Игорь Рабинер - Правда о «Зените»

Давыдов:

— Я на шесть лет уехал в Финляндию. Контракт там переподписывали заново каждый год, и всякий раз, когда ближе к марту решалось, подпишут или нет, мне становилось страшно. А вдруг нет — что тогда делать, где деньги для семьи зарабатывать? В Финляндии у меня была зарплата тысяча долларов. А в «Зените» Слава Мельников был главным тренером. Как-то мы встретились, и он попросил меня остаться помочь. Сказал, что сделают мне рублей пятьсот. Конечно, я патриот клуба, сыграл за него 15 сезонов, и это о чем-то говорит. И к Славе, настоящему трудоголику, который очень переживает за «Зенит», отношусь очень тепло. Но у меня двое детей. И я отказался, поехав туда, где хоть как-то мог прокормить семью и детей. А Слава, у которого такой возможности не было, остался.

Молодым игрокам было легче — у них вся карьера была еще впереди. И ограничивать ее одним «Зенитом» было не обязательно.

В 91-м я разговаривал с молодым нападающим московского «Спартака» Дмитрием Радченко, накануне сезона перешедшим из «Зенита». Форвард, которого в Испании назовут «черной меткой» для «Реала» (он и за «Спартак» в четвертьфинале Кубка чемпионов забил «Королевскому клубу» два гола, и, переехав на Пиренеи, раз за разом отправлял в его ворота мячи), вспоминал два года, проведенные в команде своего родного города:

«Тренеры у нас тогда менялись как перчатки. После вылета пришел, наконец, стоящий — Коньков. Я уже собирался было в московское "Динамо" к Бышовцу перебираться — звал он меня, и не было резонов не соглашаться, — но Коньков поговорил со мной по душам, не как тренер с игроком, а по-человечески. И убедил остаться еще на год. Команда тогда подобралась у нас приличная, тренер — отличный. Но отцы города футбол этот в гробу видали. Куда ни сунься — везде проблемы. Приехали из Свердловска Леша Юшков и Юра Матвеев, семейные ребята — так вы им квартиры дайте, хоть однокомнатные! А начальству хоть бы хны, они ребят на базу жить отправили, а там с семьей попробуй поживи. Все нервничали, о футболе уже не думали, из-за этого и игра не шла. Наконец, в середине сезона Коньков всего этого бардака не выдержал и ушел. Матвеев с Юшковым вскоре вернулись в Свердловск. Так команда потихоньку и разбежалась».

Радченко я процитировал для того, чтобы стало понятно: о том же Конькове есть и иные мнения, нежели то, что привел Баранник. Впрочем, тот тоже отмечал, что профессиональные качества Конькова были на уровне. А о человеческих мы с Радченко не говорили.

Но складывается полное ощущение, что фамилия тренера в том «Зените» не имела значения. Потому что в городе на Неве, погрязшем, как и вся Россия, в политических и экономических катаклизмах, команда стала никому не нужна.

Тем удивительнее, что в начале сезона-91 ее вновь принял Юрий Морозов. Видимо, очень уж больно экономические реформы ударили по благосостоянию известного специалиста, что он согласился возглавить тот «Зенит». Но у Юрия Андреевича не просто ничего не вышло. По итогам сезона команда умудрилась занять 18-е место и вылететь из первой союзной лиги во вторую!

От окончательного погребения ее спас развал Советского Союза. Российских команд в двух сильнейших дивизионах чемпионата СССР было настолько мало, что вместо второй союзной лиги питерцы оказались в высшей российской.

В федеральных изданиях тогда о «Зените» писали крайне скупо. Единственное упоминание о нем в «Спорт-Экспрессе» той зимой я обнаружил в номере за 29 января 2002 года, где было опубликовано интервью с Морозовым. Сказать, что в нем преобладал пессимизм — значит, не сказать ничего.

«Прошлый сезон мы закончили в плачевном состоянии. Должны были опуститься во вторую лигу. От полного фиаско спасла реорганизация чемпионата. Сейчас у "Зенита" новая молодая команда. Из ветеранов остались лишь вратарь Бирюков, да на замену иногда выходит Долгополов… Во Франции вдоволь потренировались на свежем воздухе, когда же вернулись домой, то вновь оказались в кольце проблем.

— В чем это выразилось?

— В недостатке средств, например. Дальнейшую подготовку к сезону продолжим в своем манеже. А в середине февраля съездим на товарищеский турнир во Владимир — благо он близко, и туда можно добраться на своем автобусе. Дальние вояжи" Зениту" теперь не по карману.

— Учитывалось ли ваше мнение при составлении групп чемпионата СНГ?

— А кто я, собственно, такой, чтобы меня спрашивать? Срок моего договора с "Зенитом" истек в декабре прошлого года. Новый контракт как со мной, так и с тренерами команды Анатолием Зинченко и Вячеславом Мельниковым не заключен. А без контракта я никто. И еще неизвестно, останусь ли в "Зените"».

Не остался. Уехал работать в ОАЭ. О чем, кстати, в том же «Спорт-Экспрессе», спортивном издании номер один по количеству и качеству информации, даже не было упомянуто. Перелистывая подшивку собственной газеты, об отставке Морозова я узнал только из отчета о матче первого тура, где главным тренером «Зенита» был указан Вячеслав Мельников.

Мельников:

— Юрий Андреевич — опытный человек, много повидавший и в спорте, и в жизни. Он реально оценивал ситуацию, которая сложилась в те времена в «Зените». Без сколько-нибудь серьезной поддержки добиться результатов, даже самых скромных, нелегко. У «Зенита» было очень сложное финансовое положение, и, реально его оценив, Морозов не решился влезать в первый чемпионат России с той командой, которая у него была.

Рапопорт:

— Я тогда входил в городскую федерацию футбола. И в начале марта, за неделю до старта чемпионата России, присутствовал в спорткомитете на заседании федерации. Туда пришел Морозов и сказал как отрезал, что больше не будет работать с командой. От такого заявления все остолбенели. Юрий Андреевич же, сказав это, сразу направился к выходу и уже на ходу сказал, что вместо себя рекомендует назначить Мельникова.

Мельников:

— Такая развязка назревала. Я был в тренерском штабе и видел, что Юрий Андреевич обивал кабинеты руководителей разного уровня. Но никакого решения назревших вопросов не последовало. Он постоянно находился на взводе, будучи готовым ко всякого рода решениям. Хотя по большому счету я не ожидал, что он подаст в отставку именно в этот момент. Возможно, сказалось то, что у него зашли в тупик отношения с президентом клуба Владиславом Гусевым.

Наверное, последней каплей для Морозова стало то, что перед самым сезоном ушел в ЦСКА ключевой центральный защитник Денис Машкарин. У нас и так состав хромал на обе ноги — а тут еще и такая брешь образовалась. Вот он и вскипел. После того заседания он приехал на базу, где у нас шла тренировка, и сообщил о своей отставке. До чемпионата оставалось десять дней. На наш вопрос, что случилось, Юрий Андреевич ответил кратко: «Денег нет». И сказал мне, что главным тренером буду я. Мне было 38, тренерского опыта почти нет — только полгода помощником у Булавина. Но было желание работать, тем более самостоятельно. Да и выбор по большому счету отсутствовал. И я решил попробовать. Мне многого не хватало, в том числе и опыта закулисных игр. Это сейчас мы говорим о честном футболе, а какая же в той высшей лиге царила жуть…

И средств практически не было. Город задыхался, не знали, куда бросить деньги — едва до голодных бунтов не доходило. Питание было по карточкам. Собчак более или менее сумел стабилизировать обстановку, но городским властям в тот момент было явно не до «Зенита». Мы не могли тренироваться на базе, потому что у нас не было горячей воды. Нагревали воду в бане и мылись. На базе в Удельной полопались трубы, и их не могли отремонтировать. В конце 92-го года была такая сложная ситуация, что никто не мог сказать, будет ли существовать команда вообще.

Наверняка у читателей возник вопрос: каким образом футбольный комментатор мог стать президентом клуба. Об этом я спросил коллегу Гусева — Геннадия Орлова. И услышал:

— Гусев, как и я, бывший футболист — мы вместе играли в ленинградском «Динамо». Потом он работал на кафедре футбола в институте физкультуры имени Лесгафта и одновременно комментатором, а также входил в федерацию футбола Санкт-Петербурга. Президентом же «Зенита» он стал благодаря Алексею Александровичу Большакову. Этот человек работал в Ленгорисполкоме, по-нынешнему — мэрии, возглавлял планово-экономическую комиссию. Он обожал футбол, и сегодня его, как главного куратора команды на тот момент, назвали бы председателем совета директоров.

Большаков и назначил Гусева, поскольку тот в федерации был самым деятельным. Но понятие «президент клуба» тогда только зарождалось. Что же касается ЛОМО, то его поддержка закончилась, поскольку иссякли госзаказы, и у завода возникли серьезные проблемы со сбытом продукции. К тому же умер Вертинский, зам генерального директора, на протяжении многих лет курировавший «Зенит». Гусев же постоянно конфликтовал с тренерами.