Макс Юрбини - Футбольные истории

Он говорит об этом открыто: «Защищаться в тяжелых ситуациях столь же почетно, как и решительно нападать».

Батте — это сочетание красивой игры и стремления к результату, который в конечном счете определяет все. Батте принадлежит к представителям страстного футбола. Он несравним в искусстве подготовить игру, а затем прокомментировать ее. Я это подчеркиваю тем более охотно, что такое не всегда легко удается.

Батте-критик всегда идет до конца. Часто он бывает нетерпим. Иногда это неприятно. Но он поступает так в интересах команды. Снелла охотнее касается щекотливых вопросов и полагается на восприимчивость игроков.

Возможно ли сопоставление Снелла — Батте? В конце концов я на это отваживаюсь. Снелла — миссионер, Батте — патрон. «Сент-Этьенн» периода Снелла — блеск, волнение, зрелищность, неуверенность, очарование. «Сент-Этьенн» Батте — это надежность, ремесло, неудача, с которой надо уметь мириться. Он научил нас видеть противника, оценивать его силу и побеждать.

Вывод? Батте усовершенствовал то, что создал Снелла. К счастью для «Сент-Этьенна», который трижды подряд завоевал звание чемпиона Франции (1967, 1968, 1969) сначала с одним из них, потом с другим.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Человека, написавшего эту книгу, иные из читателей должны помнить. 27 мая 1964 года в Лужниках, перед матчем сборных команд СССР и Швеции, на глазах у ста тысяч зрителей он вручил Льву Яшину «Золотой мяч», приз, которым награждается лучший футболист Европы, ежегодно избираемый журналистами многих стран по инициативе еженедельника «Франс футбол». Он, Макс Юрбини, — редактор этого популярного, осведомленного, объемистого, выходящего на 32 страницах большого формата еженедельника.

Не берусь сказать, в силу каких причин, но французская футбольная журналистика одна из наиболее острых, активных и предприимчивых. Достаточно вспомнить, что французы придумали чемпионат Европы, Кубок европейских чемпионов и Кубок обладателей кубков, «Золотой мяч» и «Золотую бутсу» для первого бомбардира континента, что чемпионат мира носит имя французского деятеля в области спорта Жюля Риме, что ни в одной стране не выходит столько периодических изданий, специально посвященных футболу. Естественное всего объяснение такой активности было бы искать в громких победах французского футбола. Но… Ни сборная этой страны, ни ее клубы не добивались полного успеха ни в одном из знаменитых турниров, лишь однажды, в 1958 году, «Золотой мяч» был вручен Раймону Копа. Другими словами, все изобретенное французами поступило в общее пользование, им же самим никаких особых приобретений не дало.

Интерес к французскому футболу, за исключением конца пятидесятых годов, когда сверкнули и сборная этой страны, и клуб «Реймс», и талантливые форварды Копа, Фонтен, Пьянтони, точнее всего назвать сдержанным. Но интерес к тому, что пишут французские журналисты, постоянен, он вне конъюнктуры. На всех сколько-нибудь примечательных международных матчах, даже без участия французских команд, в ложе прессы я обязательно встречал коллег из Парижа. Некоторые из них специализируются на определенных странах, я знаком с теми, кто постоянно пишет о советской сборной. В общем журналистская «команда» Франции, пожалуй, сильнее и авторитетнее, чем ее футбольная команда. Не исключено, что мы в данном случае сталкиваемся с обратно пропорциональной зависимостью: испытывая тесноту в рамках своего собственного футбола, французская пресса отводит душу, так сказать, в мировом масштабе.

Макс Юрбини — один из этой «команды» высокого журналистского класса.

После такого моего представления автора читатель вправе предположить, что ему предстоит познакомиться с очередным исследованием положения дел в международном футболе. Без сомнения, и такого рода книга привлекла бы внимание, все привыкли, что о футболе пишут то зло, то благожелательно, то повествовательно, то полемически, но непременно серьезно, разбирая игру по косточкам, входя в мельчайшие подробности, с инженерской дотошностью и обстоятельностью.

Нет, Юрбини написал совсем другую книгу. Мне неведомы приемы его работы, но легко могу предположить, что в один прекрасный день он перелистал блокноты, которыми у каждого журналиста забит долгий ящик письменного стола, и, отыскав в них сделанные на всякий случай, про запас, записи всякого рода любопытных разговоров и происшествий, подумал, что их можно превратить в сборник небольших новелл. Просто, не правда ли? Но одному лишь автору доподлинно известно, во что ему обошлось право сесть за книгу.

Юрбини приобрел это право после многих лет близкого общения с игроками и тренерами, благодаря широкому кругу коротких знакомств, которые завязываются не вдруг и требуют взаимного расположения и доверия. Но и это скорее техническая сторона работы, можно располагать тысячью интересных фактов и не разглядеть, не почувствовать в них повода для книги.

Мне кажется, появление этого сборника достовернее всего объясняет первая новелла — «Двенадцатый». Она о мальчике по имени Макс, который подавал мяч на стадионе «Коломб», когда играл горячо и преданно любимый им «Ресинг», и познакомился там со знаменитым вратарем Руди Хиденом. В этой непритязательной, милой истории Макс Юрбини, конечно же, рассказывает о себе. И мы получаем представление об авторе, с мальчишеских лет прикипевшем душой к футболу, страдавшем из-за него и в школе, когда он на уроках вел дневник матчей «Ресинга», и на стадионе, когда был выдворен с поля за то, что умышленно не торопился подавать мяч Хидену, желая победы своему клубу. А разве каждый, соприкасающийся с футболом, не болельщик, даже если он

редактор солидного еженедельника? И разве каждый болельщик независимо от возраста не остается мальчишкой, как бы он это ни маскировал? Его мальчишество и в горячности, и в непреходящих надеждах, и в романтичности восприятия, в готовности к дерзким спорам, к испытаниям дождем и холодом, к косым взглядам домашних. И прежде всего — в неистребимом любопытстве ко всему, что происходит за кулисами таинственного, волнующего мира футбола.

Юрбини из тех, кому футбол близок и дорог во всех его проявлениях. Он не только читает чертежи игры на зеленом ватмане арены, что входит в обязанность каждого обозревателя. Он преисполнен уважения к людям, создающим футбол, и уверен, что их жизнь и за пределами полуторачасового представления заслуживает всяческого внимания. Эту свою уверенность он и постарался выразить в книге.

Известно, что футбол вызывает потребность в обмене мнениями. Едва ли не в каждом городе есть место, чаще всего бульвар, где постоянно сходятся болельщики с единственной целью—потолковать. В Москве их прозвали «языками». Я могу засвидетельствовать, что не одни «простые смертные» участвуют в этих нескончаемых дискуссиях. Самые знаменитые тренеры, знающие футбол вдоль и поперек, самые знаменитые «звезды» никогда не станут уклоняться от хорошего разговора. То и дело в редакцию нашего еженедельника «Футбол — Хоккей» заглядывает кто-нибудь из них, и не нужно справляться о цели визита: человек зашел обсудить с журналистами злобу дня.

Длинный темноватый лужниковский коридор, динамовское уютное «фойе», мавританский дворик киевского стадиона в дни матчей становятся клубами, где можно почерпнуть последние новости, суждения авторитетов, острое словцо, занятную историю. И если слушатель не собиратель «сенсаций» и «светской хроники», а внимателен и вдумчив, то он может там, в мозаике разговоров, найти объяснение многим загадкам, узнать истину об ошибках и успехах игроков, всю ту подноготную игры, которая незримо для триб/и отражается на ее облике. Там о героях победы и виновниках поражений судят строго, прямо и точно, там они фигурируют не под наспинными номерами, а как люди, смекалистые и бестолковые, надежные и неверные, живота не щадящие и убирающие ноги. Там человеческие отношения обсуждаются прежде «тактических связей», там можно понять, почему лихорадит одну команду и почему преуспевает другая.

Я расскажу две маленькие истории из многих, которые мне доводилось выслушивать.

…Вратарю нанесли жестокую травму: у него были сломаны лицевые кости. Врачи сделали все, что полагается, и заверили, что переломы хорошо срослись. Но как после всего пережитого снова лезть в свалку, кидаться под тяжелые ноги форвардов? Вратарь не был уверен, что он это сможет, да и бывалые руководители клуба считали, что он уже не станет таким, как до травмы, и стали приглядываться к другим вратарям. А его, пока суд да дело, отправили на юг, в санаторий. В самый разгар футбольного сезона. Там от скуки он стал играть в баскетбол, этого требовала его спортивная душа, Казалось, что эта игра ничем не грозит. Но однажды ему со всего размаха саданули локтем в лицо, в то самое место, где были переломы. У него потемнело в глазах, закрывшись руками, он побежал к жене с криком: «Дай зеркало!» — «У тебя ничего нет», — сказала она ему. «Не надо утешать, дай зеркало!» Он готов был снова увидеть искаженное лицо, как в тот раз. Но все оказалось на месте. Он тут же заказал билеты в Москву и уехал раньше, чем кончился срок санаторной путевки. Он ничего больше не боялся, и ему не терпелось встать в ворота. После этого он играл еще много лет.