Что такое потолки Армстронг. Как поменять фильтр воды... ("Сделай сам" №2∙2016) - Журнал «Сделай сам»

к нам в Сокольское (поселок на Горьковском водохранилище в Нижегородской области) приехал мастер из Лиллехаммера Джордж Фюллер. А 25 января 2006 года школа плотников была официально открыта в Сокольском на базе компании «Тайга». Как к отдельному бизнесу я к ней не относился — думал: будем здесь готовить кадры для своего производства.

«Тайга» тоже выпускала пиломатериалы. К тому времени «Крону» я выгодно продал, а «Тайгу», напротив, выгодно купил у собственников. Дела в компании шли неплохо, но давила конкуренция. Да и к тому же отправлять лес из Нижнего в Москву и ждать — заплатят или нет — надоело. Нужен был свежий воздух. И тут подвернулись норвежцы.

Норвежцы

Скандинавы появились в моей жизни с легкой руки бывшего военно-морскою врача Игоря Курочкина, женившегося на норвежке и перебравшегося на родину викингов. Поработав грузчиком на цветочной фабрике и переводчиком в полиции, он решил заняться бизнесом — строить в России деревянные яхты и дома из лафета, а потом продавать их скандинавам. (Забегая вперед, скажу: производство яхт у Курочкина просуществовало до 2006 года, домов — до 2008-го). В 2005 году Курочкин появился в моем кабинете с предложением продать ему 10 кубов обрезной доски. Между делом выяснилось, что у него заключен контракт с норвежской фирмой на строительство нескольких рубленых гостиниц в городке Хемседал, и что он один такой контракт не потянет. Естественно, я вызвался в партнеры и уже через полгода первые фуры пошли из Сокольского в сторону Осло, а я изучал на местности строение правильной хютты — так в Норвегии называют традиционный рубленый дом из лафета. Интерес к деревянному зодчеству у викингов проснулся не просто так: в стране действует программа по наращиванию туристического потока, в ход идут и фьорды, и хютты.

Скандинавы были согласны обучить моих работников и дать технологии строительства. Но в обмен требовали построить крытую площадку, работать только с ними в течение пяти лет и по фиксированной цене 60 долларов за квадратный метр стены сруба. За час до их отбытия мне удалось выторговать пункт, по которому я мог работать на свободном рынке по рыночным ценам в случае, если они не обеспечат полную загрузку предприятия.

На тот момент в компании «Тайга» работало около 20 человек, все были брошены на производство рубленых домов. Учить будущих плотников норвежской рубке приехал Джордж Фюллер, урожденный англичанин, влюбленный в Норвегию. Летом он учит желающих плотницкому делу, а зимой — выживанию в дикой природе. Именно Фюллер первый произнес словосочетание «школа плотников» — мне понравилось как это звучит.

ДЛЯ НОРВЕЖСКОЙ РУБКИ НУЖНЫ БЫЛИ СПЕЦИАЛЬНЫЕ НОРВЕЖСКИЕ ТОПОРЫ — ТЯЖЕЛЫЕ. ДЛЯ ОСТРОЖКИ. ВЗЯТЬ ИХ БЫЛО НЕОТКУДА, И МЫ СВОИ ПЕРВЫЕ ТОПОРЫ ПОКУПАЛИ НА КАНАВИНСКОМ РЫНКЕ НИЖНЕГО НОВГОРОДА У РУБЩИКОВ МЯСА. А ЗАТЕМ ПЕРЕДЕЛЫВАЛИ ИХ — «А-ЛЯ NОRGE».

Итак, 25 января 2006 года на базе производственной компании «Тайга» была открыта своя школа плотников. Первым преподавателем по норвежской рубке стал ученик Фюллера — выпускник «Norsk Lafteskole» Валериq Харчев из Чкаловска. Помимо сотрудников «Тайги» учиться вызвались люди со стороны — я дал объявление в районной газете. Откликнулось более 20 человек, доучились четверо.

Нюансы плотницкого деда

Плотников в России мало. А уж профессиональных, знающих все виды рубок, и вовсе единицы. Рынок испорчен непрофессионалами. В результате и дома строятся в большинстве своем некачественные. Да и вообще рубленых домов строят явно не более 3 % от общего количества.

Сокольский район — это южный край тайги. Здесь растет (хотя и нещадно вырубается) сосна, ель и лиственница. На яхты этот лес не очень годится — по сравнению с красноярской древесиной многовато сучков, маловато стройности. Зато для строительства домов — самое то. Конечно, срубы в Нижегородской области ставили и до нас — это называлось «русской рубкой», хотя на самом деле ей не являлось.

Традиционная русская рубка делается только топором, это сложно, долго и дорого. Пилой и рубанком — гораздо быстрее. Однако, сруб, сделанный топором, более долговечен. Топор сохраняет древесину, а пила портит. Дом, «срубленный» пилой, надо несколько раз обрабатывать антисептиком. А топор сам закрывает поры.

У норвежской и канадской рубки есть свои преимущества перед русской — меньше идет усадка дома, и, что особенно важно, не видно утеплитель (в русской избе это, как правило, мох). Канадская рубка обычно делается из круглого бревна, «норвежка» — из лафета, с ней можно делать проект высокой точности.

Есть и другие нюансы. Но главное — под русской рубкой можно встретить все, что угодно — в России нет общепринятых стандартов качества для рубленых домов. В Норвегии и Канаде они есть, причем жестко контролируются сообществом. Поскольку мы выходили на рынок с зарубежными видами рубок, то взяли за основу западные стандарты.

Русская и норвежская рубка — это как «ВАЗ» и «Мерседес». «ВАЗ» хуже ездит и не так красив, зато его относительно просто отремонтировать. В русском срубе можно исправить любую ошибку, в «канадке» и «норвежке» это всегда большая проблема.

От бани до церкви

Основной бизнес компании «Тайга» был связан с производством срубов, преимущественно — по норвежскому типу. За все время мы продали всего пять домов по русской рубке. Зато много бань и три церкви, включая последнюю — в Ханты-Мансийске.

За девять дет работы мы поставили более 20 срубов норвежцам, примерно столько же — чехам, два отправили в Германию, один — во Францию. Для российских заказчиков сделали полторы сотни домов. Бани и беседки я не считал — много. Кроме того, «Тайга» срубила шесть деревянных церквей и одну часовню, причем первую церковь я поставил бесплатно, а остальные кормили нас во время кризиса 2008 года.

Дом, баня и церковь — срубы разного порядка. Баня делается две недели, дом — три месяца, деревянная церковь может строиться больше года. Но и стоят они по-разному: за баню 3x5 канадской рубки вам заплатят 500 тысяч рублей, за сруб дома на 200 — «квадратов» — в среднем 2 миллиона. Самая большая церковь нам принесла 5 миллионов.