Сергей Извольский - Эпидемия. All inclusive. (+novum rabies virus)

Хрупкая девушка сейчас вся сжалась, пытаясь закрыть голову руками. Сморщившись, как будто это мне сейчас больно, я со злостью рассматривал широкие ссадины на ее коже, содранную на локтях и коленях кожу, подсыхающую кровь на ягодицах и бедрах.

— Марин, давай я тебя сейчас отнесу в машину и мы поедем в отель. Хорошо? Марина, ты меня слышишь?

Слышала — ее голова чуть шевельнулась — девушка мелко кивнула.

— Сейчас я тебя отнесу в машину, и мы поедем к доктору, сейчас, сейчас, — осмотрелся я и наткнулся взглядом на Махмуда, — ключи нашел?

Ключей не нашел. Коротко выругавшись, я поднялся и побежал к болтающемуся у берега бородатому. Нащупав в кармане его рубашке документы, не обращая внимания на вялое сопротивление, достал и уже не коротко выругался — это был водитель. И где теперь ключи искать, епть!

— Серега! Здесь они! — брезгливо держа за штанину, показывал мне присыпанные песком портки.

— Водить умеешь? — посмотрел я на Махмуда.

— Да, — кивнул то, но как мне показалось без особого энтузиазма.

— Беги наверх, заводи машину, — быстро сказал я Махмуду и пошел к Марине.

Подойдя, очень аккуратно повернул ее и, пытаясь успокоить, все повторяя на ухо разные глупые успокаивающие фразы, напрягся, поднимая. Марина тут же застонала — видимо больно ей сильно, но я уже нес девушку по тропинке. Несколько раз едва не оступился, резко дергаясь сохраняя равновесие, после чего следовали болезненные стоны.

Когда укладывал Марину на заднем сиденье, она что-то начала тихо говорить.

— Что? Что? — наклонившись девушке, почти прислонившись ухом к обветренным, потрескавшимся губам, переспросил я.

Хм. Она просила какую-нибудь одежду, или просто что-нибудь наготу прикрыть. Надо же, я сейчас и не воспринимал как-то, что она голая — слишком на ней много подсохшей крови и ссадин.

— Сейчас мы за сумкой с твоими вещами съездим, — произнес я.

— К автобусу? — Марина даже приподнялась и приоткрыла глаза. — Сереж, не надо, там опасно… — голос у нее прерывающийся, слабый.

— Что там? — удивился я, — мы только что там были…

— Там бешеные, там убивали всех… — Марина зажмурилась, всхлипнула.

— Да ладно, нет там никого сейчас, мы недавно там были, — погладив по голове, успокоил я девушку, — потерпи, сейчас за вещами, а потом к доктору.

Махмуд уже завел машину и сидел на водительском месте, в ожидании барабаня пальцами по оплетке руля.

— Погнали, — хлопнув дверью, уселся я на пассажирское сиденье.

Гольф сразу дернулся, но тут же заглох.

— Ты чего? — обернулся я к Махмуду.

Тот, помотав головой, снова завел машину, включил первую передачу, но снова гольф, на мгновенье рыкнув мотором, подавился и заглох.

— Ты же сказал, что умеешь водить, — удивленно проговорил я.

— Иээй, умею, просто тут сцепление какое-то пизданутое…

— Слышь, сцепление… вылезай давай, — покачал я головой, выпрыгивая на улицу и оббегая машину.

От резких движений снова заболела голова.

— Ты нахера меня вырубил? — сев за руль, посмотрел я на узбека, стоило только ему дверь захлопнуть.

— Ты себя бы видел! — расширил глаза Махмуд, — я пересрался, реально! Глаза такие, рычал страшно, еще и яйца тому оторвал!

— Испугался, что ли? — хмыкнув, тронул я машину с места. В правой руке снова потянуло поганым воспоминанием ощущения чужих оторванных яиц.

— Нет, блять, не испугался, — насупился Махмуд, отворачиваясь к окну.

— Слышь, а что здесь со сцеплением? — включая третью передачу, и разгоняя машину по грунтовке, спросил я узбека.

Отвечать тот не стал, надулся только.

— Ух ты нихера себе! — удивился Махмуд, когда зарулив в ворота отеля, мы увидели две туши автобусов в конце подъездной аллеи, неподалеку от здания рецепшена.

У меня сразу внутри кольнуло надеждой — а вдруг? Вдруг это помощь, и вообще все будет хорошо, все наладится? К тому же приступы моего бешенства выключаются — когда сами, а когда и бейсбольной битой, и я могу не стать человеко-зверем, подобным тем, что кидались на нас в городе?

Когда проехав немного, мы вдруг оказались под дулами автоматов, о робкой надежде я забыл и в животе у меня опустился ком плохого предчувствия. У самых автобусов, перед широкой площадкой путь нам преградили два широких смуглокожих рэмбо, в черных разгрузках поверх черных маек, черных кепках и черных тактических перчатках.

Как им только не жарко? У меня в светлой-то футболке все от пота мокрое.

Быстро обернувшись, я увидел, что позади уже стоят несколько похожих воинов, и секунду посомневавшись, все же решил обойтись без попытки геройского прорыва.

— Выйдя из машины, посмотрел в черные стекла очком ближайшего бойца.

— Здрасте, — дернул я подбородком и, шагнув к пассажирской двери, приоткрыл ее, — у нас раненый. Ви нид э докта.

Заглянув внутрь, боец кивнул и, подняв руку с цевья космической винтовки, показал мне на вход приземленного здания рецепшен. И только сейчас я увидел по-прежнему стоящих там парней из Швейцарии.

— Фух, свои, — выдохнул я. — Марин, подожди три минуты, сейчас будет доктор, — громко сказал я, обращаясь к девушке, съежившейся на заднем сиденье и медленно, осторожно пошел к стеклянным дверям.

— Хай, парни, — в ответ на приветственные возгласы быстро улыбнулся я нетипичным немцам, заходя в зал.

Оба-на, так тут вообще все свои! За одним из столов сидел Влад, старший помощник Лом в цветастой рубашке (не помню я, как его по-человечески зовут), доктор и смуглый кучерявый араб лет сорока со знакомым лицом. Позади стола молчаливо стояли два бойца с оружием, но никаких признаков враждебности не проявляли.

— Серега! — поднялся с места Влад, увидев меня, — ну как?

— Пиздец, — пожал плечами я, одним словом вынеся предварительную оценку нашей поездки, — автобус в аварию попал, там трупов двадцать. Мы Марину с собой привезли, она выжила, ее там… доктор, вы посмотрите? — глянул я на доктора, — она там, в такси на улице.

Поднявшись, бородатый доктор удалился.

— Это недалеко от Хелифе? — спросил вдруг араб со знакомым лицом на очень приличном русском. И тут я вспомнил — тот самый аниматор, которого я видел в последний спокойный вечер жизни.

— Блять! — не сдержал я возгласа.

Мда, про тех то, кто в деревне остались, мы с Махмудом забыли совсем — правда, по другой дороге возвращались, не проезжая ту деревню.

— Не знаю, может и Халифе, — поймав удивленные моей реакцией на простой вопрос взгляды, я добавил, — белый автобус, синяя полоска на боку.

— Да, мы проезжали там недавно, но живых не видели, — кивнул главный аниматор полиглот.

— Мы еще человек десять нашли, но они в деревне сейчас, у местных, — произнес я.

— Где? — спросил аниматор, кивком показав мне в сторону расстеленной на столе карты.

Склонившись, я за несколько секунд сориентировался и показал на один и населенных пунктов по дороге.

— Здесь.

— Окей, — кивнул араб, — завтра мы заедем туда, заберем их.

— Завтра? — невольно удивился я.

Араб кивнул и, бросив выразительный взгляд на Влада, поднялся.

— Давай, организовывай, сейчас я подойду, — кивнул тот старшему помощнику Лому.

— Что происходит то? — спросил я у Влада, когда Лом и главный аниматор быстро удалились в строну выхода.

— Пиздец, — дал краткую оценку ситуации Влад, — а ты про что?

— Да вообще, — пожал я плечами, — что в отеле происходи. Что в мире.

— Эти на двух автобусах приехали, эвакуируют всех во временный лагерь, — кивнул в сторону аниматора и военных Влад.

— Он у них главный, что ли? — удивился я.

— Да нет, переводчик просто, — усмехнулся парень, — короче, в стране эпидемия неведомой хуйни, аэропорты закрыты, в общем и целом хаос и пиздопропалово. Армия начинает понемногу вывозить из туристической зоны в лагеря размещения женщин и детей, наших сейчас вот заберут в карантин.

— А остальные?

— Остальные здесь пока, — пожал плечами Влад, — людей у них мало.

— Так может ну его нахуй эти карантины? Что там…

— Знаешь, что он сказал?

— У?

— Представители Российской Федерации связались с их правительством и пообещали в ближайшее время оказать гуманитарную и военную помощь властям Туниса. Поэтому русских туристов в первую очередь сейчас вывозят из опасных мест в карантинные лагеря.

— Да ну нахуй! Серьезно?!

Несмотря на мерзкие запахи вокруг, исходившие из находившейся неподалеку отельной кухни, на меня повеяло сладким и теплым дыханием Родины, которая нас оказывается, даже не забыла и вроде как не собирается бросать.

— Не, может он пошутил, конечно, — пожал плечами Влад, — но мы с Ломом решили поверить.

— Не, на самом деле нас спасать будут? А американцы, европейцы?