Сражение за Берлин. Штурм цитадели Гитлера, 1945 - Вернер Хаупт

гостя из Берлина. Риббентроп нерешительно встал из-за стола, тихим голосом задал несколько уточняющих вопросов и, сказав на прощание несколько общих фраз, быстро ушел.

Вейдлинг с довольным видом похлопал своего начальника артиллерии по плечу:

– Отличная работа, полковник, от этого мы наконец отделались!

Генерал приказал принести бутылку коньяку и продиктовал свой последний доклад о сложившемся положении. Тем временем майор Кнаппе доложил, что радиограмма уже разослана во все подразделения корпуса. После этого он замолчал с озадаченным видом.

– У вас что-то еще, Кнаппе?

– Так точно, герр генерал. Вот! – Майор передал Вейдлингу листок бумаги. – Ответ генерала Муммерта.

Вейдлинг быстро просмотрел строки ответной радиограммы, которую командир дивизии «Мюнхеберг» прислал в качестве подтверждения:

«Что означает эта ерунда? Мы что, должны еще сильнее сжать зубы и сражаться в два раза ожесточеннее или так оберегать свои кости, чтобы выжить?»

Полковник и майор с удивлением посмотрели на своего генерала. Что ответит «солдат до мозга костей» Вейдлинг на эту дерзкую радиограмму своего подчиненного? Однако командир корпуса не успел дать ответ. Появился подполковник фон Дувфинг и доложил:

– Имперский руководитель гитлерюгенда!

– Пусть войдет! Посмотрим, чего хочет этот деятель!

Потерявший правую руку в боях на Восточном фронте рейхсюгендфюрер Аксман по-военному четко приветствовал всех собравшихся. Его спокойная, сдержанная манера держаться произвела на генерала благоприятное впечатление, и он сразу проникся симпатией к руководителю имперской молодежной организации. С этого мгновения оба офицера прекрасно понимали друг друга, и хотя они представляли два разных лагеря, но их объединяло одно общее дело.

Генерал Вейдлинг попытался убедить рейхсюгендфюрера в том, что чистым безумием является посылка шестнадцатилетних юношей на борьбу с русскими танками. Крупные формирования гитлерюгенда были сосредоточены под Харнекопом, в имении покойного фельдмаршала Хезелера, чтобы оттуда проследовать на передовую. Взволнованная речь Вейдлинга продолжалась несколько минут. Никто из офицеров его штаба и не предполагал, что суровый и часто бывавший резким генерал способен произносить такие умоляющие слова. Рейхсюгендфюрер Аксман, который позднее в качестве осмотрительного командира будет умело командовать сектором обороны у Берлинской радиовышки, встал.

– Герр генерал, я ручаюсь собственной головой, что немедленно отзову приказ о вводе в бой подразделений гитлер-'югенда!

Когда рейхсюгендфюрер прощался, он отдал честь так, словно на нем форма не коричневого, а защитного цвета.

– Итак, это был второй визитер! – саркастически улыбнулся Вейдлинг. – Правда, я совсем не рад этому визиту.

Подполковник фон Дувфинг обратился к генералу:

– Герр генерал, какие будут приказы на завтра?

– Что тут можно приказать? – вместо ответа, задумчиво бросил Вейдлинг. – Приказ всем подразделениям: отступать к Штраусбергу!

Глава 2

Прорыв

– Да закрой же наконец рот, – бранился Хольберг, который обслуживал пулемет танка и одновременно был радистом. – Я же не могу ничего понять!

– Я только и слышу от тебя все время – понять, понять! Что ты еще хочешь понять? Теперь война скоро закончится. Когда у Адольфа будет день рождения, тогда у нас уже будет мир! – остроумно шутил Рамлау.

– Ты просто дурак набитый, – в том же духе отвечал маленький саксонец. – Тогда, чего доброго, в Берлине зазвонят и колокола? Но только они уже давно не звонят, америкашки разбомбили там уже все колокольни!

– Ах, парень, – отвечал Рамлау, – приезжай как-нибудь к нам в Берлин! Ты не поверишь своим глазам, увидев, чего у нас только нет!

– А теперь придержите-ка языки, – вмешался в разговор Хартман. – В конце концов, я тоже хочу хоть немного вздремнуть. А что касается Берлина, вероятно, вскоре мы все отправимся туда!

– Что? – вскочил Рамлау. – Ты что-нибудь уже слышал, фельдфебель? Ведь час тому назад ты был у генерала. Мог бы нам рассказать, о чем говорят господа офицеры, особенно теперь, когда вот-вот наступит мир.

– Да ты уже достал всех со своим миром, – сердито заметил унтер-офицер Райнварт. – Пора бы уже и заткнуться. Это всего лишь слухи!

– Почему же слухи? – язвительно отвечал берлинец. – Хольберг, это правда или нет? Разве ты не слышал по своему приемнику, что через два дня все это дерьмо закончится?

– А теперь успокоились! – решительно заявил Хартман. – Укладывайтесь на солому и спите! Кто знает, когда еще у вас будет возможность поспать!

Фельдфебель натянул на лицо свой серый воинский свитер и повернулся на бок. Прежде чем уснуть, он отметил, что и остальные последовали его примеру. Несколько часов тому назад они нашли убежище на этом маленьком хуторе недалеко от Мюнхеберга, на полпути между Кюстрином и Берлином. Поскольку хозяева бежали на запад, они устроились в этой крестьянской усадьбе. Лейтенант облюбовал себе гостиную, ротный фельдфебель, только что прибывший с запасом спирта и продуктов питания, лежал сейчас в хозяйской спальне. Хартман вместе с двумя экипажами своего взвода нашли свободное место в сенях. Все бойцы смертельно устали. Правда, сейчас они наконец-то сыты, но никто из них не испытывал потребности умыться, хотя вот уже три дня они не снимали свою форму. Да и сама форма уже давно не соответствовала уставу. Каждый носил то, что ему больше всего подходит и что казалось наиболее удобным. Прежде чем Хартман сумел мысленно развить эту тему, его сморил сон…

Хартман не знал, сколько минут ему удалось поспать. Перед ним стоял лейтенант Граф.

– Хартман, вставайте! Приказ из дивизии: вы должны немедленно явиться к генералу.

– Кто? – удивленно переспросил фельдфебель. – Я?

– Да, и побыстрее, кажется, дело срочное!

Фельдфебель Хартман тотчас забыл о сне. Бодро вскочив, он быстро набросил на плечи китель, нахлобучил на голову каску, застегнул ремень и со всех ног бросился к командному пункту дивизии. Дивизионный КП находился всего лишь в нескольких шагах от крестьянской усадьбы. После того как Хартман доложил о своем прибытии, его отвели к какому-то незнакомому майору. Не дожидаясь положенного по уставу повторного доклада о прибытии, майор сказал:

– Фельдфебель Хартман, вы кавалер Немецкого креста в золоте и являетесь кадровым солдатом с довоенных времен.

У нас для вас важное задание. Вы можете положиться на свой экипаж?

– Так точно, – ответил Хартман, крайне удивленный таким поворотом событий, и подумал про себя: что все это значит?

А майор продолжал:

– На востоке мы последняя дивизия перед Берлином. Мы обязаны удержать свои позиции. Но боеприпасы на исходе. Ведь, в конце концов, пушки не могут стрелять фаустпатронами. Ближайшие армейские склады боеприпасов находятся в Нойштрелице и Гросберене. Посмотрите, вот здесь на карте!

Майор показал Хартману места расположения складов. Когда майор заметил, что фельдфебель оторопело смотрит на карту, он сказал:

– Вы можете спокойно качать головой, фельдфебель, но не удивляйтесь. Конечно, мы должны попасть вот сюда, в Гросберен. Это сто километров туда