На ступень выше - Данил Сергеевич Кузнецов

дымкой; видимость составляла метров пятьсот, может, чуть больше. То есть в зеркале, даже когда его протирал механик, я не мог видеть начало короткого старт-финишного прямика у себя за спиной.

У машины суетились механики, регулируя, кажется, тросы подвески, а я сидел под зонтиком и слушал Патрика, который в микрофон рации сообщал, где сколько воды на трассе и как можно будет вынырнуть в некоторых поворотах. Обычная предстартовая подготовка, не более.

Но на лицах персонала определённо читалось волнение вперемешку с надеждой. И надеялись механики и инженер сейчас в том числе и на меня.

Вспомнились вчерашние квалификации…

Первая, как я и предугадал, была в целом дождевая, но в какой-то момент пропала даже морось и осталась только вода на трассе. Я сумел не потерять Стролла из виду и ехал в нескольких секундах за ним, повторяя все его движения — например, когда он начинал прогревать шины или ускоряться. А на быстрых кругах в точности следовал траектории, выстроенной в голове ездой по виртуальному треку, уточнённой замечаниями инженера и по мере сил отточенной в утренних тренировках.

В итоге — вы не поверите! — третье место, 2:32.323, всего на девять десятых хуже, чем у Стролла! А самое смешное, что между ним и канадцем смог-таки вклиниться Расселл, проехавший круг прямо за мной на девять сотых быстрее. Вслед за нами на стартовом поле располагались Гюнтер, Барникот и Кэссиди. Лиза Форман смогла показать лишь девятое время, Нико Кари — тринадцатое, Мазепин — пятнадцатое.

Никита и Бен нашей тактике не последовали, и тут уже, по-моему, первостепенную роль играл уровень самих пилотов. Вот и получили, кто что заслужил.

А вторая квала была на быстро высыхающей трассе… Я аж улыбнулся в шлеме, вспомнив, с каким драйвом я тогда ехал. Самое трудное было потерять не слишком много скорость в последней шикане и вовремя тормозить в остальных и шпильке «Ла Сурс» в самом начале круга. Как ни странно, печально известную связку «О Руж» — «Радийон» я проходил на полном газу без особых проблем — требовалось просто контролировать машину, которая и двести-то километров в час с трудом делала. Разве что очень необычное ощущение, когда едешь в горку, — как будто тянет назад и вниз и только мощь двигателя не даёт гравитации возобладать над скоростью…

Плюс в перерыве мы чётко определились с настройками, которые будут нам нужны для езды посуху под конец сессии. Прижим убрали до «обычных» значений, чтобы развить большую скорость на прямой «Кеммель», и снизили давление в шинах для лучшего сцепления. Сход-развал практически не меняли: всё-таки проблемы в практиках были связаны именно с держаком. Ну а двигатель и коробка передач работали как часы, так что я наконец-то испытал удовольствие, а не напряжение от езды по легендарному треку.

Причём конфигурация болида теперь подошла всем четверым пилотам. Так что мы все оказались в топ-семь по классификации как для второго, так и для третьего основного заезда.

Но об этом позже, а пока… ждём и готовимся к старту за сэйфти-каром.

И вот загораются два зелёных фонаря на табло и ещё один — со стороны пит-лейна, и мы неторопливо трогаемся с мест на решётке, устремляясь следом за автомобилем безопасности.

Воды на асфальте и правда немало: за каждым болидом тянется шлейф брызг длиной, наверное, метров тридцать. И только красный огонёк в этом водяном облаке указывает на то, где соперник.

Трасса скользкая, но тут уж мы вернули вчерашние «дождевые» настройки, и я уверенно держу болид, помогая себе рулём. Рёв двигателей, далеко разносящийся во влажном воздухе, окутывает участок трассы, на котором в эти мгновения находится пелотон, сливаясь с лёгким шумом дождя в невообразимую, такую приятную для ушей того, кто в теме, симфонию.

Постепенно мы смелеем и начинаем ехать всё быстрее. Брызги летят в лицо, теперь полностью закрывая вид на трек — от одной белой линии до другой. Поэтому больше ста пятидесяти не разгоняемся нигде, а так держим в среднем в районе сотни и охотно сбавляем перед поворотами до полтинника.

Обгонять нельзя, да пока и не особо хочется. «Электронные маршалы» на поворотах мигают жёлтым. Гонку могли удлинить на две минуты из-за того, что отказались от прогревочного витка, но нет: Патрик сообщает — будут, как обычно, тридцать три минуты плюс круг. Насколько я помню, зелёный флаг дадут на пятом, когда пройдёт уже более половины основного времени. И тогда-то как раз и начнётся гонка. У всех будет лишь несколько кругов, чтобы выяснить, кто окажется быстрее сегодня.

По моим наблюдениям, дождевые гонки делятся на «влажные» и «мокрые». И если первые особенно по нраву зрителям из-за непредсказуемости, хаоса и возможной внезапной смены условий с переходом на слики, то вторые, как правило, самые скучные — «бесплатный» подиум по итогам квалификации, если ничего не случится. И похоже, сегодняшний утренний заезд обещал стать именно «мокрым», потому что бороться в таких условиях на трассе — верх безумия. За которое, повторюсь, гонки вообще-то и любят. Риск есть, но каждый для себя решает, стоит ли в такие минуты поддаваться азарту.

Тащимся, тащимся под СК…

Джордж впереди виляет туда-сюда — в сухую погоду он так показывал бы себя в зеркалах Строллу, а сейчас всего-то разбрызгивает воду. Даже траекторию не накатывает, ибо капли опять-таки летят по всей ширине трассы.

Я еду за ним, стараясь поддерживать темп. Отстану по своей вине — позиции под пейс-каром мне уже никто не вернёт. Такие дела.

— На этом круге, Майкл, на этом круге, — говорит Патрик, пока я «неторопливо» еду вдоль «Кеммель» к отсечке первого сектора, съехав с горки вниз после «Радийона».

— Сколько осталось? — кроме этого, меня больше ничто не волнует до старта с ходу.

— Семнадцать плюс один. Готовься и жми.

— Хорошо.

«Ле Комб», «Мальмеди», «Риваж»… Названия поворотов сами всплывают в голове, пока я их прохожу. Здесь чуть ускориться, там притормозить, тут вот на такой угол руль вывернуть… Пока ещё внешне вроде бы ничего интересного, но внутри я уже завожусь. Минута — и гонка наконец-то начнётся по-настоящему.

Пейс-кар уезжает дальше, конечная цель — пит-лейн, а Стролл, наоборот, замедляется и начинает нас всех оттормаживать, из-за чего приходится катить лихорадочной «змейкой», собирая на шинах те крохи тепла, которые могло дать трение на мокром треке.

И на выходе из «Ле Фань» канадец нажимает на газ!

Пелотон сразу же растягивается цепочкой, разве что в дальней его части обозначается некая борьба.

Ускорение к