Тайны и герои 1812 года - Арсений Александрович Замостьянов

вошёл в ближний круг великого князя Константина Павловича. Братья по оружию, они во многом оказались единомышленниками.

В бою при Лекко 14 апреля 1799 года сказалась ставшая в будущем легендарной удаль Милорадовича, его дерзкое презрение к смерти. Он с гренадерами на подводах прибыл на поле боя, бросился на врага как смерч, тут же переманив на свою сторону военную удачу. Суворов был восхищён: вот что значит «повелевать счастием», не дожидаясь, пока улыбнётся фортуна. Глазомер, быстрота, натиск!

Милорадович быстро мыслил и поспешно, но расчётливо действовал, не теряя ни секунды. Как известно, Суворов считал эти доблести фундаментом военного искусства. С восторгом фельдмаршал отзывался о штыковой атаке Милорадовича на французскую конницу. Строго выговаривая генералу Розенбергу после неудачной атаки на Басиньяно, Суворов демонстративно расхваливал Милорадовича, ставил его в пример более старшим и по возрасту, и по званию генералам: «Мужественный генерал-майор Милорадович, отличившийся уже при Лекко, видя стремление опасности, взявши в руки знамя, ударил на штыках, поразил и поколол против стоящую неприятельскую пехоту и конницу и, рубя сам, сломил саблю: две лошади под ним ранено. Ему многие последовали и наконец все между ним разные батальоны, переправясь, сзади соединились. Сражение получило иной вид, уже неприятель отступал, россияне его храбро гнали и поражали, победа блистала…».

Впрочем, по характеру Милорадович совсем не напоминал своего спартанца-учителя. Между сражениями он успевал блистать на балах, кутить, вмешивался в интриги.

Граф и кавалер

Он не опускал саблю во всех кампаниях Наполеоновских войн — и заслужил репутацию одного из лучших генералов антифранцузской коалиции. При Аустерлице командовал колонной, в которой пребывали со свитами два императора — русский и австрийский. Солдатская молва сохранила тогдашнее восклицание генерала: «Бог Мой! Пуще огня ребята. Государь на вас смотрит!».

В Бородинском сражении генерал командовал правым крылом I армии. Перед сражением Милорадович лично залез на колокольню, чтобы получше рассмотреть французские позиции. Одним из адъютантов Милорадовича в том сражении был Пётр Вяземский, известный поэт. Ему запомнилось, как к ногам лошади Милорадовича упало пушечное ядро, после чего генерал с улыбкой произнес по-французски: «Бог мой! видите, неприятель отдает нам честь».

В разгар битвы французы овладели батареей Раевского и предпринимали постоянные попытки сломить 4-й пехотный корпус, относившийся к войскам Милорадовича. Непосредственно корпусом командовал мужественный генерал Александр Остерман-Толстой. Все попытки французов сломить их ряды заканчивались неудачей. Милорадович в огненной круговерти чувствовал себя отменно. С улыбкой подбадривал соратников. О поведении своего командира его адъютант Фёдор Глинка писал: «В это же время явился на сцену и генерал Милорадович. С необыкновенною быстротою, скача сам впереди, подвел он сильные батареи на картечный выстрел и начал осыпать завоеванный люнет целыми дождями картечи; уцелевшую ж линию оборотил на оси в косвенное положение и унес фланг ее от неприятеля. Наши выгоды в этом пункте восстановились»

Сохранились воспоминания и о человеколюбивых порывах генерала в той великой битве: «В пылу Бородинского сражения Милорадович давал червонцы тем из нижних чинов, которые не убивали пленных, а приводили их живыми».

Затем Кутузов доверил ему арьергард, который сдерживал напор французского наступления, прикрывая отход основных сил русской армии. В осенней кампании Кутузов доверил Милорадовичу самые напряжённые участки сражений. Когда приходилось принимать на себя удар Великой армии — Милорадович командовал арьергардом, когда русские преследовали французов — Милорадович оказывался во главе авангарда. Решающим был вклад его корпуса в стратегическую победу при Малоярославце, в разгром французов под Вязьмой. Сохранилась легенда об одном из тех сражений: «В одном из сражений русский авангард несколько раз нападал на батарею, и всякий раз был опрокинут. Милорадович, чтобы воодушевить солдат, бросил кучу Георгиевских крестов на батарею и закричал: «Собирайте!» Солдаты устремились с криком «ура!» на батарею, взяли ее, а кто жив остался — взял себе измятый в огне Георгиевский крест». Невероятно? Но Милорадович был мастером широкого, эффектного жеста.

Не успели французы покинуть пределы России — а император уже поручил Милорадовичу овладеть герцогством Варшавским. Это был важный маневр: нельзя было отдавать Польшу австрийцам. И Милорадович занял Варшаву практически бескровно.

В мае 1813-го, после неудачного для русской армии Бауценского сражения, Милорадович решил судьбу тогдашнего главнокомандующего — Петра Витгенштейна. Он прямо заявил ему: «Беспорядки в армии умножаются ежедневно, все на вас ропщут, благо отечества требует, чтобы назначили на место ваше другого главнокомандующего». Витгенштейн стоически перенёс выволочку, во многом потому, что Милорадович считался более старым генералом: он получил свой последний чин раньше Витгенштейна. Потом, в беседе с императором, Милорадович отказался от предложения самому возглавить армию и предложил в главнокомандующие Барклая. Почему Милорадович в те дни усмирил своё честолюбие? Возможно, считал себя неготовым к столь обременительной ответственности. Но более вероятна другая причина: обстоятельства сложились так, что он стал инициатором отставки Витгенштейна. Милорадович опасался, что его действия будут трактовать как нахрапистый карьеризм.

17 — 18 (29–30) августа 1813 года союзная армия в районе селения Кульм в Богемии в двухдневном сражении разгромила французский 1-й корпус под командованием Доминика Вандама. В том бою потерял руку генерал Остерман-Толстой. Русским частям удалось избежать окружения, а во второй день сражения — наголову разбить корпус Вандама.

Союзные войска в том сражении потеряли около 10 тысяч человек, из них — 7 тысяч русских. Большая часть потерь пришлась на первый день сражения. Значительные потери понесли гвардейцы: Семёновский полк потерял 900 человек убитыми и ранеными, то есть половину списочного состава, Измайловский полк — 551 человека… Вклад гвардии, которой командовал Милорадович, в общую победу был решающим.

Французы потеряли около 5 тысяч убитыми и более 12 тысяч — сдались в плен.

В плен попал и командир корпуса Вандам. В России он пребывал в ссылке в Вятке и вернулся во Францию после отречения Наполеона. На всю жизнь запомнил эту битву император Александр Павлович: это была первая победа русской армии, которую он видел воочию. За стойкость и мужество, проявленные под Кульмом, Михаил Милорадович был удостоен золотого оружия «За храбрость».

В том же 1813-м, после Лейпцигской «битвы народов», в которой Милорадович командовал гвардией, он становится сиятельным графом Российской империи. Вскоре после этого Александр жалует ему, в добавок к титулу, орден Андрея Первозванного, а также редкое почетное право носить солдатский Георгиевский крест: «Носи его, ты друг солдат!». На том и стояла слава удалого Милорадовича. Девизом нового графского рода стали слова «Прямота меня поддерживает». Однако прямодушный генерал не был профаном и в придворных раскладах, хотя, получая щедрые награды, он вел жизнь расточительную и оставался в долгах, как в шелках.

А в