдневном восстановлении. У нас было на сутки меньше. Тем большего восхищения заслуживают игроки, которые смогли сыграть в таком темпе после 90 минут. Меня, не скрою, это потрясло.

Вы видели в эти минуты голландцев? Их игроки стали беспомощно смотреть на скамейку. «Коуч, помоги нам, мы не знаем, что делать, потому что они бегут и здесь, и здесь, и здесь!» Атакующие игроки сборной Голландии любят, чтобы защитники соперников исключительно оборонялись — потому что в этом случае те дают им делать свое дело. Но когда вы включаете в дело дополнительные, не ожидаемые ими орудия, они теряются. Тому же Снайдеру порой приходилось играть на месте правого защитника, ему приходилось дважды бороться у своей штрафной с Жирковым! И ему это не нравилось. На экране можно было увидеть его реакцию. Он смотрел на скамейку, не понимая, почему должен всем этим заниматься.

— По-вашему, сказалось ли то, что в России сейчас середина сезона, а в Европе он завершился? Правда, прежние тренеры сборной не могли извлечь из этого дивиденды, но вам — удалось.

— Неделю после окончания сезона те же голландцы полностью отдыхали. А потом при должной и весьма осторожной подготовке команда вполне может подойти к турниру свежей. Так было у меня в сборной Голландии 98-го, где программу подготовки для каждого приходилось продумывать очень тщательно. К турниру команда была готова. Так что я не считаю этот вопрос хоть в какой-то мере важным.

— В Австрии и Швейцарии сразу три сборные — Португалия, Хорватия и Голландия — проиграли свои четвертьфиналы после того, как основные составы пропустили третий матч группового турнира. Случайность или закономерность?

— Когда ты уже попал в ритм тяжелейших матчей с разрывом в три-четыре дня, в подобной ситуации тренер встает перед выбором. Если у тебя есть 23 игрока равной квалификации, ты всегда оказываешься перед соблазном выпустить тех, кто еще не играл. Но лично я даже в такой ситуации не стал бы идти на большое количество замен. Мне нравится, когда команда поддерживает игровой ритм. Может, две-три перестановки — но не более.

— Испанцы провели против Италии 120 минут по жаре. Это пойдет нам на пользу?

— У них есть время для восстановления. И они привыкли проводить трудные матчи. Так что рассчитывать на этот фактор не приходится.

— Когда Павлюченко в овертайме попал в перекладину, вы не сказали себе: «Это не наш день!»?

— Нет. Я не суеверен. Создавать моменты против Греции, Швеции, Голландии не так легко, и хотелось бы все-таки почаще их реализовыватъ. Но меня радует, что дух команды позволяет ей вновь и вновь идти вперед и эти шансы создавать. Большинство команд, упустив верный момент, откатывается назад. Наша команда опять идет вперед.

— Многим интересно, что вы сотворили с Павлюченко, который раньше на минуту взрывался, а потом на 20 минут засыпал, а теперь не останавливается ни на мгновение?

— Он показал, насколько гибкими и восприимчивыми могут быть молодые футболисты. Как я уже говорил, он сбросил немало килограммов и пришел в нужное состояние для демонстрации своего мастерства. Для того, чтобы действовать, а не противодействовать. Теперь он постоянно в движении, ищет свой шанс, а не ждет, пока он предоставится. Создает себе пространство, чтобы получать хорошие передачи, выигрывает единоборства в воздухе и на земле. Но даже если он не получает мяч, то своей активностью открывает массу пространства для полузащитников и второго форварда, которые врываются в свободные зоны. Когда ты играешь стоя, то блокируешь собственных хавбеков. Но теперь Павлюченко не стоит. И не высказывает недовольство, когда мяч ему не достается. Он здорово прибавил.

— Учитывая, как он выступал весной, вы думали о том, чтобы вообще не взять его на чемпионат Европы?

— Нет. Он хороший парень, талантливый игрок. Но уровень его игры не соответствовал уровню его возможностей, а также международным стандартам. Роман просто, образно выражаясь, должен постоянно бодрствовать. Посредством тренировок, специальных физических упражнений, которые он выполняет.

— Не обменивались ли вы мнениями с Черчесовым, как не давать Павлюченко вновь «заснуть»?

— Это не дело тренеров, профессионал должен отвечать за свое состояние сам. Кстати, мне очень нравится Черчесов, он чрезвычайно открыт и свободно мыслит. Главный тренер «Спартака» относится к нам с большим уважением, и мы отвечаем тем же.

— Скажите честно, после Андорры у вас были мысли не брать на Euro Аршавина?

— Нет. Я сразу сказал своим помощникам, что Аршавин поедет на Euro. Потому что к матчу со Швецией мы должны были остаться в гонке за выход из группы. Кроме того, в отборочном турнире он был героем сразу нескольких ключевых эпизодов. Например, после сольного прохода забил важнейший гол в Македонии. Тем самым он доказал, что может внести в игру изюминку и решить исход эпизода — а возможно, и матча. Поэтому я не испытывал ни секунды сомнений, брать ли Аршавина на Euro.