Фасс! О юных собаководах - Анастасия Владимировна Суворова

— Здо́рово придумано, пошли!

Председателя не надо было уговаривать.

— Мне давно хочется собак завести, — сказал он, — чтобы сады охраняли, сараи, конюшни.

Через час перед сельсоветом собрались ребята со всего села.

— Ребячье собрание считаю открытым, — серьезно начал председатель. — На повестке дня вопрос об организации при сельсовете кружка собаководов. Слово имеет пионерка-собаковод Лана Софрина.

Лана выступила вперед.

— Секретаря надо, пусть протокол ведет, — послышался чей-то голос.

— Правильно! Пусть Титов пишет.

Титов сел за столик рядом с председателем.

— Начинай, товарищ Лана, — подтолкнул ее председатель.

Лана молчала. Ей вдруг показалось, что голоса у нее нет, что говорить ей не о чём и что в клубе ее здо́рово отругают за такую самовольность. Ведь ее не уполномочивали выступать.

Но вот Дима машет ей руками, Вовка, чтобы ободрить ее, кивает головой, а она так и не знает, о чем говорить.

— Ребята, — наконец выдавила она из себя глухим голосом, но вдруг вспомнила ответ начальника лагеря и обозлилась. — Ребята! — уже звонко повторила она. — Дело собаководства — это наше кровное дело. Мы еще не совсем большие, чтобы самим участвовать в деле обороны нашей дорогой родины. Мы сдаем только нормы на юного ворошиловского стрелка и ПВХО. Ребята, которые живут на границе, счастливее нас. («Ой, что-то не то, — промелькнуло у нее в голове. — Ну, все равно буду говорить, как сама думаю».) — И, тряхнув головой, она продолжала: — Они счастливее нас, им удается задерживать нарушителей, шпионов, диверсантов. Они на деле могут показать свою любовь и преданность родине. А мы с вами что можем? Мы можем также помочь, помочь нашей армии и пограничникам, воспитывая для них собак. Да и не только это. Ведь собака — это верный сторож колхозного и совхозного имущества. Собака не допустит врага поджечь село, собака не даст волку запороть скот, собака каждому из вас верный друг, веселый товарищ. А сколько работы несет собака в армии! Вы не можете себе представить, а я видела на маневрах, как там, где не может пройти человек, собака с катушкой на спине ползет и прокладывает телефонный кабель…

— Ишь ты! — сказал кто-то тихо.

— …как собаки, — разгорячась, продолжала Лана, — отыскивают в лесах, ущельях, оврагах ночью и днем раненых, как они подносят во время боя патроны и воду бойцам, как собака носит донесение от одного командира к другому, часто этим спасая людей от верной гибели. Да трудно мне перечислить все те службы, в которых используется собака. Вот еще есть собаки-водолазы — спасающие тонущих, собаки — проводники слепых, и так далее, и так далее.

— Расскажи какой-нибудь случай, — попросил чей-то голос.

— Да, да, расскажи! — раздалось отовсюду.

Лана растерялась и вдруг вспомнила, вспомнила Рэкса с обожженными лапами.

— Ладно, расскажу, — тряхнула она головой, отбрасывая назад волосы.

Это была не моя собака, — начала она, — а собака одного моего приятеля. Мы вместе жили в Шатуре. Я в то время не очень интересовалась собаками. Вернее, это была первая собака, которую я узнала. Борис — так звали моего приятеля — был старше меня, а мне было только восемь лет. И вот он приехал со своей собакой Рэксом. Он просто хвастался тем, как его слушался Рэкс, и всегда, куда бы он ни шел, Рэкс был с ним. Время проводили мы замечательно. Утром шли на пруды, купались, катались на лодке, а Рэкс плыл рядом.

— В прудах же нельзя собак купать, — ехидно прервал ее Вовка.

— Молчи! — толкнул приятеля в бок Дима.

— Нет, в этих прудах можно было, — не смущаясь Вовкиным выкриком, продолжала Лана, — они были проточные, а главное — я сама ошиблась: это были не пруды, а озера.

— То-то! — удовлетворенно проговорил Вовка.

— Поди сюда, — отозвал его в сторону Дима. — Если ты будешь ей мешать, то, честное слово, отдую.

— Рыцарь!

— Дурак! — обозлился Дима. — Уходи, если неинтересно, а другим не мешай.

— Да будет тебе! — примирительно протянул ему руку Вовка. — Не буду уж, ладно!

И они опять подошли.

— Ну вот, пропустили самое интересное, — пробасил Дима.

— Что происходило, я никак не могла понять, — продолжала свой рассказ Лана. — Все говорят: пожар, пожар, в поселке никого из взрослых — все ушли на торф, тушить; за папой тоже пришли. А огня нигде не видно — только все улицы полны дыма.

Такое же недоумение было и у Рэкса. Борис всегда брал его с собой, а тут утром ушел, а дверь запер. Когда я пришла, Рэкс радостно бросился ко мне. Прыгает, визжит.

К вечеру Борис пришел домой совсем черный, и от него так же гарью пахло, как и на улице. Играть он с нами не стал, а лег спать. На следующее утро разгорелось еще больше, начал уже гореть и лес.

Огонь по торфу подбирался к самой Шатуре. На пожар всех мобилизовали, и моя мама тоже пошла, а мне велела от дома никуда не уходить.

«Будешь, — говорит, — с Бориным Рэксом дом сторожить».

Я пошла посмотреть, как они уходить будут. Дым такой, что глаза трудно открыть. Все очки надели, и Борис тоже в очках, как мартышка. В руках у всех ведра и лопаты. У меня скоро глаза заболели, и я побежала к Рэксу. Вхожу, а он на задних лапах перед окном стоит. Борис как раз говорит о чем-то. Как услышал Рэкс его голос, прямо от окна — да в дверь, меня оттолкнул. Я ему кричу: «Рэкс, Рэкс!» Да куда там? Я за ним на улицу. Никого уже нет. Только за углом голоса слышатся. Бежать дальше я боялась, а тут как раз соседка идет, увидела меня и забрала с собой в райком — там всех детей собрали. Кто поменьше — плачут, боятся, а кто побольше, те просятся, чтобы их на пожар пустили тушить.

— Ну, а Рэкс как же? — перебили Лану нетерпеливые голоса.

— Ну, а дальше мне уже Борис потом рассказывал. Идет он с бригадой, вдруг слышит, как кто-то говорит: «Чего это еще с собаками идут? Гулянку нашли!»

«С какими собаками?» удивился Борис.

«С какими, с какими! Да вот ты со своей Рэксой».

У Бориса от неожиданности ведро из рук выпало. «Домой, Рэкс!» А Рэкс подхватил ведро и понес.

Это так всем понравилось, что бригадир разрешил Рэкса взять с собой.

«Только смотри, парень, чтобы он не сгорел».

Тут они как раз дошли до конца поселка, где был штаб, и Борин отец вышел на крыльцо. Рэкс бросился к нему.

«Напрасно берешь, — сказал отец, — ну, а впрочем, может, пригодится. Будь осторожен. Торф — штука,