Разгром Брянского фронта - Сергей Юрьевич Кондратенко

по другую сторону домика Военного совета в то время находились генерал Еременко с адъютантом, полковник Дубовко и начальник охраны тыла полковник Панкин с несколькими подразделениями охраны. Они, оказывается, также вели огонь по проходящим по шоссе машинам и несколько раз отвлекали на себя вражеские подразделения. Если бы мы знали тогда, что командующий фронтом так близко от нас, мы бы присоединились к нему.

Когда стемнело, я осторожно, по одному, перевел нашу группу через шоссе в лес. На другой стороне шоссе мы сидели, прикрываясь деревьями, продолжительное время. Немецкие машины на больших интервалах продолжали идти по шоссе к Брянску. Изредка на короткое время, то там, то здесь, вспыхивала перестрелка.

Становилось все темнее. Подул северный ледяной ветер. А вскоре пошел снег. Это был первый снег в этом году. Мы переправили машину через шоссе, погрузились в нее и поехали в Хвастовичи.

Всю ночь с 6 на 7 октября наша группа тряслась в разбитом кузове грузовой машины, прикрываясь от густых хлопьев падающего снега плащами и накидками. Наш грузовик вскоре попал в сплошной поток машин, ехавших к северу от шоссе Карачев — Брянск. Грунтовая дорога превратилась в сплошное месиво. Машины часто останавливались, создавались пробки. Неисправные машины общими усилиями сбрасывались с дороги в сторону. Только 7 октября утром мы кое-как добрались до Хвастовичей».[358]

Подведем итог. КП Брянского фронта подвергся атаке одного из отрядов 17-й танковой дивизии, двигавшейся к Брянску на соединения со 2-й армией. Судя по всему, отряд был малочисленным и, встретив организованное сопротивление, не стал испытывать судьбу и продолжил движение на север. В свою очередь штаб фронта находился «на колесах», готовясь к переезду на ЗКП. Внезапное появление противника внесло панику и сумятицу в работу штаба, что привело к формированию нескольких групп штабных работников, которые, не имея между собой связи, самостоятельно выходили к Хвастовичам. Вот только командующий фронтом вместо ЗКП отправился в штаб 3-й армии, откуда, по заявлению самого А.И. Еременко он установил связь с войсками и Генштабом, восстановив управление фронтом в кратчайшее время. Это утверждение не соответствует действительности, как мы увидим дальше, Генеральный штаб не имел информации о местоположении Андрея Ивановича и был вынужден назначить временного командующего фронтом. Но обо всем по порядку.

Боевая группа 39-го танкового полка 17-й танковой дивизии в 15.30 6 октября вышла к Брянску и сходу овладела городом, по «традиции» захватив неповрежденным мост через Десну. Генерал М.П. Петров срочно бросил в город усиленные артиллерией полки 154-й стрелковой дивизии, которые попытались выбить противника из города. Наиболее тяжелые бои развернулись за мост имени Фокина и поселок имени Володарского. Советским войскам было необходимо выбить противника из города до подхода к нему основных сил 17-й и 18-й танковых дивизий, которые «на всех парах» мчались на помощь танкистам 39-го полка. Весь день шли тяжелые бои, но выбить противника из города так и не удалось. К утру 7 октября 1941 года Брянск был занят немецкими войсками, которые отчитались о захвате 1000 пленных, батальона артиллерии и 14 танков, в том числе 4 КВ-1.[359]

Навстречу дивизиям 2-й танковой армии (5 октября все немецкие танковые группы были переименованы в танковые армии с сохранением прежних номеров — прим, автора) продолжали наступать корпуса 2-й армии. Так, 13-й корпус вышел к Сухиничам, а 43-й корпус, охватывая войска 50-й армии с севера, стремился установить связь с войсками армии Гудериана.

Отметим, что осенняя распутица оказала негативное влияние и на снабжение «пехотной» 2-й армии. В донесениях армии Вейхса указывалось, что с 7 октября полностью прекратилось регулярное снабжение соединений, что дивизии растянулись на 240 км и более и вынуждены перейти на снабжение за счет местных ресурсов, ввиду чего их главные силы не способны ник маршу, ни к боевому использованию.

«Генерал грязь».

Таким образом, 3-я, 13-я и 50-я армии Брянского фронта оказались в оперативном окружении севернее и южнее Брянска. Конечно, это был еще не полноценный «котел» с плотными внутренним и внешним кольцами окружения, для создания которых требовалось время и значительные силы обеих немецких армий. До этого момента советские войска имели шанс прорваться, для чего требовалось не только хорошо ориентироваться в обстановке и иметь подготовленный личный состав, но и решительность командования организовать сложную операцию и соответствующий приказ верховного главнокомандующего.

Не имея связи со штабом фронта, командующий 50-й армией М.П. Петров доложил о сложившейся обстановке начальнику Генерального штаба и запросил у него дальнейших указаний. В ответ Б.М. Шапошников потребовал разыскать А.И. Еременко и передать ему Директиву Ставки ВГК № 43610 о задачах по разгрому орловской группировки противника и выводу войск фронта на новый оборонительный рубеж. В случае не нахождения Андрея Ивановича М.П. Петрову приказывалось вступить в командование фронтом и выполнять указанную директиву. Директива гласила:

«1. Ставка Верховного Главнокомандования приказывает Вам:

а) энергично решить основную задачу Брянского фронта — разбив орловскую группировку противника, выйти на фронт Мценск (иск.), ст. Ворошилово, Поныри, Фатеж, Льгов, прикрывая направления на Тамбов и Воронеж;

б) принять все меры к сохранению всех стрелковых и кавалерийских дивизий и материальной части, чтобы ни одна дивизия не была окружена или отрезана противником».[360]

Как мы видим, Борис Михайлович не отказался от своей идеи убить одним выстрелом двух зайцев, и войска фронта вывести из окружения, и противника разбить на орловском направлении.

Быстрый захват Брянска озадачил и немецких генералов, перед которыми во весь рост встали задачи скорейшего разгрома окруженных советских войск, нормализации снабжения своих армий и дальнейших планов по захвату Москвы.

Франц Гальдер отмечал следующие положительные моменты захвата Брянска:

«17-й танковой дивизии удалось ударом с востока захватить Брянск. Хотя связь с войсками 2-й армии, наступающими в этом направлении с запада, пока еще не установлена, можно надеяться, что в результате захвата Брянска в ближайшее время удастся овладеть не только важной для танковой армии Гудериана коммуникацией Рославль — Брянск — Орел, но и расчленить группировку противника, действующую перед 2-й армией и 1-й кавалерийской дивизией (она уже местами начала отход), и тем самым создать возможность ликвидации этой вражеской группировки по частям».[361]

Командующий группой армий «Центр» в своем дневнике отметил в связи с захватом Брянска не только возможность улучшить снабжение 2-й танковой армии, но и факт появившегося у части немецкого генералитета «головокружения от успехов». Командующий 2-й армией стремился окружить советские армии не только к югу от Брянска,