Двенадцать тысяч миль под парусами - Леонид Радионович Аксютин

ладонях лежит «товар» — камешки, которые валяются под ногами. С ними мальчишки уже выглядят бизнесменами, правда, начинающими и, вероятно, не очень удачливыми.

В завершение поездки мы искупались в открытом бассейне с термальными водами. Бассейн находится в глубине живописного парка, рядом с тихим отелем. Вода в нем бурая от примесей железа и очень теплая, а в той стороне, где в бассейн впадает источник,— даже горячая. На маленьком островке посредине бассейна — вышка для прыжков в воду. Шел моросящий дождь и, наверно, поэтому купание доставляло особенное удовольствие. Из воды не хотелось вылезать.

Обратная дорога почти все время шла вдоль берега моря среди живописных ущелий, ручьев и обрывов. Вернулись мы на судно под вечер, нагруженные охапками гортензий и переполненные впечатлениями.

Следующий день стоянки был посвящен знакомству с самим Понта-Делгада. Город начинается со средневекового форта. Сразу за ним расположена самая парадная часть города — набережная Авенида Инфанта Д. Генрике. Единственные в городе многоэтажные здания современной архитектуры стоят вдоль этой набережной. Остальной город не поднимается выше третьего этажа. Обращает на себя внимание распространенная здесь раскраска зданий — белые стены, окаймленные черными полосами. Дома кажутся холодными, неуютными и «траурными». Так окрашивают жилые дома, учреждения, церкви.

На улицах Понта-Делгада

Город живет тихо и размеренно. На узких улицах немноголюдно. Тротуары выложены орнаментом из светлого и темного камня и выглядят живописно, но они необычайно узкие, рассчитаны на проход одного человека. На таком тротуаре разойтись со встречным можно только, ступив на мостовую.

В городе несколько парков, в которых тоже немноголюдно. В одном из них есть обезьянник, вольеры для птиц, искусственные гроты, озерцо с водоплавающей птицей. Разнообразные деревья раскинули над всем этим свои могучие кроны. Но местным жителям явно не до прогулок. Вероятно, днем все заняты добыванием себе «хлеба насущного». Кроме нас, в парке бродило лишь несколько мальчишек, да пара влюбленных.

Вот и все посетители. В другом парке такое же безлюдье. Мы встретили в нем только двух мужчин, один из которых оказался туристом из ФРГ, а другой — сопровождавшим его местным жителем.

Иностранцев на Азорах значительно меньше, чем на Канарских или Бермудских островах. Не видно фешенебельных отелей и магазинов. С наступлением темноты город не расцвечивается огнями реклам, а улицы не заполняют толпы гуляющих.

Понта-Делгада скоро надоедает. Через пару часов, которых оказывается достаточно для удовлетворения любопытства, становится скучно и не знаешь, куда себя деть. К счастью, в конце нашей прогулки мы набрели на местный краеведческий музей, расположенный в здании бывшего монастыря. В нем собраны неплохие коллекции предметов быта, картины и скульптуры местных мастеров. Особенно хороши залы, посвященные птицам, животным, рыбам и ракушкам.

Случайно в музее одновременно собрались почти все члены нашего экипажа, которые в это время пошли в город. Поэтому во всех залах и даже дворе царило редкое для тихого города оживление. Кроме нас, других посетителей не было, и после нашего ухода в залах опять, вероятно, надолго наступила монастырская тишина.

Долго задерживаться в Понта-Делгада не имело смысла, и 20 июля в 16 ч 30 мин «Товарищ» вышел из порта снова в океан. На этот раз нам предстоял переход покороче. По сравнению с 2246 милями пути от Нью-Йорка до Понта-Делгада переход до следующего порта захода — Сеуты — относительно невелик— 990 миль. Да и гроза парусников — ураганы — восточнее Азорских островов проходят реже. Однако первые дни плавания погода испортила нам настроение. Дули устойчивые встречные ветры, началась килевая качка и скорость сразу упала почти до 4 узлов. Беспрерывная болтанка мешала ночью спать, а днем работать. Самое же главное — появились опасения за сроки наших очередных заходов, а следовательно, и возвращения в Одессу. Только на четвертый день ветер начал стихать, стало возможным добавить парусов и судно пошло быстрее. Все повеселели.

В субботу 24 июля на судне произошло два знаменательных события. Во-первых, в 12 ч 30 мин мы пересекли свой прежний курс на первом этапе гонок и замкнули таким образом круг по Атлантике. Во-вторых, исполнился ровно год с тех пор, как «Товарищ» покинул Черное море. За это время он совершил учебное плавание вокруг Европы, побывал в Швеции на ремонте, принял участие в Операции Парус-76.

25 июля — день Военно-Морского Флота — мы отметили общесудовой спартакиадой, благо настала, наконец, хорошая погода. Веч верхняя палуба превратилась в спортивную арену. Под рострами проходили соревнования по настольному теннису; у грот-мачты с левого борта —по тяжелой атлетике, с правого борта — по гимнастике. Шахматисты начали состязание накануне. Иногда можно услышать шутку, что после шахмат следующая по интеллекту игра — перетягивание каната. А вот по азарту и получаемой участниками и болельщиками нервной разрядке эта игра явно превосходит шахматы.

Судовой микростадион бурлил и клокотал, спортивные страсти выплескивались через борт, отовсюду неслись возгласы разгоряченных зрителей. Дальнее плавание приносит тяжелые физические и нервные нагрузки, и спортивные соревнования, как ничто другое, позволяют расслабить мышцы и нервы.

Около 17 ч на горизонте в дымке появились смутные очертания мыса Сан-Висенти. Ура! Достигнут восточный берег Атлантического океана, мы снова видим Европу!

Океан простился с нами чудесной погодой. Светило щедрое солнце и было на редкость тихо. В Гибралтарском проливе резвилось большое стадо касаток. Несколько десятков животных медленно переваливалось в воде, демонстрируя свои черные лоснящиеся тела с квадратными мордами и почти полутораметровыми толстыми тугими плавниками на спине, серпом загнутыми назад. Они не обращали никакого внимания на проходящие суда и иногда появлялись в нескольких метрах от борта.

Испанский берег почти исчез в густом мареве. Только верхушка Гибралтарской скалы торчала над туманной пеленой, прижавшейся к воде. Африканский берег лежал, как на ладони, и мы, стоя на юте, долго спорили, какие именно горы называются Геркулесовыми столпами.

На северном берегу пролива более чем на 400 м возвышается Гибралтарская скала, на южном (африканском) — гора Джебель-Муса. Они-то и были в древности известны как Геркулесовы столпы.

Название «Гибралтар» произошло от сильно искаженного арабского выражения Джебель-ат-Тарик, что означает «гора Тарика». В начале VIII в. арабы построили здесь крепость, основателем которой был Тарик-бен-Саид.

С 1704 г. база Гибралтар принадлежит Великобритании и неоднократные попытки Испании вернуть себе этот важнейший стратегический пункт не увенчались успехом.

В Гибралтарском проливе интенсивное судоходство, уступающее разве только Босфору и Ла-Маншу. Поэтому здесь приходится быть внимательным, особенно если находишься на парусном судне, ограниченном в свободе маневрирования.

В 14 ч 30 мин «Товарищ» пересек меридиан мыса Европа и