Московский поход генерала Деникина. Решающее сражение Гражданской войны в России. Май-октябрь 1919 г. - Игорь Михайлович Ходаков

свои позиции под Царицыном. Обещанные А. И. Деникиным подкрепления — 7-я Кубанская пластунская бригада и артиллерия — к концу мая в Кавказскую армию еще не прибыли.

Итак, белые вновь, как и в 1918 г., оказались у стен «Красного Вердена». Только теперь во главе 10-й армии стоял не храбрый и волевой (а главное, «свой» для солдат, пускай и лишенный как военного таланта, так и соответствующего образования) К. Е. Ворошилов, а нерешительный Л. Л. Клюев.

Напротив, во главе Кавказской армии находился один из лучших кавалерийских начальников белых, популярный среди офицерства и части казаков генерал П. Н. Врангель, которому — и это главное — верили войска.

А. И. Деникин пишет о двух решениях, одно из которых предстояло принять П. Н. Врангелю для взятия Царицына: «Дождаться починки мостов, возобновления железнодорожного движения и подвоза бронепоездов, танков, самолетов или, использовав элемент быстроты и внезапности, гнать безостановочно противника, чтобы на плечах его ворваться в Царицын… Врангель принял второе решение»[459].

В данном случае сразу же возникает вопрос: каким образом Кавказская армия, наступавшая в постоянном боевом соприкосновении с противником и преодолевавшая его упорное сопротивление, могла рассчитывать на элемент быстроты и внезапности при штурме «Красного Вердена»? Тем более что Конный корпус С. М. Буденного был вполне боеспособен и сам его командир утверждал о возможности 10-й армии перейти в наступление, предлагая Л. Л. Клюеву нанести удар по левому флангу кубанской конницы.

Фраза по поводу того, что генерал П. Н. Врангель выбрал второе решение, не совсем верно отражает положение дел, сложившееся у стен «Красного Вердена» в первых числах июня. Барон прекрасно отдавал себе отчет по поводу тех трудностей, которые ожидали его при штурме Царицына. Не рассчитывая на элемент быстроты и внезапности, П. Н. Врангель принял тем не менее решение штурмовать «Красный Верден» ввиду того, что к городу беспрерывно подходили свежие части красных.

Противник лихорадочно продолжал работу по укреплению позиций, и в дальнейшем атака города могла представлять еще боTльшие трудности. В войсках, видевших в Царицыне после тяжелого похода в пустыне обетованную землю, отказ от наступления вызвал бы, несомненно, упадок духа. Наконец, противник, усилившись, мог перейти в наступление и отбросить кубанцев от Волги в пустынную степь. Вечером 10 июня П. Н. Врангель пригласил генералов П. Н. Шатилова и С. Г. Улагая на военное совещание, поставив перед ними вопрос: следует Кавказской армии штурмовать Царицын, не дожидаясь подхода пехоты, или же, закрепившись на реке Царица, дожидаться подхода пехоты и технических средств? Надо заметить, что барон не очень верил в успех предстоящей операции[460].

Опыт Первой мировой войны подсказывал ему, что конница практически не имеет шансов проврать хорошо укрепленную позицию. Генерал П. Н. Врангель полагал, что проволока, многочисленная артиллерия и богатые запасы снарядов делали Царицынские позиции трудно преодолимыми.

Вот каким образом барон оценивал укрепления противника: «Наша разведка установила, что укрепленная противником Царицынская позиция несколькими линиями опоясывает город. Окопы были усилены проволочными заграждениями в 4–5 колов. Сильная артиллерия надежно защищала подступы»[461].

Интересно, что Л. Л. Клюев, в свою очередь, сетует на то, что значительная часть армейской артиллерии — более половины — направлялась на Украину и в Донбасс[462].

Действительно, советской историографии есть указания на испытываемый 10-й армией острый недостаток в огнеприпасах[463]. И тем не менее на Военном совете было принято решение атаковать «Красный Верден» с ходу, так как отказ от наступления мог вызвать в войсках, утомленных тяжелым походом, упадок духа.

Кроме того, отказ от немедленной атаки позволил бы противнику укрепиться и самому перейти в контрнаступление. По мнению командира 2-го корпуса С. Г. Улагая, трудно было рассчитывать на успех атаки города с юга, так как противник обладал сильной судовой артиллерией, а в Кавказской армии не было дальнобойных орудий. Со своей стороны С. Г. Улагай предложил наступать на «Красный Верден» с запада, что с точки зрения тактики было более выгодно, так как создавалась угроза путям отхода большевистских дивизий. Врангель согласился с этим предложением, назначив атаку на 14 июня.

11 июня кубанцы, отбросив 37-ю стрелковую дивизию, овладели Сарептой. В ночь с 13 июня на 14 июня белые произвели перегруппировку, объединив под командованием П. Н. Шатилова 4-й конный корпус, 2-ю Кубанскую дивизию, три полка 1-й Кубанской дивизии, 3-ю пластунскую бригаду, сосредоточив ударную группу в районе Гавриловка — Варваровка. Общая численность данной группировки составила 2650 бойцов. Главный удар кавалерия П. Н. Врангеля наносила по левому флангу и центру 10-й армии.

Боевой связи с соседними армиями красного Южного фронта у Л. Л. Клюева не было. 9-я армия под ударами донской конницы стремительно отходила на север, в результате чего под ударом оказался правый фланг 10-й армии.

8 июня большевистское командование телеграммой № 897 упразднило оперировавшую под Астраханью 11-ю армию и все ее подразделения вместе с Каспийской флотилией включило в состав 10-й армии. Это, вспоминал Л. Л. Клюев, отразилось в известной мере на работе штаба 10-й армии, командование и работа штаба которой сосредоточились в руках одного лица — начальника штаба армии, имевшего в своем распоряжении всего двух работников генштаба.

По словам командарма 10-й, в те дни у красных не было уверенности в возможности удержать Царицын. Приказом командующего Южным фронтом В. М. Гиттиса от 10 июня за № 516/оп на 10-ю армию была возложена следующая задача: «10-й армии на правом фланге прикрыть и во что бы то ни стало удерживать Царицынский район. Частями расформированной 11-й армии и Каспийской флотилии организовать оборону рубежа Волги, обеспечив движение судов на нижнем течении Волги и оборону Астраханского района».

15 июня — момент наибольшего нажима кубанской конницы на участке Гумрак — Воропоново, потеснившей красных и занявшей Воропоново. Командование 10-й армии погрузило на суда штаб армии и все армейские учреждения.

В результате жестоких боев к 15 июня большевистские войска заняли на подступах к «Красному Вердену» следующее положение: на правом фланге армии по левому берегу Дона от Качалино через Н. Гниловский на юго-восток до хутора Чуприн располагалась отдельная бригада Д. И. Жлобы; далее по высотам до хутора Россошинский исключительно занимала оборону 39-я стрелковая дивизия; на центральном участке от хутора Россошинский через высоту 444 до Ельшанки развернулась 38-я стрелковая дивизия со штабом на станции Гумрак; от Ельшанки на юго-восток через высоту 407 и на восток от нее по высотам южнее Ельшанки сражалась так называемая левая группа Шевкоплясова, на правом фланге которой находилась 37-я стрелковая дивизия, левее нее, у самого берега Волги, до хутора Марчуков оборонялись спешенная бригада 6-й кавалерийской дивизии и отряд Орешкина; в армейском резерве, за правым флангом армии — в районе станции Котлубань — сосредоточилась 4-я кавалерийская дивизия С. М. Буденного.

На левом фланге армии в двух группах развернулась 6-я кавалерийская дивизия, одна бригада которой располагалась за