Сталинград. За Волгой для нас земли нет - Алексей Валерьевич Исаев

сражении 18 сентября еще не было сказано. В распоряжении советского командования еще оставались силы, которые предполагалось использовать как эшелон развития успеха. В 10.30 начальник штаба 1-й гвардейской армии приказывает 4-му танковому корпусу приступить к выполнению задачи. Корпус должен был совместно с 207 и 221-й стрелковыми дивизиями (4789 и 5724 человека на 15.9 соответственно) пройти через боевые порядки первого эшелона армии и атаковать в направлении Гумрака. Формально 4-й танковый корпус вводился в прорыв шириной 4 км, пробитый 308 и 316-й стрелковыми дивизиями. Уже в 12.00 45 и 102-я танковые бригады корпуса подошли к захваченным первым эшелоном позициям. Выдвижение проходило под ударами с воздуха. Танки не пострадали, но бомбами была разбита часть автомашин, в том числе штабная машина мотострелкового батальона.

Горящий Т-60. Район Сталинграда. Так называемые «малые танки» в сентябре 1942 г. все еще составляли значительную часть танкового парка корпусов, участвовавших в «сражении за семафор».

Но главные испытания ждали танкистов впереди. Пехота была прижата к земле. 45-я танковая бригада остановилась и без пехоты вперед не пошла, вытянувшись в колонну вдоль железной дороги. 102-я танковая бригада двинулась в глубину обороны противника. Несмотря на захват господствующей высоты, достижения утреннего наступления ограничивались достаточно узким пространством к западу от железной дороги на Сталинград. Узость пробитого коридора позволяла простреливать его на всю глубину. Справа и слева в машины 102-й танковой бригады полетели бронебойные снаряды. Первым ударом стали выстрелы с правого фланга, со стороны оставшейся в руках немцев высоты 123,6. Были сразу же подожжены 4 танка. Четыре запылавших танка, огонь противотанковых пушек вызвали некоторое замешательство танкистов, но оно было преодолено, и танки пошли вперед, выходя из секторов обстрела орудий противника. Следующей неприятностью стал огонь слева, со стороны железной дороги. Шесть немецких танков стояли в засаде за сожженным эшелоном и били из-за обгорелых вагонов. Еще 5 танков 102-й танковой бригады вышли из строя. Препятствиями для прорыва дальше на юг стал хутор Бородкин и прикрытый противотанковыми пушками овраг. Т. е. бригада встретила те же препятствия, что и танки 7-го танкового корпуса несколькими часами ранее. В Бородкине было потеряно еще два танка, уничтожены три противотанковые пушки и захвачены две штабные машины. Продефилировать мимо противотанковых пушек у оврага не удалось, все вышедшие к нему танки были перебиты. Здесь следует сказать, что из 28 Т-34, 6 Т-70 и 6 Т-60, имевшихся в 102-й танковой бригаде к началу наступления, в бою участвовало 20 Т-34, 3 Т-70 и 4 Т-60. Остальные вышли из строя вследствие технических неисправностей. Поэтому каждый подбитый танк (особенно Т-34) был существенной потерей.

Однако, с точки зрения немцев, кризис еще не был преодолен. Оставление в руках советских войск господствующей высоты означало крах обороны в ближайшие дни. Была бы подтянута артиллерия — и просматриваемая с высоты оборона подверглась бы жестокому обстрелу всеми калибрами. Требовалось немедленно восстановить положение. В 17.00 началась контратака со стороны хутора Бородкин. Танки 102-й танковой бригады уже были все выбиты, и оказать сопротивление противнику она уже не смогла.

Оборона с большим трудом захваченной высоты могла опереться на вторые эшелоны танковых корпусов. Во второй половине дня 3-я гв. тяжелая бригада отбивала атаки на высоту 154,2. Постепенно ее силы таяли. Потери 3-й гв. танковой бригады за день составили 7 KB и 3 Т-60 сожженными, 7 KB и 3 Т-60 подбитыми. К вечеру высота 154,2 была отбита противником. Попытки отбросить советские части на исходные позиции успеха не имели — их отразили 45 и 121-я танковые бригады 4-го танкового корпуса. Обе бригады не переходили через рубеж высот и не подвергались убийственному огню на их южных скатах. Было бы, возможно, лучше, если бы они поддержали своих товарищей в боях за Бородкин и Конный. Но вместо этого была дуэль с места у подножия утраченной высоты.

Последствия одного дня боя были поистине разрушительными для танковых соединений 1-й гв. армии. Танки 7-го танкового корпуса были практически выкошены. В 102-й танковой бригаде 4-го танкового корпуса из 20 участвовавших в бою Т-34 сгорело 14, 2 пропало без вести, 2 были подбиты, из 3 Т-70 сгорел 1, Т-60 были сожжены все.

Офицер Генерального штаба при 7-м танковом корпусе майор Матусевич писал: «Можно безошибочно констатировать, что указанное наступление было сорвано авиацией пр[отивни]ка»[103]. 16-я воздушная армия 18 сентября произвела всего 363 самолето-вылета. Немецкие ВВС в тот же день, по данным советских постов ВНОС, — около 2 тыс. самолето-вылетов. Избежать смертоносных ударов с воздуха можно было бы при максимальном сближении с противником. Залегшая на безопасном удалении от немецких позиций пехота становилась «сидящей уткой» для авиации противника. Прорывавшиеся в глубину обороны без пехоты танковые бригады были контратакованы танками противника и сожжены.

Мотопехота 60-й моторизованной дивизии в перерыве между боями. Это соединение стало одним из главных участников «сражения за семафор».

Самым неприятным было то, что потери не окупались даже удержанием в своих руках начального успеха. Одним из важнейших тактических навыков в наступлении было закрепление захваченных в ходе наступления позиций. В отчете по боевым действиям 1-й гв. армии мы находим такие строки: «18.93 16 сд и 7 ТК после прорыва обороны немцев овладели господствующей высотой 154,2 в полосе наступления армии, но не закрепили ее за собой: не подтянули резервы, огневые средства и не организовали закрепительных отрядов, что дало возможность противнику контратакой вернуть себе эту высоту во второй половине 18.9»[104].

Следует отметить, что опыт закрепления захваченных позиций у Красной армии уже имелся. В присланной Жуковым памятке этот момент оговаривается особо: «Для закрепления захваченных опорных пунктов в каждой армии были выделены отряды закрепления в составе роты сапер со средствами заграждений и пехотой от роты до батальона и по 2–3 отремонтированных трофейных танка»[105]. По такому же принципу действовали немецкие штурмовые группы Первой мировой войны. Они также несли с собой в наступление колючую проволоку и после захвата траншей наскоро строили заграждения на подступах к свежезанятым окопам противника, в которых еще не остыли убитые защитники.

Инцидент с потерей высоты 154,2 заставил Жукова еще раз обратить внимание на практику закрепления захваченных рубежей. В адрес командующего Сталинградским фронтом, командующих армиями, командиров дивизий, корпусов и бригад был направлен приказ за подписями Жукова и Маленкова:

«В результате непринятия мер по закреплению вечером 18.9 высота 154,2 была сдана противнику. Это не первый случай, когда части Сталинградского фронта с