Вся правда о войне. Причины. Итоги. Потери - Александр Павлович Русаков

годы, приведшего к значительному повышению в них смертности. Тем не менее даже во время голода 1933 года смерть от истощения (с вариантами этой причины) в селах Нижнего и Среднего Поволжья, которое было одним из эпицентров этого бедствия, составила примерно 5 % всех случаев смерти, несмотря на более чем 3-кратный общий рост смертности в этот период в указанном регионе [269].

Резкое повышение в годы войны смертности населения в нашей стране явилось закономерным результатом объективно сложивших в то время обстоятельств. Могли ли быть другими показатели его смертности, если наш враг был жесток и коварен, а Великая Отечественная война – длительной и тотальной, притом что уровень жизни нашего населения был гораздо более низким, чем населения Германии и большинства других европейских стран, а его демографическая структура – намного более неблагоприятной (высокая доля иждивенцев)?!

Характерно, что, по данным почти всех исследователей, в структуре наших потерь преобладали потери мирного населения, а доля умерших советских военнопленных гораздо превышала и в абсолютном, и в относительном выражении соответствующую долю умерших немецких военнопленных. Так, по данным авторов все того же многократно использованного в этой работе исследования «Россия и СССР в войнах ХХ века», наших военнопленных погибло и умерло в плену около 2 млн человек, а военнопленных Германии и ее союзников – 579,9 тыс. человек. При этом соотношение погибших в бою и умерших от ран составляет: 6,3 млн чел. с нашей стороны и 4,3 млн чел. со стороны войск немецко-фашистского блока [270] Но особенно показательно то, что, по данным этого исследования, число наших военнопленных составляло чуть более 4 млн человек (без учета захваченных врагом мобилизованных, но не прибывших в войска, и других категорий лиц, которые немцами безосновательно включались в число военнопленных), в то время как немецких и союзных им военнослужащих на советско-германском фронте было пленено почти 4,4 млн человек (и это еще без учета сдавшихся в плен после капитуляции). Таким образом, почти половина наших военнопленных погибла в плену, а среди немцев и их союзников таковых было около 13 %.

Исходя из сказанного, становится понятной большая разница в разрыве показателей демографических потерь мирных жителей Германии и ее союзников, а также центральноевропейских стран, с нашей страной, как и их общих демографических потерь. Хотя потери Германии были тоже немалыми. Чего только стоит массовая гибель жителей немецких городов от интенсивных бомбардировок британской и американской авиации, которая составляла многие сотни тысяч человек, а возможно, и более миллиона. Число подобного рода потерь населения Германии даже в абсолютном отношении было сопоставимым с потерями населения СССР.

Представляется, что имеет смысл сравнивать потери гражданского населения СССР с потерями населения Германии, поскольку именно эта страна была нашим главным врагом в войне. И вообще, во Второй мировой войне именно СССР и Германия были основными участниками и, соответственно, наиболее пострадавшими в ней странами. Кроме того, большие потери в ходе войны понесло также население Польши и Югославии. А вот население остальных европейских стран от войны сильно не пострадало. Во всяком случае их демографические потери были несопоставимыми с потерями населения СССР, Германии, Польши и Югославии.

В литературе можно найти разные сведения о потерях названных стран. Характерными для советских источников являются довольно большие цифры общей демографической убыли их населения во время войны. К примеру, в изданном в советское время справочнике «Мы и планета» указаны следующие данные о их потерях: Германии – свыше 13 млн, Польши – 6 млн, Югославии – 1,7 млн [271]. Если же попытаться сделать средневзвешенные оценки большинства современных источников, то получается, что прямые демографические потери гражданского населения Германии в ходе Второй мировой войны составили около 2 млн человек, Польши – более 5 млн человек и Югославии – до 1,5 млн человек.

Представляется, что точные подсчеты этих потерь ввиду целого ряда причин вообще невозможны. Но верны ли тогда эти оценки? По-видимому, только общепринятая оценка потерь населения Югославии близка к реальности, хотя, как представляется, и она все же немного завышена. Правда, военные потери этой страны трудно отделить от потерь ее мирных жителей, потому, вероятно, и возникает довольно существенное различие в их подсчетах и оценках. Что касается потерь населения Германии и Польши, то их определить сколько-нибудь достоверно и тем более точно вообще невозможно из-за сильного изменения государственных границ этих стран, которые неоднократно происходили в период с 1937 по 1945 год (эта же причина в существенной мере относится и к Югославии). В результате этих изменений каждая из указанных стран то приобретала, то теряла значительную часть (до 1/3 и более) своего населения. Поэтому и крайне сложно устанавливать, потери какой части населения каждой из стран надо относить к потерям именно этой страны, а не другой. Почти столь же сильно запутывают ситуацию многочисленные массовые изгнания, депортации и другие миграции населения этих стран, которые происходили в военные и первые послевоенные годы.

Однако можно предположить, что современные оценки потерь Германии все же довольно сильно занижены. И тому есть немало причин. Во-первых, союзникам по антигитлеровской коалиции по идеологическим и политическим мотивам было невыгодно открывать после войны всю правду о страданиях и потерях немецкого населения в ходе военных действий против этой страны и ее оккупации. Зачем западной пропаганде было, к примеру, признавать то, что только в ходе англо-американских воздушных бомбардировок Рурского промышленного района, Дрездена, Кёльна, Гамбурга, Берлина, Штутгарта, Дармштадта, Магдебурга, Брауншвайга, Фрайбурга, Кёнигсберга и других городов погибли многие сотни тысяч немецких граждан?!

Не случайно цифры потерь жителей Дрездена варьируют в литературе от 20 тыс. до 500 тыс. человек. Но какими могли быть потери населения города, численность которого в начале февраля 1945 года составляла с учетом беженцев около 1 млн человек, если за двое суток почти непрекращающихся налетов авиации Великобритании и США, совершенных 13—15 февраля 1945 года, и вызванных ими пожаров половина города была превращена в сплошные руины? Ведь у большинства его жителей не было почти никакой возможности ни бежать из города, ни даже выйти из подвалов и других укрытий, в которых они из-за сплошных разрушений и грандиозных пожаров обрекались на смерть. Неужели-таки всего 20—25 тыс. человек, как многие идеологи на Западе пытаются сейчас представить количество там погибших? Даже определенное отделом регистрации умерших Дрездена число жертв этой трагедии в 135 тыс. чел. представляется неполным из-за большого числа беженцев в городе, учет которых наверняка не был всеобъемлющим, трудностей поиска погибших ввиду сплошных разрушений, термического и механического уничтожения тел людей в результате взрывов, пожаров и разрушений, трудностей учета