Сева Святой - Капелька и Дойч

И вдруг, как молния, схватил ее за волосы и притянул вниз. Она не успела и пикнуть, как оказалась на коленях и ее рот заполнило чужеродное тело скользкое, соленое, пульсирующее. Она в страхе попыталась отстраниться, выплюнуть эту гадость, но острая боль в корнях волос оставила ее на прежней позиции.

- Соси, - приказал ее любимый. - Давай, чмок-чмок.

И она принялась сосать толстую пованивающую сливу. Он не предпринимал попыток всунуть член глубоко, поэтому она довольно быстро свыклась с новыми ощущениями, и с новым вкусом во рту. Когда ему надоело, он поднял ее с колен и больно сжал ягодицы.

- Мягонькие, жирненькие, - прокомментировал он, чуть приподнял ее над полом, и опустил себе на колени. Она со страхом чувствовала, что толстая вонючая слива ползет по внутренней стороне бедра, тычется в промежность, выискивая место, куда бы воткнуться. Он крепко ухватил ее за плечи, и резко надавил вниз - нечеловеческая боль пронзила ее насквозь, так что она на мгновение потеряла сознание. Потом началось движение - ее перемещали вверх и вниз; боль притупилась, и она начала приходить в себя. Перед ее глазами было его лицо. Приоткрытый рот, из которого исходил неприятный запах. Она дрожала в его руках, пока он мерно насаживал ее на свой член. Толстый ствол проникал очень глубоко, и иногда утыкался в какой-то ее внутренний орган, и от этих толчков ее охватывала сладкая судорога, смешаная с ноющей болью.

Дойч тяжело дышал, и она начала ощущать непонятный восторг, вдыхая запах его рта. Голая грудь терлась о его рубашку, задевая сосками о пуговицы, и это тоже было приятно. Его толчки начали учащаться, она сдавленно захрипела от нового ощущения. Сладкая волна прокатилась по позвоночнику, и с силой ударила ей в промежность, обжигая ее внутренности нервной сладостной болью, почти одновременно она почувствовала, как бешено запульсировал его член.

- А-а-а... вот так... - незнакомым голосом сказал Дойч, и с невероятной силой, очень больно сжал ей груди, так что она не удержалась, и вскрикнула.

- Молчи, - шепнул он ей.

Он остался внутри его, и она чувствовала мокроту внутри себя, и как уменьшается в размерах его член. Ее охватила истома, и она опустила голову на его плечо. Ей вдруг захотелось, несмотря на всю эту мерзость, назвать его любимым и тихо поплакать у него на груди.

- Капелька, - услышала она.

Его губы были у ее уха. Его язык ласкал мочку ее уха, и это было так невероятно и странно, что она от неожиданности дернулась.

- Что... что ты делаешь?

- Я тебя зову, - отозвался он. - Ты помнишь, почему я тебя так называл?

- Это из сказки про Незнайку... - прошептала она, - там была девочка, которая всегда плакала, и ее прозвали Капелькой...

- Точно. Я думал, что ты не помнишь.

Она обняла его обеими руками, еще не веря, не понимая, что происходит.

- Ты вернулся?

- Да, - проговорил он, - я вернулся.

- Навсегда?

- Навсегда.

И тут она снова заревела - в тысячный раз, но это были сладкие слезы. Милый, - бормотала она сквозь слезы, - милый Витя, ты вернулся, любимый... Зачем ты так шутил, ведь я же люблю тебя, ты знаешь...

- Извини, Капелька, - прошептал он. - Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, а пока... - и он закрыл ей рот поцелуем.

Они заснули, обнявшись, а на рассвете он ушел, снова поцеловав ее, сонную, в теплые губы. Весь следующий день она была в необычной бодрости. Произошедшее ночью влило в нее силы, о которых она раньше не подозревала. Она испекла пирог, подшила новую юбку, проделала уйму работы по дому, с нетерпением ожидая его прихода. Но Виктор так и не появился днем, и поэтому вечером, захватив половинку пирога, она направилась к нему сама.

Дверь открыл сам Виктор.

- Это ты, - сказал он. - Проходи.

Ей показалось что-то странное в его голосе, но она была так возбуждена, что поначалу ничего не заметила. Попросив его поставить чай, она прошла в знакомую гостиную, выложила пирог на стол, и крикнула ему:

- Витя, принеси тарелку для пирога!

Он не отозвался. Она нашла его на кухне - он сидел на стуле, повернувшись к ней спиной, глядя в окно. Было тихо, только жужжала муха, остервенело кружа над сахарницей.

- Витя, - упавшим голосом сказала она.

Он медленно развернулся, и она встретила его взгляд. Неподвижные, стеклянные глаза смотрели сквозь нее. Ровным голосом он сказал:

- Я же говорил тебе, манда. Меня зовут Дойч.

И тут она закричала.