На Курской дуге - Маресьев Алексей Петрович

Вручал знамя генерал-лейтенант авиации Шиманов, член Военного совета ВВС Красной Армии, принимал — командир корпуса гвардии генерал-лейтенант авиации Белецкий.

Представитель Ставки Главного командования генерал-полковник авиации Никитин поздравил с высокой наградой. Он говорил:

— Несите свое гвардейское знамя высоко и смело. Желаю вам боевых удач. Смерть немецким оккупантам!

Генерал-лейтенант авиации Шиманов передал в руки командира корпуса развернутое гвардейское знамя. [33]

— На колени, к принятию гвардейской клятвы! — скомандовал командир корпуса, и вслед за ним все воины, как один, опускаются на правое колено и замирают.

В наступившей глубокой тишине отчетливо звучали слова клятвы:

— Клянемся своим гвардейским знаменем, своей гвардейской честью, что, пока видят наши глаза, пока бьется наше сердце, пока сжимают оружие наши руки, будем беспощадно истреблять фашистских мерзавцев!

— Клянемся высоко нести врученное Родиной гвардейское знамя, завоеванное кровью наших героических летчиков!

— Клянемся это славное знамя борьбы пронести через все битвы, через суровые испытания, вперед, к нашей окончательной победе!{13} [34]

Склонившись на колено, с благоговением смотрели летчики на багряно-золотое знамя и думали о советской гвардии, воплотившей в себе богатырский дух нашего народа, его мужество и военную доблесть, о том, чтобы быть достойным этого высокого звания. В душе росло чувство гордости за социалистическую Родину, высоко оценившую их скромный ратный труд, и горячее желание оправдать это доверие: еще беспощаднее истреблять немецко-фашистских захватчиков.

Многие факты боевой жизни выветрились из моей памяти. Но гвардейскую клятву я не забыл. Каждое слово ее запечатлено в сердце, скреплено кровью лучших воинов нашей части, превративших слова клятвы в героические дела во славу нашей великой Родины.

На защиту своей социалистической Родины поднялись все народы СССР. В рядах действующей армии находились воины самых различных национальностей, причем немало было таких, которые плохо владели русским языком. Поэтому для успеха боевой работы и воспитания воинов в духе патриотизма и дружбы народов требовались особый подход к воинам нерусских национальностей, налаживание среди них политической пропаганды и агитации на их родном языке.

Командиры, политорганы, партийные и комсомольские организации проводили среди воинов нерусской национальности большую и разнообразную работу, разъясняя им политику Коммунистической партии и Советского правительства, роль социалистического государства в борьбе против общего врага народов СССР, воспитывая любовь к Родине и жгучую ненависть к фашистским захватчикам. В этих целях широко использовались такие документы, как письмо казахского народа к бойцам-казахам, письмо бойцам-армянам от армянского народа, письмо татарского народа фронтовикам-татарам, письмо бойцам-таджикам от таджикского народа, письмо азербайджанского народа к бойцам-азербайджанцам и т. д., а также брошюры, изданные Главным политическим управлением Красной Армии на различных языках народов СССР.

Главное политическое управление по указанию ЦК ВКП(б) создало 55 фронтовых и армейских газет на языках народов СССР. Кроме этого, к 20 июля 1943 года на 13 языках народов СССР было издано брошюр 318 наименований [35] общим тиражом 5753 тыс. экземпляров, листовок общим тиражом 11 764 тыс. экземпляров{14}. Для повседневной работы с воинами нерусской национальности были тщательно подобраны национальные кадры агитаторов и пропагандистов.

Для военнослужащих, которые совсем не владели русским языком, были организованы кружки по изучению русского языка, и прежде всего разговорной речи. Практика показала, что эти занятия также являлись эффективной формой воспитательной работы, так как они увязывались обычно с требованиями военной присяги, с пропагандой боевой доблести лучших воинов, с задачами, которые решали части, подразделения.

Для военнослужащих нерусской национальности печатались отдельные листовки на их родном языке. На собраниях и митингах воины, плохо говорившие по-русски, выступали на своем родном языке, их выступления переводились на русский язык.

Вся эта кропотливая работа, проводимая командирами, политорганами, партийными и комсомольскими организациями, способствовала сплочению воинов всех национальностей в единую боевую семью, росту боевой активности. Советские воины глубже осознавали, что народы нашей страны смогли отстоять свою свободу и независимость именно потому, что были объединены в Союз Советских Социалистических Республик.

Воспитание у советских воинов всех национальностей горячей любви к Родине было неразрывно связано с развитием у них неистребимой ненависти к ее врагам — немецко-фашистским захватчикам. «Жизнь устроена так дьявольски искусно, что, не умея ненавидеть, невозможно искренне любить». В справедливости этих слов А. М. Горького советские воины убеждались на жестоком опыте войны. Они видели, что нельзя успешно вести борьбу с врагами и побеждать его, не научившись ненавидеть его всеми силами души, не превратив ненависть к врагу в свое действенное оружие. [36]

Задача состояла в том, чтобы развивать у воинов жгучую ненависть и боевую ярость к врагу, чтобы это чувство стало руководящей нитью их жизни, определяло их поведение, побуждало воинов неустанно искать и беспощадно уничтожать врага.

Решение этой задачи требовало всемерного усиления агитации, особенно устной. Одной печатной пропаганды было недостаточно для воспитания у воинов чувства ненависти к врагу. Для этого требовались, кроме того, такие действенные способы агитации, как митинги, беседы и т. д. Первостепенное значение приобретало живое слово агитатора.

Выступая 13 августа 1942 года перед политработниками, тов. Жданов говорил:

«Не должно быть политработников, работающих без страсти, без темперамента, которые говорили бы о враге и его зверствах холодно, спокойно или вообще. Слово агитатора должно прожигать людей, как каленое железо, чтобы воспитывать у них такую ненависть, чтобы руки сами хватали оружие»{15}.

Гитлеровские головорезы, не признавая никаких правил и норм ведения войны, установленных международными соглашениями, творили на захваченной ими советской земле чудовищные злодеяния: грабили население, убивали стариков и детей, насиловали женщин, угоняли людей на каторгу в Германию, измывались над военнопленными, жгли, разрушали все, что было создано нашим народом.

Рассказывая обо всем этом, командиры, политорганы и партийные организации добивались того, чтобы ненависть к врагу вызывала у авиаторов непрерывный рост боевой активности, чтобы наши летчики умножали число сбитых вражеских самолетов, ежедневно наносили по фашистским войскам мощные бомбовые удары, производили стремительные и эффективные штурмовки.

Для воспитания ненависти к врагу использовались сообщения Совинформбюро, сообщения Чрезвычайной Государственной комиссии по расследованию злодеяний [37] немецко-фашистских захватчиков, об их чудовищных издевательствах над мирным населением и военнопленными, письма воинам из освобожденных от оккупации районов, документальные и художественные кинофильмы, рассказы очевидцев и т. д. Большую роль в этом играли лекции и беседы, доклады и митинги, общие собрания личного состава.

На одном из таких собраний в авиаэскадрилье выступил молодой коммунист Антонов. Он говорил:

— Моя ненависть к врагу зародилась с первых дней нападения фашистских захватчиков на нашу страну. Жизнь моя до войны была счастливой и радостной. Гитлеровские варвары, ворвавшись в наш город, сожгли мою сестру Ксению, которая работала в райкоме комсомола. Мой брат, участник Сталинградских боев, после ранения ослеп. Когда врачи восстановили ему зрение, он опять пошел на фронт. Сегодня я от него получил письмо, в котором он пишет: «Я сегодня убил двух фашистов, напиши, что сделал ты?» Завтра я лечу на боевое задание и постараюсь как можно больше уничтожить фашистов, отомстить за мою сестру, за брата, за уничтоженные врагом города и села, за советскую Родину. Я призываю всех моих товарищей беспощадно мстить врагу и истреблять фашистскую нечисть.