Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма - Олег Владимирович Ракитянский

структуры на месте, выяснения насущных просьб и выдачи рекомендаций 20 июля 1926 года во Львов прибыла представительная делегация из Берлина (своего рода инспекция). В рамках согласованного постановления предыдущего съезда немецких политиков с представителями УНДО от 7 июля 1926 г., под председательством сенатора Гасбаха, состоялось доверительное совещание представителей немецких деловых кругов с Президиумом УНДО (Маритчак, Лопатинский и генеральный секретарь В. Целевич. Председатель партии Д. Левицкий прибыл 21 июля). Со стороны немцев были: доктор Брун, Галлер, Гольдштейдль, Улиц, редактор Арио и посол в Польше Греба. Целью поездки также предусматривалось продолжение переговоров и проверка делегатами украинских коммерческих структур, ознакомление с украинской экономикой в Галиции и окончательное обсуждение способов, каким образом создать каналы денежной помощи через Дойче Банк.

Из договора УНДО и немцев от 7 июля усматривалось, что партия должна была точно придерживаться указаний и инструкций, спускаемых ей немецким внешнеполитическим ведомством как в политике, так и в экономической жизни страны. Кроме этого, УНДО обязали выделить группу под руководством члена экзэкутивы (политическое представительство. Не путать с экспозитурой – О.Р.) УНДО Д. Палиева (агент абвера, выделено О. Р.), редактора «Нового часа» и фактического коменданта УВО, для окончательной реорганизации и систематизации работы разведывательного аппарата в условиях нового режима, установленного Ю. Пилсудским в Польше. Проведение данных мероприятий было продиктовано необходимостью нейтрализации ущерба, понесённого УВО после частичного раскрытия в прессе обстоятельств деятельности шпионской резидентуры и расшифровки многочисленных записок, которые полиция нашла на квартире студента Орлинского в г. Познань в августе 1925 года.

21 июля германские делегаты в сопровождении О. Луцкого, инженера С. Павликовского и В. Маритчака осуществили поездки по территории Края, посетив украинские сёла и хутора. В конце пребывания делегации во Львове состоялось совещание, на котором решили, что часть немецких финансовых учреждений в Польше внесёт свои будто бы деньги в качестве займа в украинские финансовые учреждения во Львове и в городах Галиции, которые президиум УНДО посчитает необходимыми. Кроме того, краевой аграрный кооператив «Центр-Союз» получил монополию на поставки зерна для немецких шахтёрских городов в Силезии. Таким образом, немцы «закачали» и легализовали значительные финансовые средства для обеспечения достойного «будущего» функционирования шпионской и сепаратистской структуры галицаев[243].

Данные шаги немцев, как мы уже отметили, проводились по причине заключения Локарнских договорённостей, которые предусматривали отказ от военного разрешения территориальных и иных конфликтных ситуаций между соседними государствами в Европе. Но эти международные соглашения лишь переводили урегулирование указанных проблем в плоскость мирной дипломатии, которая могла длиться неопределённо долго и не гарантировала успех и исполнение этих договорённостей. Поэтому наряду с внешнеполитическими акциями, в частности в отношении Польши, немцы предприняли шаги, направленные на провоцирование очередного внутреннего политического напряжения (создания оппозиционной украинской партии), с целью ослабления позиции поляков за столом межправительственных переговоров, а также обвинения в дискриминации национальных меньшинств страны.

В свою очередь, польские властные структуры осознавали, что наиболее слабым звеном их внутренней национальной политики является «украинская» проблема. Располагая достоверными разведывательными и контрразведывательными сведениями об использовании данной категории своих граждан в планах реанимации сепарационных тенденций, они вынуждены были вырабатывать контрмероприятия этим вызовам. Поляки, как и их «лютые» соседи, не испытывая иллюзий по поводу взаимного «добрососедства», предприняли попытки блокировать украинский фактор для раскола общества. Благо, природный диктатор Ю. Пилсудский, избранный в августе 1926 года «собранием шлюх и воров» (Парламент. Так он называл Национальное собрание страны, аналог нашей Государственной Думы – О.Р.) президентом страны, как мудрый политик и на этот раз мудро отказался от ограниченного в правах главного государственного поста. Само собой, «железный Юзеф» сохранил за собой контроль за Польшей, остался начальником Генерального штаба и возглавил созданное им же, не подчинённое ни правительству, ни сейму Управление Генерального инспектора Вооруженных Сил Польши. Именно эта структура занималась всеми армейскими делами (в 1930-е годы Гитлер об этом даже не мечтал). Это ещё более усилило и так колоссальное влияние на войска «первого маршала» («Первого диктатора Европы»), не интересовавшегося, чем же будет заниматься в правительстве новый военный министр. Президентом Польши был назначен профессор-химик и почти пилсудчик Игнаций Мостицкий. В конечном итоге сейм легализовал военный переворот Юзефа Клемента, и теперь никто не мог сказать, что он взял власть не демократическим путем, а силой. 2 октября 1926 года началось фактически диктаторское десятилетнее правление в Польше «железного Юзефа» и его «правительства полковников»…»[244].

Противодействие усилиям Германии в разыгрывании украинской карты проводилось «железными полковниками» по двум направлениям:

1. Компрометация украинских лидеров и самого национального движения посредством изобличения их как террористов и сепаратистов, управляемых зарубежными спецслужбами;

2. Купирование и парализация попыток Германии использовать УНДО в качестве оппозиционной националистической структуры.

В рамках осуществления ответных шагов польские спецслужбы провели показательные судебные процессы над членами УВО. В частности, 20 февраля 1926 года во Львове прошёл суд над группой членов УВО в составе 5 человек, которые планировали организовать и провести вооружённое выступление в Польше, ЧСР и Румынии. Тогда же в двадцатых числах июля разгорелся крупнейший со времён окончания войны шпионский скандал с участием германской разведки и членов УВО во Львове. Проведённые в городах Кракове, Львове и Пшемысле аресты и обыски предоставили в распоряжение политической полиции страны доказательства о разветвлённой шпионской сети в республике. Были обнаружены многочисленные секретные документы вооружённых сил Польши, мобилизационные планы, секретные приказы, схемы, организационное построение войск. Только среди военных было арестовано 20 человек (все украинцы и русины). Всего же было арестовано 34 человека: среди них Т. Семаковский – военнослужащий из Кракова, О. Наконечная, И. Наконечный – военнослужащие из Пшемысля, М. Котович – солдат 5-го стрелкового полка, С. Ячко, Ю. Келученко, П. Дутка, Х. Пальсек, М. Хесс – сержанты войска Польского, Д. Чупило, Е. Прокопович, М. Дутка, В. Замвицкий – военные чиновники из г. Островец, Р. Шумский, А. Шчырба, Ю. Хрычалук – курсанты офицерской школы в Варшаве, Ю. Стечура, Н. Стефанчук, А. Загробельный, О. Хатхалис, Т. Дробенко – солдаты 26-го полка, В. Костынюк, А. Сокаль, Ш. Дмытрасс, М. Пьепьоужек – командиры взводов 38-го полка г. Пшемысль.

В ходе следствия было установлено, что добываемые УВО материалы переправлялись в Берлин по адресу: Шёнеберг, ул. Вьеландштрассе, д. 42. В этом доме находился украинский эмигрантский центр, где заседали Е. Петрушевич и Е. Коновалец, располагались редакции газет «Украинское слово» и «Украинское знамя». Со стороны немецкой разведки всей шпионской операцией руководил майор генерального штаба Куних (Kunisch). Резидентом абвера в Польше был некий украинец Заремба. Вскрылся факт якобы финансирования украинской эмиграцией в Германии политической партии УНДО, которой были переведены 30 000 марок на участие в выборах в Национальное собрание.

Особым