Казаки на «захолустном фронте». Казачьи войска России в условиях Закавказского театра Первой мировой войны, 1914–1918 гг. - Роман Николаевич Евдокимов

Личные боевые качества казаков, как природных потомственных воинов, были на высоком уровне. В бою и походе они отличались храбростью и, даже можно сказать, дерзостью, хотя безрассудного риска казачья военная мораль не позволяла, — «случаи „офицеров-охотников“… не практиковались, и считалось это предосудительным». Однако «в течение всей войны было заметно, что казаки любили всякие рискованные предприятия». За это османы называли их «шайтанами в юбках (черкесках)», распространяя в своем представлении эту одежду не только на носивших ее казаков кавказских войск, но и на казаков войск степовых[344]. Кстати, интересен тот факт, что в ноябре 1916 г. Военным советом России было издано постановление, согласно которому «все нижние чины, бежавшие из плена, после проверки обстоятельств их пленения, направлялись в Петроград, где им вручались Георгиевские медали «За смелый побег». При этом солдатам их вручал начальник Генерального штаба, а казакам — лично сам император[345].

Вот нескольких ярких примеров подвигов казаков: 21 декабря 1914 г. (3 января 1915 г.), во время контрнаступления российских войск под Сарыкамышем, 1-й Уманский полк Кубанского казачьего войска, атакуя противника в снегу «по брюхо коней», взял восемь пушек. Тогда же Отдельная Сибирская казачья бригада, «находившаяся в районе Боржома, за 3 дня проделала марш в 133 км и остановила у Ардагана отступающие русские части генерала Геника», а затем, продвигаясь «по оледенелым ручьям», ворвалась в город (имеется в виду Ардаган) и взяла две пушки. При этом ее 1-й Сибирский казачий полк уничтожил более 500 османских солдат и офицеров, около 200 аскер взял в плен и захватил знамя 8-го Константинопольского пехотного полка, считавшегося элитной частью оттоманской армии. Полковые потери же составили 16 человек убитыми и 35 ранеными.

Во время штурма Эрзерума казаки 1-го или 3-го Кизляро-Гребенского полка Терского казачьего войска конной атакой на Дев-Бойну взяли шесть орудий. Конвойная сотня штаба 1-го Кавказского армейского корпуса во главе с есаулом Медведевым бросилась в шашки на плечах бежавшего врага и первой ворвалась в Эрзерум. Тогда же, 4 (17) февраля, у Илиджи Отдельная Сибирская казачья бригада конной атакой захватила остатки османской 34-й пехотной дивизии со штабом и 20 орудиями. 13 марта 1916 г. у Килисса-Куми 1-й Екатеринодарский полк Кубанского казачьего войска конной атакой пленил 200 аскер и взял два орудия[346].

Особенной отвагой отличались пластуны, выделявшиеся своей любимой тактикой — ударять в лобовую в штыки, без единого выстрела. Так, 7 (20) ноября 1914 г., во время Кепри-кейской битвы, 2-я Кубанская пластунская бригада, посланная на поддержку отступавших в долине Аракса под натиском превосходящего числом противника кавказских войск, вброд по грудь перешла ледяной Араке и, ударив во фланг османских частей, выправила положение на данном участке фронта.

В декабре того же года 1-я и 2-я Кубанские пластунские бригады совершили свое знаменитое «отступательное наступление» — отступление от Ардагана под натиском превосходящих вражеских сил, перешедшее в марш-бросок в район Сарыкамыша на помощь оборонявшимся там российским частям. При этом, с одной стороны, пластуны, уходя от ардаганских позиций, отказались поддержать бесполезную и самоубийственную, по их мнению, атаку Отдельной Сибирской казачьей бригады, желавшей выбить врага из этого города и сдержать его наступление. С другой же, пластуны, несмотря на огромные трудности — «20 часов перехода — 4 часа отдыха. От сапог одни воспоминания, черкески в лохмотьях, на каждом шагу „чертовы мосты", ноги с отмороженными пальцами», — смогли не только вовремя подойти на выручку сарыкамышцам, но и с ходу отбросили от селения наседавшего противника.

Вообще качества пластунских частей оценивались высоко. Так, по высказыванию Ф.И. Елисеева, «турки в спину пластунов никогда не видели». Пластунский командир генерал Гулыга даже приказывал врачам с определенной бравадой: «Раненого пластуна не переворачивать без толку — входных пулевых ран в спину у пластуна не может быть!» Более того, пластуны были единственными частями на Кавказском фронте, которые в военное время получили за свои подвиги вечных шефов из августейшей семьи. Таковыми являлись 2, 3, 4, 5 и 6-й Кубанские пластунские батальоны. При этом 3, 4, 5 и 6-й батальоны были единственными, кому из всех частей Кавказской армии (Кавказского фронта) пожаловали Георгиевские знамена (в 1915 г.)[347].

Сравниться с ними по наградам могли казаки 1 — й сотни 1 — го Уманского полка Кубанского казачьего войска (4 обер-офицера и 107 казаков, при 125 лошадях), которые под командованием сотника Гамалия 27 апреля (9 мая) — 1 (14) июня 1916 г. прошли 300 верст по османским тылам, туда и обратно, для установления живой связи между Отдельным Кавказским экспедиционным кавалерийским корпусом и войсками британской Месопотамской армии. Сотня, потеряв лишь 19 лошадей и ни одного казака, полностью выполнила поставленную задачу. За этот рейд весь ее личный состав был награжден Георгиевскими крестами[348].

В череде казачьих подвигов бывали, конечно, и исключения. Так, когда судьба окруженного Сарыкамыша была, казалось, предрешена в пользу наседавшего врага и в городе началась паника, часть российских войск, в том числе казаков и пластунов, поддавшись ей, решила спастись бегством. Только благодаря офицерам, сумевшим остановить бежавших, заставить их построить на улицах баррикады и отразить штурм, ситуация была спасена[349]. Летом 1915 г., в период проведения Алашкертской операции, особенно не везло донцам-пешцам; в одном из боев они вовсе бежали от врага. Особенно «отличился» в этом деле 1-й Донской казачий отдельный батальон, в полном составе покинувший поле боя. В итоге Отдельная Донская казачья пешая бригада даже получила ярлык «малоустойчивой части»[350].

Однако такие случаи были единичны, так как они считались очень позорными для казаков. Здесь показательна встреча Походного атамана казачьих войск при Верховным главнокомандующем генерала от кавалерии В.И. Покотило с теми же донскими пешцами, произошедшая уже после их бегства с поля боя, 22 августа (4 сентября) 1915 г.: «С представлявшейся пешей бригадой… Походный атаман не поздоровался, и лишь после окончания смотра всех остальных казачьих частей… поздоровался со 2-м, 3-м и 4-м батальонами, не передав им, однако, поклона Верховного главнокомандующего, так как в первом же бою с турками казаки, особенно 1-й батальон, бежали».

После этого Походный атаман обратился к пешцам с речью: «…два батальона из Донской бригады бежали во время боя. И от кого. От турок. От тех самых турок, которых всегда били ваши деды и отцы. Души этих героев глядят теперь с того света на ваш позор…На Западном фронте ваши братья… беспрестанно бьют немцев — врага коварного и более сильного, чем турки… Так не пятнайте вы своей донской крови, которая триста лет была чистой. Просите у Бога прощение