СССР и Второй фронт - Григорий Германович Попов

конце 1939 г. Германия стала выполнять заказы на поставку в СССР станков для расточки мин диаметром 50–80 мм и 80-100 мм, а также ряд других типов якобы уникальных станков, предназначенных в основном для изготовления стволов артиллерийских орудий. Опять-таки, скажем, что до пакта СССР как-то справлялся с выпуском и снарядов, и орудий. Выпуск знаменитого орудия Ф-22 был освоен без немецких технологий.

Что касается проданных СССР немецких самолетов, для ознакомления. Из всего поставленного в Советский Союз новыми были на зиму 1941 г. Ju-88 (2 шт.). Me-109E («Эмиль») являлся на тот момент устаревшей версией «Мессершмитта», и немцы прекрасно знали, что эта модель уже морально устарела, и велись работы над более совершенными модификациями знаменитого истребителя. Me-110 тоже был устаревшей моделью, плохо зарекомендовавшей себя в Битве за Англию. В 1942 г. будут проведены испытания Me-410, двухмоторного истребителя, который должен был прийти на смену Me-110. Знаменитая «штука» в СССР отправлена не была, это и понятно – данному самолету отводилась роль новой тяжелой артиллерии рейха. Ju-88 не ценился командованием люфтваффе высоко, поэтому немецкие конструкторы активно разрабатывали альтернативу этому бомбардировщику, правда, безуспешно.

Любая сделка в экономике означает как выгоды, так и упущенные возможности. Увеличение масштабов внешней торговли с одной страной означает их сокращение с другой. Согласно немецким обзорам Министерства экономики, германский экспорт в СССР упал в 1938 г. до 32 млн RM[185]. Среди главных внешнеэкономических партнеров СССР в 1938 г. немецкими министерскими экспертами указаны Великобритания, Бельгия, США и Нидерланды (на Англию пришлось примерно 350 млн руб. советского экспорта). Об импорте в документах Министерства экономики Германии не сказано, но мы понимаем, что товары экспортировались обычно Советским Союзом в счет встречных поставок либо ради валюты, которая чаще всего сразу же тратилась на закупку товаров в той стране, в которую поставлялись экспортные товары. Так как в 1930-х гг. более 60 % импорта в СССР составляли машины и оборудование, то несложно представить масштабы ввоза техники из западных демократий в Советский Союз незадолго до подписания пакта Риббентропа – Молотова. Общая сумма советского экспорта составила около 600 млн RM[186], по подсчетам немецких экспертов, соответственно, в рублях, по официальному курсу, она равнялась примерно 1,2 млрд. Вместе с тем мы имеем официальные советские данные, что в 1940 г. оборот внешней торговли СССР составил 0,5 млрд рублей[187].

Возможно, расхождение между германской и советской статистикой происходит из-за разницы в курсах. Не исключено в этой связи, что советский внешнеторговый оборот был занижен составителями советской статистики. Едва ли внешнеторговый оборот СССР в 1940 г. мог стать настолько радикально ниже, чем в 1938 г. В другом статистическом сборнике, изданном в 1960 г., указано, что только с США внешнеторговый оборот составил в 1940 г. 338,4 млн руб., в 1938 г. этот показатель был соответственно 308,4 млн руб., но по курсу 1950 г.[188] Трудно поверить, что в условиях морального эмбарго на торговлю с СССР в 1940 г. показатели внешнеторгового оборота СССР с США и другими западными демократиями возросли, по сравнению с 1938 г. В 1940 г. СССР, несмотря на эмбарго, импортировал товаров из США на сумму 76,1 млн рублей, согласно статистическому сборнику 1981 г.[189]

Из письма М.М. Литвинова А.И. Микояну следует, что СССР в 1938 г. закупил в США продукции на сумму в почти 70 млн долларов, превысив установленный правительством США лимит (40 млн долларов). При этом СССР поставил в 1938 г. марганца на сумму в почти 2,66 млн долларов[190]. Экспорт СССР в США составил в 1938 г. почти 24,06 млн долларов[191]. Таким образом, немецкая статистика конца 1930-х гг. близка к истинному положению вещей с советской внешней торговлей того периода.

С августа 1938 г. по июнь 1939 г. СССР закупил в США товаров на сумму 58,7 млн долларов, отрицательное сальдо для СССР по поставкам в рамках соглашения лета 1938 г. (в течение 11 месяцев) составило 43,3 млн долларов. Общая задолженность перед американцами выразилась в цифре 507 млн долларов, включая долги двадцатых годов[192]. Однако торговля с Советским Союзом, несмотря на очевидные финансовые убытки, была важна для Вашингтона. Марганец – это сырье было необходимо для реализации военно-морских и военно-воздушных программ, столь редкий металл делал детали и броню особо прочными. Ф. Рузвельт обещал нации, что США будут иметь мощнейшие ВВС и флот, и обещание надо было выполнять.

СССР готов был летом 1939 г. поставить в США 800 тыс. т марганца в обмен на военно-морскую технику[193]. При этом импорт из США планировалось увеличить до 50 млн долларов США[194]. Из этого следует, что Кремль летом 1939 г. больше интересовался морскими вооружениями, нежели станками, включая станки, применяемые для изготовления снарядов. Моральное эмбарго сильно ограничило доступ СССР к рынкам западных демократий. Конечно, Зимняя война не стала следствием исключительно пакта Риббентропа – Молотова, истоки этой войны достаточно более многообразны. Однако ограничения, вызванные пактом, все-таки имели место. СССР в 1940 г. опасался напрямую торговать с Великобританией. Поэтому нарком внешней торговли А.И. Микоян с послом Великобритании в СССР Р.С. Крипсом 22 августа 1940 г. предложил использовать Иран как ширму для взаимных поставок товаров стратегического значения, советская сторона предлагала 5000 т льна в обмен на каучук (точный объем английских поставок не указан)[195].

Таким образом, никаких особо высоких экономических и технических выгод пакт Риббентропа – Молотова Советскому Союзу не дал. Именно с чисто хозяйственной точки зрения пакт стал ошибкой. Верной была стратегия Литвинова развития отношений с США, откуда СССР получал в 1930-е гг. много станков и технологий.

Погибли и забыты

Отойти за Вислу слишком поздно

Решение о нападении на Польшу было во многом предопределено военно-политической доктриной Гитлера в отношении этой страны. Доктрина получила название «Белый план», который возник после политических трений между Берлином и Варшавой зимой 1939 г. По сути, «Белый план» предусматривал нападение на Польшу в случае возникновения острых противоречий между двумя государствами. Предполагалось в первую очередь, что с момента начала конфликта Данциг будет объявлен германской территорией[196]. Интересный факт, с точки зрения политики Германии по Данцигскому вопросу, дело в том, что Веймарская республика настаивала на немецкой принадлежности Данцига. По всей видимости, договор о ненападении 1934 г. между Германий и Польшей изменил акценты германской дипломатии в данном вопросе в пользу нейтрального статуса Данцига.

Сама дата нападения на Польшу была продиктована во многом, как указывал Гитлер в письмах к Муссолини, желанием разбить польскую армию до завершения ею перевооружения, которое, как считал Гитлер, должно было окончиться примерно через год, то есть приблизительно осенью 1940 г., хотя абвер обладал сведениями о гораздо