Красные гиганты. История советского баскетбола - Марк Брет Кано

Несмотря на поражение, у сборной СССР были причины для радости: в Афинах произошло вулканическое извержение Шарунаса Марчюлёниса на европейский и мировой небосклон.

Хомичус: «С первого же матча против Югославии стало ясно, что у нас появилась новая звезда. Пресса хотела знать о нем все» [168, с. 230].

Шарунас с иронией относится к тому, что до этого момента он был не нужен (так, товарищ Обухов?): «Это было просто волшебство! За два месяца я настолько улучшил свой результат, что из неизвестного парня превратился во второго лучшего игрока Европы» [135]. Он был абсолютным атлетом, обладая телосложением, более подходящим для другой стороны Атлантики. Прежде всего, у него были ноги, которые позволяли ему делать такой первый шаг, что соперники не могли защититься. Он мог проникать в кольцо и молниеносно менять направление движения, совершать мощные броски и зависать в воздухе, когда все остальные уже давно приземлились. Еще одна важная деталь: он был бескорыстен и ориентирован на командную игру, обладал спокойным характером и был далек от звездной болезни, свойственной некоторым его товарищам по команде.

Сэм Флад (американский журналист NBC, специальный корреспонден Евробаскета): «Этот парень должен быть в любой команде NBA, а не проводить время только на скамейке запасных» [225].

Хомичус: «Это был турнир не только Никоса Галиса, но и Марчюлёниса. Его игра была открытием для многих, но не для нас, литовцев. В СССР его знали, а вот за пределами – вряд ли <…>. Гомельский был почти уникальным человеком, который умел видеть потенциал игрока, и, похоже, он давно положил глаз на Шарунаса. Как только Гомельский вернулся, он сразу же включил его в состав команды и предоставил место в стартовой пятерке. Проницательный тренер увидел его огромные возможности» [168, с. 228–229].

Никос Галис, ныне занявший место в пантеоне греческих богов, по праву и без всякого сомнения был признан лучшим игроком турнира. Его впечатляющая средняя результативность в 37 очков за игру остается рекордом Евробаскета, возможно, на все времена. В идеальную пятерку также вошли Марчюлёнис, Александр Волков, Андрес Хименес и Панайотис Фассулас. Золотой век греческого баскетбола только начинался.

Марчюлёнис: «Это была прекрасная возможность для развития баскетбола в Греции. Все началось с того, что мы проиграли им! Они стали героями, и все начали играть в баскетбол, что просто фантастика» [135].

Долгий путь в Сеул

Испытания Сабониса начинаются (май 1987 г.)

Сабонис: «Да ладно, Вальдемарас (Хомичус), ты сам же знаешь, какие времена тогда были… Вспомни, мы же играли не за деньги, а за страну. Никого не интересовало, что у тебя болит, нужно было отдать все. Мог ползти по паркету – ползи» [188].

Сабонис был жемчужиной в короне советского баскетбола, вершиной эволюции, идеальным игроком. Ему суждено было не только царствовать среди игроков FIBA, но и смело смотреть в глаза элите всемогущих профи NBA, когда эта организация казалась еще такой далекой. Что делать с таким бриллиантом? Власти СССР считали, что такое мощное оружие должно использоваться при каждом удобном случае. Сабонис должен был быть вездесущим, чтобы собирать медали, отражающие величие советского социализма. Литовское руководство, в свою очередь, видело в нем гарант того, что крошечная прибалтийская республика будет господствовать в самой большой стране мира.

И конечно, был «Жальгирис», который считал, что у него есть шанс поставить на колени ненавистный ЦСКА, многолетних чемпионов, соединяющих воедино все, что они ненавидели. Литовским спортсменам даже казалось, что они могут покорить Европу, вывезя гордость Литвы за пределы СССР. Все они словно игнорировали возможность того, что у великого спортсмена наступит период вполне закономерной усталости и он сломается. А если и рассматривали такую возможность, то предпочитали, чтобы другие уступили.

Таким образом, начиная с подросткового возраста, Сабонис без перерыва участвовал во всевозможных национальных и международных чемпионатах, чередуя юниорские и старшие разряды. Он был слишком важен, чтобы прервать эту цепь побед и выдохнуть. Матчи и еще матчи, сборы и еще сборы, тренировки и еще тренировки, поездки и еще поездки.

Но зима придет, даже если ты этого не хочешь: «Если бы я мог что-то изменить в своей жизни, в период с 16 до 20 лет играл бы меньше. Я же тогда за кучу команд поиграть успел. За сборные Союза по разным возрастам, например. Думаю, что из-за таких нагрузок потом и начались травмы» [188].

На чемпионат мира 1986 года Сабонис приехал с травмой, и в играх он не выглядел таким активным и бодрым, как на Евробаскете годом ранее. Возможно, повлияло и то, что он был не в лучшей физической форме, учитывая слабую дисциплину при Обухове. Как уже упоминалось выше, Сабонис еще более серьезно повредил ахиллово сухожилие во время Кубка Уильяма Джонса в сентябре 1986 года и выбыл из строя на весь следующий сезон с длительными периодами отсутствия. После того как он сыграл в финале чемпионата-1986/87 против ЦСКА с сильно истощенным и растянутым ахилловым сухожилием, он присоединился к национальной сборной для подготовки к Евробаскету-87 в подмосковном Новогорске. И тут случилась беда.

Хомичус: «За неделю до старта произошло ужасное: Сабонис получил тяжелейшую травму <…>. Это случилось на одной из вечерних тренировок. Он получил мяч под кольцом, сделал движение на бегу и упал, как срубленное дерево. Как будто в него выстрелили из пистолета <…>. Сабас порвал ахилл. Люди подходили к нему и, казалось, плакали» [168, с. 222].

Сабонис: «Мне тогда показалось, что сзади кто-то на пятку наступил. Я еще обернулся, чтобы товарищу по команде все высказать… Думаю: кто ж это мне так удружил? Вот только никого рядом не было – просто поскользнулся» [189].

Гомельский позже признался, что сразу почувствовал серьезность травмы, и сердце его оборвалось [226]. Пока его товарищи по команде садились на самолет в Афины, Сабонис с загипсованной ногой летел в Литву. В Московском ортопедическом институте подтвердились самые худшие прогнозы: разрыв ахиллова сухожилия, и полное восстановление не гарантировано. Литовские власти не доверяли московскому центру и настаивали на том, чтобы он лечился в Литве. Так, 29 мая он был прооперирован известным врачом Кестутисом Виткусом в Институте экспериментальной медицины в Вильнюсе, а вскоре после этого вернулся в родной Каунас, чтобы начать реабилитацию под наблюдением литовских и финских специалистов.

Сабонис: «Раньше или позже ахилл все равно