Империя в войне. Свидетельства очевидцев - Роман Сергеевич Меркулов

Н. М. Брадис 11 мая

С Сана говорят вести плохи, отбивают будто за Сан. Да трудно чему нибудь верить. Каждый час все новые слухи и каждый раз диаметрально противоположные. Италия будто бы выступила. Но ведь это уже не первый раз. <…> Мизивский переколол 70 пленных за то, что один из сидевших в окопе во время сдачи в плен ранил одного его разведчика. Бр.

В. Н. Чижов, 12 мая

Война объявлена (Италией – прим. авт.), и не в момент наибольших неудач Австро-Германии, а, как казалось, во время наибольших ее успехов. Теперь победа обеспечена. Главный противник еще долго будет сопротивляться. Но Турция, наверное, скоро будет выведена из строя. Моральное значение велико. Сомнения у еще колеблющихся должны исчезнуть. Отрезвление германцев и немцев скоро наступит и тогда… мир. Мир, который окончательно оторвет наше внимание на внутренние дела, ибо все внешние задачи будут осуществлены. Руки у нашей ответственной оппозиции будут развязаны и… позиции правящих кругов будут укреплены. Ряды перемешались. Пуришкевич, Милюков, Гучков – «Земщина» и s.-d. (социал-демократы – прим. авт.) и левые оказываются единомышленниками в вопросе, который теперь наиважнейший – в вопросе о войне и доведении ее до конца и ее последствиях.

Побеждает конечно новая Россия, новая 1905–1914 гг. Условия нашей жизни изменились теперь немного к лучшему, нам стало есть что в ней любить, и мы сделались глубокими патриотами.

«Всеобщая газета», 14 мая

В петроградском окружном суде слушалось дело газеты «Речь». Редактор газеты Иванов обвинялся в напечатании статьи «Наша обороноспособность». В статье указывалось на существовавшую тогда необычайную небрежность в деле технической подготовки обороны, в постановке санитарной части и т. д. Комитет по делам печати усмотрел в статье сообщение ложных сведений, возбуждающих вражду к военному министерству. Суд Иванова оправдал… <…>

В петроградском окружном суде слушалось дело 19-летнего рабочего, переплетчика Сысоева, обвинявшегося в оскорблении Верховного Главнокомандующего. Основанием для обвинения послужили слова, произнесенный Сысоевым на улице при чтении выставляемых «Правительственного Вестника» военных сообщений. Статья, по которой судили Сысоева, предусматривает оскорбление членов Императорского Дома по неразумию и в состоянии опьянения. Суд приговорил Сысоева к аресту на 1 месяц.

3. Н. Гиппиус, 15 мая

Народ ни малейшей войны не ведет, он абсолютно ничего не понимает. А мы абсолютно ничего ему не можем сказать. Физически не можем. Да если б вдруг, сейчас, и смогли… пожалуй, не сумели бы. Столетия разделили нас не плоше Вавилонской башни. <…> Царь приказывает – они идут, не слыша сопроводительных, казенно-патриотических, слов. Общество, интеллигенция говорят в унисон, те же и такие же патриотически-казенные слова; т. е. «приявшие войну», а не «приявшие» физически молчат, с начала до конца, и считаются «пораженцами»… да, кажется, растерялись бы, испугались бы, дай им вдруг возможность говорить громко. «Вдруг» нужных слов не найдешь, особенно если привык к молчанию.

Ф. А. Степун, 16 мая

В ночь с 3-го на 4-е мая случился неожиданный перелом в нашей жизни. О той войне, которую мы вели до 3-го мая, я теперь думаю и вспоминаю, как о самой мирной и уютной жизни. Все то тяжелое, о чем раньше писал тебе и маме, потеряло теперь в воспоминании всякую тяжесть. Все это было, оказывается, сплошным пикником, и войны во всем этом, как я теперь понимаю, вовсе не было. <…> Недели три мы были в беспрерывных безумных боях. Пехота таяла как восковая свеча среди костров ада. <…> Все время против нас были немцы (самым коренным образом отличающиеся от австрийцев). <…> Устал я за период нашего отхода очень. В продолжение трех недель мы ни на секунду не только не раздевались, но даже не снимали сапог, спали не более 3-х, 4-х часов в сутки и были почти все время под угрозой самой реальной смертельной опасности.

Были минуты изумительных по величию и по мрачности своего настроения, минуты истинно апокалиптические.

С. И. Вавилов, 18 мая

И вот судьба послала увидать роту с «гренадерской» культурой. Мордобитие рукой, и стеком, и чем попало, выпученные, окаменелые глаза, рапорта в 5 минут длиной, а за кулисами ненависть и ужас. <…> Гренадерский корпус вообще, а саперный батальон в частности, на войне оказались требухой, трусами и затычкой незначительных мест фронта – просто соединительная ткань, да скверная, рвется при первом нажиме. Дисциплина нужна в армии, т. е., вернее, не дисциплина, а методы внушения дисциплины, как наждак и крокус для полировки скользящих частей. Но, упаси Боже, сыпать наждак в машину при работе, машина полетит к черту, наоборот, нужно масло. А «гренадерская» культура именно и заключается в сыпании наждака во время работы.

Н. С. Кузнецов, 20 мая

Ночь прошла спокойно. Вечером ходил на пост и говорил с полькой – гимназисткой, говорящей на русском языке. Пехота наша ходит около р. Джевички и ловит рыбу. Странно, противник в лесу в 150 саженях, а солдаты и казаки бегают по берегу не только без оружия, но даже разутые.

Н. Н. Врангель, 21 мая

Сидя в канцелярии, услышал следующий разговор. Недавно произведенный в действительные статские советники инспектор варшавских типографий Селиверстов звонит в телефон в Красный Крест. У телефона наш писарь.

«Алло! Это Управление Главноуполномоченного?»

«Так точно-с».

«Кто у телефона?»

«Писарь канцелярии!»

«Знаете ли, кто с Вами говорит?»

«Никак-с нет, Ваше Высокородие».

«Вы стоите или сидите?»

«??? Сижу, Ваше Высокородие».

«Потрудитесь встать: говорит действительный статский советник Селиверстов!»

«Иркутская жизнь», 22 мая

Живуч Зеленый Змий. Из разных мест Сибири приходят вести, подобные следующей корреспонденции из села Ермаковского Енисейской губернии:

Затихшее было совсем в начале закрытая винных лавок пьянство проявляется и даже усиливается. Любители выпивки не обходятся без «самосадки», которую стали продавать по полтора рубля за бутылку, совсем открыто, развозя по улицам и предлагая всем желающим. Раньше все тянулись за «газом», как зовут здесь денатурированный спирт, теперь он перестал служить соблазном, потому что на лицо сколько угодно крепкой, чистой и вкусной «самосидки», согнанной на усовершенствованных аппаратах тайных винокурен. Со стороны подлежащих властей, по-видимому, не замечается особого воодушевления в деле вылавливания этих винокурен.

Б. В. Никольский, 24 мая

Досадно, что Перемышль очистили. Неужели мы не можем сломить этих анафем? В конечном результате я ничуть не сомневаюсь, но тяжело переживать эти колебания, особенно до окончательных известий. Немцы несомненно