Вадим Должанский - Наука путешествовать. Как найти приключения

А вся суета как-то перестает серьезно занимать. Только надо очень хорошо себя убедить в возможности такой длинной жизни. И тогда произойдет чудо: вы сами у себя выключите генетический механизм старения. Он просто не запустится! Мы себе включаем его сами! Это мне поведали боги на вершине Кала-Патар, когда я всего лишь попросил у них разогнать облака над Эверестом.

В Библии есть притча об Агасфере. Агасфер (Вечный Жид) — персонаж, который вякнул Христу, присевшему отдохнуть по дороге на Голгофу на пороге его лавки: «Чего уселся? Иди!» «Иди и ты!» — ответил ему Иисус. С тех пор Агасфер стал Вечным Жидом — все ходит, ходит, путешествует и не может в принципе умереть. В прошлом веке о нем под видам агента 007 (в просторечии именуемым Джеймсом Бондом) даже сняли штук двадцать фильмов. Так вот в Библии это трактуется как наказание поганому лавочнику, не позволившему Иисусу отдохнуть. А мне кажется, это величайшая награда человеку, сумевшему в наиболее адекватной форме напомнить Христу об его обязанности искупить наши грехи, так сказать, через некоторую грубость вдохнуть силу на дальнейшее несение креста. Когда-то я размышлял над вопросом, чисто теоретически, есть ли все же одно желание, вбирающее в себя все остальные? И додумался, что это вечная жизнь, а вернее, не вечная (вечного нет ничего), а жизнь хотя бы на один математический порядок более длинная, чем обычная человеческая. То есть жить не сто лет, а хотя бы тысячу! Представьте, какие проблемы у вас останутся, если вы вдруг узнаете, что вам жить еще 950 лет! Из сегодняшних — да никаких. Кроме заботы о душе и теле. Поэтому — самый важный секрет — подарите себе относительное бессмертие, не стесняйтесь. Для этого необходимо действительно поверить, что ваша жизнь будет длиться не сто лет, а тысячу, а когда она действительно кончится, никакого значения не имеет.

Переоценка ценностей и осознание реальных потребностей — это еще один очищающий мозги эффект. Например, каким чудом кажется обычная ванная с горячей водой, доступная в любое время дня, после двухмесячного автостопа по Тибету!

Расширять свое сознание просто необходимо, чтобы в следующем воплощении родиться в более приличном месте хотя бы. Люди, много путешествующие, обычно владеют разговорными иностранными языками, хорошо знают географию и биологию, разбираются в истории религий, экономике и архитектуре. Они изучают все это незаметно для себя и повышают свой образовательный уровень. Они начинают понимать и любить другие народы, их религию, историю и культуру. Толерантность — одно из ценнейших приобретений в путешествии.

Если бы я был президентом, я бы отправил в командировку в Швецию всех наших генералов, чтобы военное племя посмотрело бы своими глазами, как зажиточно живут люди в стране, не воевавшей двести лет. Где дети наследуют имущество родителей, а родители — своих родителей, и так 6 поколений! Как имущество накапливается в семьях, делая бедность невозможной.

Человек, путешествовавший по Центральной Африке, никогда не обидит чернокожего гостя России (особенно если этого путешественника даже не пробовали в Африке съесть). В путешествиях стираются предрассудки, и не только расовые. По-другому начинаешь смотреть на китайцев, если в их китайских кварталах вкусно питался по всему миру и дешево ночевал. Начинаешь понимать, что китайцы в Москве — это неплохо, они работящие и не криминальные, всегда готовы и накормить, и вылечить. Более того, чернокожие тоже по-своему милы, особенно на своем месте — в клубе с микрофоном поющие регги или блюз. Если не обижать гордых детей Кавказа, и вас они никогда не обидят. В общем, когда в городе много разных приезжих, это хорошо и им нужно помогать. Но эта простая мысль не сможет прийти в голову тупому подростку, не выбиравшемуся дальше Люберец!

Если бы я был президентом, я провел бы еще одну приватизацию земли, каждому по куску земли, кому-то много гектаров тайги, кому-то немного квадратных метров в городе, но всем за одинаковую цену. Тогда бы каждый житель мог бы сдать свою землю китайцам в аренду, а сам бы перебрался в Москву. Москва и Питер слились бы в один мегаполис на 150 миллионов, где счастливо и жило бы все население России, сдав свою земельку в аренду китайцам. Все равно ведь пропадает! Они договоры чтут и платят всегда вовремя. А на эти деньги каждый смог бы безбедно существовать всю жизнь.

Путешествовать полезно еще и потому, что, воспоминания о путешествиях, в отличие от другой собственности, у вас никто никогда не отберет. Это ваше, и только ваше навсегда. Вечная валюта воспоминаний — лучшее, что можно накопить к старости, и тогда одинокой старости вам бояться не надо. Всегда рядом будет какая-нибудь любопытная журналисточка — а вот вы помните? А тогда-то что было? А как там было на самом деле?

Всю жизнь я посвятил тому, чтобы перестать жить в прошлом.

Как ни банально, но если представить жизнь как поток событий в виде реки, то люди плывут по ней каждый в своей личной маленькой лодке или вплавь (бомжи). Они сидят так, чтоб удобнее было грести, смотрят назад в прошлое и не видят ближайшего будущего, просто не могут его видеть, сидя к нему затылком. Не говоря уж об отдаленном будущем. Люди пытаются грести быстрее, торопясь пройти свой жизненный путь со всей возможной скоростью. Они не видят камней и водоворотов, в пороги попадают внезапно, выживают в них случайно, чем потом очень гордятся. Они сталкиваются с камнями и другими лодками, не умея видеть их впереди. Многие связывают лодки попарно, образуя катамаран. Этот тип судна более устойчив в порогах, но и вероятность столкновения возрастает. Люди стремятся к счастью и, за неимением оного в настоящем, пристально вглядываются в исчезающий за горизонтом пейзаж детства и юности, практически убеждая себя в существовании загадочного состояния счастья там, давно. Они считают счастьем тщательно очищенное подсознанием от негативных эмоций прошлое. Подсознание само чистит воспоминания, что твой Геракл Авгиевы конюшни.

Я всю жизнь учился. Мне удалось пересесть в своей лодке наоборот и перестать грести. Я сумел превратить весло в руль и, спокойно расслабившись, медленно отдаться течению, наблюдая перед собой пейзажи ближайшего будущего. Я иногда оглядываюсь назад, но все реже. Шея после этого болит. Я не тороплюсь побыстрее проплыть всю реку своей жизни. К счастью, я перестал стремиться давно, лет в 20. Я послал счастье и на… и в… после чего расслабился. Я стал жить в других категориях, категориях силы. Вот это я уже могу, а вот этому еще надо учиться, мавасаки не идеален, надо тренировать. Рубка на восемь сторон идет не так быстро, как хотелось бы, еще путаюсь в движении позиции 6–7. Погода не всегда такая как надо. Бандиты смеют нападать среди бела дня. Этими интересами я прожил 20 лет, до сорока. Потом понял, что перехожу в следующую категорию — мудрость. Все накопленные умения и силы при мне, но пользоваться ими необходимости нет. Урла, местная и чужестранная, как-то вдруг вообще попадаться перестала, погода сама как бы такая как надо, денег лишних нет никогда, но на любую задуманную поездку находятся сами собой (и не только на поездку, а на все, что нужно). Порой еще хочется (рецидив предыдущей стадии) чего-то нового достичь, взойти, нырнуть, залезть, но цели уже другие — не спортивные, а познавательные. Интересно, какая категория следующая? Мне из моей нынешней позиции этого еще не видно…

Итак, чтобы стать счастливым, надо отказаться от этого.

Тут вмешалась жена и совершенно справедливо заметила, что большинство людей смотрят не взад и вперед, а вбок, не открывая при этом глаз. Они живут сегодняшним днем, являясь «чистыми пассажирами». Те же, кто смотрит вбок с открытыми глазами, порой описывают реку и берега, помогая сориентироваться остальным, миссия немаловажная.

Или, как сказал мой Лунный Брат Мао Цзэдун: «Чтобы научиться плавать, надо плавать».

Я не религиозен в обычном понимании, говоря христианским языком — не воцерковлен. Когда-то честно пытался, считал это необходимым. Хотел быть христианином. Летал на Соловки, жил там, там же крестился. Прошло несколько лет, и мне стало тесно в догмах христианства. Мне не нравится, когда нельзя думать. Мне не нравится, когда нужно только верить. И особенно не нравится постулат: «Не согрешишь — не покаешься». Мне не нравится, что христиане в Средние века сожгли всех красивых женщин Европы. Мне не нравится, что они вырезали целые народы Центральной и Южной Америки. Я не люблю, когда так — все книги майя стащили на центральную площадь и сожгли, потому что не сумели прочесть. Если вы думаете, что это делали только наши западные братья во Христе, католики-злодеи, то нет. Православные жгли живьем староверов, загоняя в молельные дома всю деревнию — вместе с женщинами и детьми. Потом, опасаясь возможных наказаний, докладывали, мол, староверы сами себя пожгли. Это какие же зверства надо творить, чтобы люди бежали аж на Алтай и в сибирскую тайгу. Бежали быстрее и дальше, чем от татаро-монгол. И до сих пор прячутся по лесам, не могут в себя прийти от ужаса уже 7 веков. Не нравится мне все это. Коммунисты рядом с церковниками — дети в песочнице. Всего-то семьдесят лет погуляли.