Вся правда о войне. Причины. Итоги. Потери - Александр Павлович Русаков

числе не учитываются многочисленные жертвы среди тех евреев, которые были в годы войны ввезены нацистами на ее территорию из других стран Европы и там погибли или умерли, прежде всего в нацистских концлагерях.

Впрочем, многие историки-ревизионисты и вовсе отрицают особый геноцид евреев в годы Второй мировой войны, утверждая, что уровень их смертности в это время был не бóльшим, чем у некоторых других европейских народов. В частности, швейцарский исследователь Ю. Граф приводит данные о том, что еще в 1946 году в Польше проживало 800 тыс. евреев, несмотря на то, что большинство из них в ходе войны и сразу после ее окончания было абсорбировано в СССР или уехало на Запад [284].

Тем не менее массовые убийства лиц еврейской национальности, совершавшиеся нацистами и их пособниками на территории СССР, Польши и других стран, очень высокая смертность евреев и других лиц в нацистских концлагерях не подлежат сомнению, как и общий чрезвычайно высокий уровень смертности этого этноса в годы войны. Ибо эти события есть факты, запечатленные в тысячах воспоминаний и документов. И эта смертность могла бы быть еще выше, если бы не активные действия подлинно интернационального Советского государства и его Красной Армии. При этом, разумеется, евреи, как и все прочие этносы, не имели в СССР каких-то привилегий, и защищали и спасали их не потому, что они были именно евреи, а как и всех нуждающихся в спасении людей. Более того, объективно делу их спасения в большей мере способствовали не столько специальные действия, сколько проводимые в эти годы СССР в соответствии со своими государственными интересами и интернациональными принципами политические, военные и иные мероприятия самого разного характера.

Итак, среди действий СССР, которые фактически помогли спастись многим евреям от геноцида, можно выделить следующие:

1) присоединение Западной Украины и Западной Белоруссии после разгрома Германией Польши в 1939 году, которое не только было актом возвращения нашей страной земель, незаконно отторгнутых ранее Польшей, но и взятия под защиту от нацистов их населения; особенно это касалось довольно многочисленной еврейской его части (более 1 млн чел.);

2) принятие в состав СССР в 1940 году Литвы, Латвии и Эстонии, которые тогда могли быть оккупированы или взяты под контроль Германией, присоединение в том же году Северной Буковины и Бессарабии, ранее оккупированных Румынией, что позволило без малого 300 тысячам проживавших на этих территориях евреев получить дополнительные шансы на спасение;

3) принятие властями СССР в 1939—1941 годах многочисленных еврейских беженцев (до 300 тыс. чел.) из разгромленной нацистами Польши и других стран;

4) активные действия по эвакуации мирного населения западных районов нашей страны после начала Великой Отечественной войны, в ходе которой спасению евреев фактически уделялось повышенное внимание;

5) проводившиеся советскими партизанами и подпольщиками на оккупированных Германией и ее союзниками территории акции по спасению мирного населения, в том числе евреев;

6) освобождение Красной Армией в 1943—1945 годах территорий, находившихся под оккупацией или под контролем Германии, что фактически позволило спастись от нацистско-фашистского геноцида сотням тысяч евреев, в том числе и находившимся в концлагерях.

Понятно, что преувеличиваются не только потери еврейского населения Польши, но и этнических поляков тоже. Дело здесь состоит опять-таки в несопоставимости границ довоенной и послевоенной Польши, а также всевозможных многочисленных миграций из нее и обратно, вследствие чего сколько-нибудь точно подсчитать потери этой страны невозможно. Вероятно, потери одних и тех же групп населения учитываются и как польские, и как советские одновременно, а в число потерь включаются эмигранты и перемещенные лица. И действительно, если посчитать военные потери населения Западной Украины, Западной Белоруссии и ряда других территорий, отошедших в 1939—1940 годах от Польши к СССР, и прибавить их к потерям собственно Польши, то получится цифра, близкая к традиционно декларируемой – 6 млн чел. Нельзя забывать здесь и о том, что сразу после освобождения Польши среди ее населения были очень сильны антинемецкие, антиеврейские и антиукраинские настроения, которые выражались, в частности, в погромах, насильственном изгнании, переселении и вытеснении представителей этих этносов.

Общее число потерь гражданского населения Польши можно самым примерным образом оценить в более чем 3,2 млн человек (разумеется, без учета населения территорий, присоединенных в октябре 1939 года к СССР и Литве), из которых этнические поляки составляли менее 2 млн человек. Учитывая потери польских военнослужащих, общие демографические потери этой страны составили около 3,4 млн человек. Разумеется, потери этнических поляков в годы войны были гораздо большими, чем названные, поскольку многие из них проживали на территории СССР (особенно в западных районах Украины и Белоруссии), а также в Германии и отчасти других странах, вовлеченных в войну. Немало их было и среди военнослужащих самых разных стран. Не учтены в этой цифре и жертвы войны среди проживавших в Польше довольно многочисленных «фольксдойче». Их правильнее было бы отнести к потерям Германии, поскольку в своей массе они с началом войны перешли на ее сторону и получили гражданство этой страны.

Итак, можно перечислить следующие обстоятельства общего характера, которые, как представляется, обусловили значительное преувеличение указанных демографических потерь СССР и Польши, особенно преднамеренно убитых гитлеровцами их граждан:

1) двойной учет потерь из-за неоднократных изменений государственных границ в эту эпоху и массовых миграций, в том числе межгосударственных, в ходе войны и сразу после ее окончания;

2) подсчет потерь проводился представителями пострадавших стран, которые действовали при этом под влиянием эмоций гневного осуждения злодеяний гитлеровцев, их союзников и пособников;

3) объективные трудности в установлении числа жертв военных действий, террора, геноцида, эксцессов, а также отделения непосредственных жертв войны (убитых оккупантами, погибших от бомбежек, обстрелов и т.д.) от опосредованных (умерших вследствие тягот войны и оккупационного режима);

4) наличие заинтересованности у пострадавших государств и иных сил предъявить как можно более крупный счет агрессорам и военным преступникам; при этом для любых обвинителей характерным является следующий подход: лучше вменить в вину лишнее, чем что-либо упустить из предъявляемых обвинений;

5) наличие заинтересованности у господствующих в Европе, Северной Америке, России и СНГ антикоммунистических сил представить как можно более масштабными число жертв «сталинского режима», «большевистского эксперимента», которым лучше соответствуют более крупные цифры жертв Великой Отечественной войны;

6) опасение должностных лиц соответствующих государств и иных лиц, участвовавших в подсчетах жертв войны, а также историков, публицистов и иных авторов быть обвиненными в неуважении к жертвам нацизма и фашизма или даже в укрывательстве их преступлений и оправдании этих человеконенавистнических явлений, а также страх перед возможными преследованиями в связи с этим;

7) политические и другие интересы господствующих сил в странах Запада,