Разгром Брянского фронта - Сергей Юрьевич Кондратенко

соединения со 2-й танковой группой. С другой стороны, осложнение в полосе 260-й стрелковой дивизии грозило прорывом на кратчайшем к Брянску направлении. В связи с этим, 50-я армия 3 октября была серьезно усилена резервами — в ее состав вошли 108-я танковая дивизия и 154-я стрелковая дивизия (командир генерал-майор Я.С. Фоканов). Таким образом, просьба М.П. Петрова о передачи в его распоряжение резервной танковой дивизии, направленная в штаб фронта накануне, была удовлетворена. Дивизия должна была во взаимодействии с частями 258-й и 260-й стрелковых дивизий нанести контрудар в направлении Жирятино, Шустово с задачей восстановить прежнее положение 260-й дивизии.

Сложнее обстояло дело со 154-й стрелковой дивизии, которая восстанавливалась в тылу Брянского фронта и была еще не до конца укомплектована личным составом, вооружением и техникой.

Обстановка на Брянском фронте на 5 октября 1941 года.

Так, дивизия успела получить лишь 8600 человек личного состава. На вооружении имелось немногим более тысячи винтовок и около 50 станковых и ручных пулеметов. Полностью был укомплектован лишь 571-й артиллерийский полк.[325] Без экстренного пополнения дивизии оружием, ее использование на передовой не имело смысла.

Наиболее стабильным и относительно спокойным участком Брянского фронта оставалась полоса обороны 3-й армии. В течение дня 3 октября бои продолжались лишь на участках 269-й и 280-й стрелковых дивизий, где противник предпринял попытку форсировать реку Суд ость.

Ранним утром после сильного минометного-артиллерийского обстрела пехотинцы немецкой 56-й пехотной дивизии форсировали Судость и повели наступление на Путиловский. В течение дня противник вбил клин в советскую оборону, заняв ряд населенных пунктов и продвинувшись на несколько километров на выгоничском направлении. Попытки частей 269-й и 280-й стрелковых дивизий отбросить врага не увенчались успехом.

Гудериана не устраивали темпы наступления 2-й армии. Более того, еще накануне вечером штаб армии Вейхса проинформировал его, что прекратит атаки своим правофланговым 53-м корпусом, пока не будет продвижения у 1-й кавалерийской дивизии. Это сообщение вызвало недовольство «быстроходного Гейнца», который опасался, что советские дивизии, с не атакованных участков фронта, могут быть переброшены против него. Об этом он проинформировал штаб группы армий «Центр»: «Танковая Группа считает необходимым немедленное продолжение атак войск 53-го АК, чтобы предотвратить беспрепятственный отход сил русских, которые могут быть использованы для прикрытия Брянска либо перед северным флангом 2-й Танковой Группы».[326]

На следующий день Гудериан получил следующий ответ из штаба группы армий: «2-я Полевая Армия не очень сильна, поэтому она будет действовать демонстративно».[327]

Дело в том, что как раз дивизии 53-го корпуса и 1-я кавалерийская дивизия составляли центр будущих «канн», поэтому от них требовались исключительно демонстративные и сковывающие действия, с чем они вполне успешно и справлялись. Командующему 2-й танковой группы ничего не оставалось, как наращивать удар на брянском направлении своими вышедшими в глубокий тыл Брянского фронта танковыми дивизиями.

Немецкие стратеги оставались верны заветам своего великого учителя — генерал-фельдмаршала Альфреда фон Шлиффена:

«Неприятельский фронт не является объектом главной атаки. Существенно не сосредоточение главных сил и резервов против неприятельского фронта, а нажим на фланги. Фланговая атака должна быть направлена не только на одну крайнюю точку фронта, а должна захватить всю глубину расположения противника. Уничтожение является законченным лишь после атаки неприятельского тыла».[328]

Пока немецкие войска готовились нанести решающий удар и окружить советские войска, командование Брянского фронта продолжало терять нити управления войсками.

С потерей Орла была перерезана основная магистраль связи. Была потеряна проводная связь с Генеральным штабом, соседними фронтами и левофланговыми армиями фронта. Положение усугублялось отсутствием связи с командующим фронтом. Во время вечерних переговоров с Б.М. Шапошниковым начальник штаба фронта Г.Ф. Захаров сообщил, что уже два дня не имеет непосредственной связи с А.И. Еременко. По линии ВВС было известно, что он находится в районе Локоти и станции Брасово. К нему для ориентировки был выслан заместитель начальника оперативного отдела штаба фронта полковник А.Е. Аргунов. После настойчивого требования Бориса Михайловича срочно установить связь с командующим фронтом, Г.Ф. Захаров стал оправдываться, что связь с А.И. Еременко поддерживалась через штаб ВВС и штаб 13-й армии. Данное утверждение выглядит как оправдание перед начальником Генштаба, ведь в эти дни штаб фронта не имел устойчивой связи с войсками и не обладал всей полноценной информацией об обстановке на передовой, довольствуясь лишь обрывочными сведениями. Об этом свидетельствует и достаточно сумбурный доклад самого Г.Ф. Захарова начальнику Генштаба, где больше внимания уделяется фронтовым резервам, а не положению на фронте.

Георгий Федорович попросил Ставку ВГК подчинить фронту 194-ю стрелковую дивизию, первые два эшелона которой прибыли в Брянск, а также поставил вопрос о переносе КП фронта в Хвастовичи (55 км северо-восточнее Брянска). Б.М. Шапошников настоятельно рекомендовал начштаба Брянского фронта «сидеть под Брянском», чтобы окончательно не потерять управление войсками, а также активно пользоваться радиосвязью. Вечером пришла Директива Ставки ВГК, в соответствии с которой армии Брянского фронта и оперативная группа А.Н. Ермакова должны ежедневно в 8.00, 14.00 и 22.00 давать информацию по радио в Генштаб, независимо от того, что они будут посылать в штаб фронта. Опытный штабист Борис Михайлович Шапошников прекрасно понимал, что управление войсками Брянского фронта стремительно разваливается, поэтому он решил взять ситуацию в свои руки и попытаться выправить положение.

После занятия Орла и сосредоточения дивизий 24-го и 47-го моторизованных корпусов в районе Севск — Комаричи — Орел перед 2-й танковой группой были поставлены следующие задачи:

«По достижении дороги Орел — Брянск 2-я танковая группа имеет следующую задачу: Уничтожение вражеских сил, стоящих перед 2-й армией, во взаимодействии со 2-й армией.

Силами, не требующимися для выполнения задачи 1, продвигаться дальше правым флангом вдоль р. Ока, чтобы достичь района восточней Сухиничи. После этого может идти речь:

а) о взаимодействии с 4-й танковой группой для уничтожения вражеской группы войск или б) о дальнейшем продвижении вперед в северо-восточном направлении или в) если это окажется целесообразным в результате развития обстановки — о продвижении в восточном и северо-восточном направлениях.

Ни в коем случае сейчас не может идти речь о продвижении от Орла в направлении Тулы».[329]

На пятый день операции немецкое военное руководство задумалось о перспективах дальнейшего наступления на Москву. И если в штабе группы армий «Центр» пока были готовы удовлетвориться «синицей в руках», а именно разгромом основных сил «группы армий Тимошенко», то верховное командование в Берлине решило замахнуться на «журавля в небе» — быстрый прорыв танковых групп к советской столице.

На вечернем