Страшно сказать. Когда молчание ребенка говорит громче слов - Кэти Гласс

его мама возвращается завтра, и он сможет увидеться с ней в среду в Семейном центре. Большинство детей были бы в восторге от этой новости, но не Оскар.

– Да, – сказал он ровным голосом.

Я рассказала ему немного о Семейном центре.

– Это вроде большого дома, где много гостиных, – сказала я, пока мы ехали в машине. – Ты встретишься с мамой в одной из них. Там есть диван, стол и стулья и много игр и игрушек. – Все комнаты, используемые для контакта, были обставлены одинаково. – В других комнатах другие дети будут встречаться со своими семьями. Леди, которая называется «супервизор контакта», будет с тобой все время встречи, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

– Да, – ответил он тем же тоном. Я понимала, что, возможно, все это было для него слишком – много событий, много информации, трудно переварить.

– Я много раз приводила детей, о которых заботилась, в Семейный центр, – продолжила я. – Они всегда чудесно проводили время с родителями.

Оскар не отвечал.

– Оскар, ты рад, что увидишь свою маму? – спросила я, бросая на него взгляд в зеркало заднего вида.

– Да, – сказал он тоном, по которому было ясно, что никакой радости он не испытывает. И сменил тему. – У меня в школьной сумке домашнее задание по математике.

– Хорошо. Я помогу тебе с ним после ужина. Тебя что-то беспокоит? – Я вновь посмотрела на него в зеркало заднего вида. Оскар покачал головой. – Ты знаешь, что можешь сказать мне, если это так.

Оскар не ответил, и тема контакта, Семейного центра и встречи с его матерью больше не упоминалась между нами в тот день.

Оказалось, что Оскару не нужна была моя помощь с домашней работой, но я все равно сидела рядом с ним за столом, пока он занимался ею, а потом послушала, как он читает. После он немного посмотрел телевизор, молча и, в сущности, не слишком вникая в программу, которую там показывали, что, похоже, с ним бывало часто. Он просто сидел, глядя в пространство и слегка нахмурясь. В семь вечера мы последовали нашему обычному распорядку и начали готовиться ко сну.

На следующее утро, когда мы с Оскаром ждали начала занятий, на детскую площадку пришла мисс Джордан и принялась спрашивать, как он устраивается в моем доме.

– Понемногу, – ответила я. – А как у него дела в школе?

– Он прекрасно выполняет задания, но кажется озабоченным, – сказала мисс Джордан, понизив голос.

– Я понимаю, о чем вы, – согласилась я. Слово «озабоченный» описывало Оскара идеально. Бо́льшую часть времени у меня было такое чувство, что, хотя он присутствовал в своем теле, мысли его витали где-то за миллион миль. – У него назначена встреча с матерью завтра после уроков, – сообщила я мисс Джордан. Учителю ребенка важно знать обо всех событиях, которые могут так или иначе повлиять на его общее состояние и учебу, чтобы учитель при необходимости мог помочь и поддержать его. Я помню, как пришла в школу, где учились мои дети, когда от меня ушел мой муж, и сказала об этом директору. Моим детям не требовалась дополнительная поддержка, чтобы пережить то непростое для всех нас время, но знание, что они могут получить ее, если понадобится, поддерживало.

Пока мы с мисс Джордан разговаривали, Оскар стоял рядом со мной, и она обратилась к нему.

– Я думаю, ты рад снова увидеть маму.

– Да, – ответил Оскар без единого признака радости.

– Ему ко многому приходится приспосабливаться, – сказала я мисс Джордан. – Какие у них раньше были отношения? – спросила я тихо.

– Сложно сказать. Обычно его привозили в школу и забирали дяди. Он будет регулярно видеться с ней?

– Да, думаю, да. Его социальный работник расскажет мне, как все должно происходить.

– А его дяди? Он будет встречаться с кем-то из них?

– Нет, насколько я знаю.

Визит Эдит в тот же день был по меньшей мере предсказуемым.

По моему опыту, социальные работники – супервизоры понимают свою роль по-разному. Мой прежний супервизор, Джилл, была очень практичной, целеустремленной и полной энтузиазма, часто в своем рвении выходя за рамки служебных или должностных обязанностей. Эдит, с другой стороны, была более сдержанной и менее страстной, но мы поладили.

Эдит пришла на полчаса позже, чем планировалось, не извинилась за опоздание и не сняла туфли. Кратко поздоровавшись с Паулой, которая как раз пришла домой, прошагала в гостиную, где ее терпеливо ждал Оскар.

– Как у тебя дела? – садясь рядом с ним, спросила она довольно резко.

– Хорошо, – сказал Оскар тихо и отодвинулся подальше.

– Ты был в школе? – продолжила она тем же тоном.

Оскар не ответил.

– Он был в школе? – доставая блокнот и ручку из сумки на плече, спросила Эдит у меня.

– Да.

– Он видится со своей семьей?

– Завтра у него встреча с матерью.

Пока Эдит писала, Оскар тихонько соскользнул с дивана и вышел. Я услышала, как он поднимается в свою спальню.

– О, он ушел, – сказала Эдит. – Не важно. Я увидела его.

Остаток ее визита прошел, как обычно. Общий план для большинства супервизоров один и тот же; разнятся лишь их понимание того, как это должно быть. Эдит отдала мне копию своего отчета по прошлому визиту, которую мне следовало прочесть, подписать и вернуть – для моих записей мне пришлют электронный вариант. Затем она принялась задавать мне вопросы из своего контрольного списка, делая заметки по мере того, как я отвечала на них. Каковы условия контакта Оскара с матерью? Я этого еще не знала. Как Оскар справляется в школе? Я описала ей его учебу. Имеются ли у меня какие-либо проблемы с устройством Оскара или изменения в моем домохозяйстве? Нет. Получает ли Оскар карманные деньги? Да. Сколько я даю ему? Десять фунтов в неделю, ответила я. Все временные приемные родители должны давать карманные деньги детям, о которых заботятся.

После этого Эдит спросила, какое обучение я проходила с ее прошлого визита, сделала заметку, потом прочла и подписала мой дневник. Она осмотрела дом, попрощалась с Оскаром, который по-прежнему был в своей спальне, и ушла писать отчет о нашей встрече. Она выполнила свою работу, однако я никогда не чувствовала в ней никакой реальной вовлеченности в дело или тепла.

Тем вечером Оскар был еще более тихим, чем обычно, если такое было возможно. Я спросила его, все ли с ним в порядке, и он кивнул. Тогда я спросила, не нервничает ли он по поводу завтрашней встречи с матерью. Оскар пожал плечами. Я заверила его, что беспокоиться не о чем.