Разгром Брянского фронта - Сергей Юрьевич Кондратенко

2. 2-я армия во взаимодействии со 2-й танковой армией уничтожает возможно крупные части 50-й Красной Армии, очищая одновременно район между Брянском, Жиздрой и излучиной р. Десна, Ветьма. После этого предполагается предпринять наступление правым флангом 2-й армии на Белев…

Охранение железнодорожной линии Унеча, Брянск, северо-восточнее Жиздра уже сейчас входит в задачу 2-й армии.

До уничтожения сил противника юго-западнее Брянска 2-й танковой армией 2-я армия является ответственной за блокирование линии Почеп, Брянск (вкл.) к юго-востоку.

Позднее надлежит оставить одну дивизию для охранения района Брянск, Орджоникидзеград».[380]

Получив данную директиву, Гудериан, мягко говоря, был озадачен свалившимися на него задачами и безуспешно попытался выяснить в штабе их приоритетность:

«10 октября от командования группы армий были получены новые указания: овладеть Курском; очистить котел в районе Трубчевска; завершить окружение котла, образовавшегося северо-восточнее Брянска; нанести удар по Туле. Все это предлагалось выполнить немедленно. Либенштейн (подполковник Курт Фрейр фон Либенштейн, начальник штаба 2-й танковой армии — прим. автора) поступил совершенно правильно, запросив командование группы армий о степени срочности всех этих требований, которые явно исходили от высшего командования. Однако никакого ответа мы не получили».[381]

Запрос Либенштейна был не лишним, дело в том, что сил, имевшихся в распоряжении 2-й и 2-й танковой армий, было недостаточно для решения всех, возложенных на них задач.

Число дивизий у них было в 1,8 раза меньше, а протяженность фронта окружения в 1,5 раза больше, чем под Вязьмой. Оперативная плотность составляла 34 км на дивизию. С целью уплотнить кольцо окружения Гудериан был вынужден подтянуть к Севску 48-й моторизованный корпус в полном составе, а предназначенный для наступления на Курск 34-й корпус держать в качестве резерва под Рыльском.

Таким образом, для борьбы с окруженными войсками Брянского фронта были задействованы 20 из 22 дивизий, имевшихся в составе армий Вейхса. Привлечение практически всех наличных сил двух армий и сужение кольца окружения позволило повысить оперативную плотность группировки в 2,5 раза, доведя ее к 13 октября до 3 км, а на южном и юго-восточном фасах — до 7,5 км на дивизию. Также были задействованы значительные силы авиации.[382]

Фактически противник отказался от продолжения наступления до разгрома окруженных армий Брянского фронта, тем самым осложнив задачу советским войскам, прорывавшимся из «котла».

50-я армия.

В 6.00 9 октября штаб 50-й армии доложил начальнику Генерального штаба, что армия продолжает отход на рубеж реки Болвы на участке Улемль (12 км северо-восточнее Дятьково) — поселок имени Урицкого и к утру 10 октября должна будет подойти к реке Рессете на фронте Кцынь — Кудрявец.

Юоктября начальник Генерального штаба Б.М. Шапошников через штаб 3-й армии запросил командующего фронтом о причине невыполнения командованием 50-й армии приказа от 7 октября 1941 года, в соответствии с которым она должна была нанести удар по орловской группировке противника в направлении Орджоникидзеград — Карачев — Змиевка, а фактически армия М.П. Петрова отклонилась на север от намеченного маршрута. Идея «убить двух зайцев», и войска вывести из окружения, и противника разбить, продолжала довлеть над Борисом Михайловичем, но в условиях плотного замыкания кольца, ослабленные армии Брянского фронта не могли выполнить две задачи разом.

Интересный момент, в начале октября высшие штабы противоборствующих сторон ставили перед своими войсками в условиях боевых действий в сложных климатических условиях несколько разнонаправленных задач сразу. Перед Гудерианом была поставлена задача разбить окруженные советские войска и наступать на Тулу, перед А.И. Еременко — вырваться из окружения и разбить одну из группировок противника. С чем это было связано? Можно предположить, что подобные «двойственные» задачи были поставлены из-за переоценки своих сил и недооценке сил противника, которые возникли в ходе недостатка информации, особенно о противнике, с передовой, так как обмен информацией между штабами разного уровня был разлажен в ходе маневренных боевых действий.

Обескровленные части и соединения 50-й армии упорно поворачивали на юго-восток, не считаясь ни с чем. 10,11,12 октября ведя тяжелые бои с противником, наступавшим со стороны Жиздры, соединения армии отходили в направлении Фроловка, Нехочи, Хвастовичи. 154-я и 260-я стрелковые дивизии вели бои на рубеже Пиневичи — Курган; 278-я стрелковая дивизия наступала из Подбужья на Хвастовичи: 279-я, 290-я и 258-я дивизии обороняли рубеж Слобода Николаевка фронтом на запад. 217-я и 299-я стрелковые дивизии с боем выходили на рубеж Фролово — Берестна.[383]

К исходу 13 октября большая часть армии была сосредоточена на рубеже Подбузье — Карачев и готовились к переправе через реку Рессета (приток реки Жиздра) в районе Гутовского лесозавода (20–25 км северо-восточнее Брянска).

При отходе на данный рубеж перед советскими войсками вновь в полный рост встала проблема низкой морально-психологической устойчивости старшего и высшего командного состава, что зафиксировано как в документах, так и в воспоминаниях.

Это привело к тому, что во главе части отступающих дивизий на смену комдивам пришли командиры полков и комиссары, в то время как другие соединения были дезориентированы и выходили из окружения по частям.

«Приказ 217 сд 10.10.41 №м 19. Дом лесника 1,5 км ю-в. Избицкий.

1. Сегодня командир див. Полковник Грачев бросил дивизию в тяжелом положении и уехал неизвестно куда. Вступил в командование дивизией я.

2. Обязанности начальника штаба дивизии возложить на начальника оперативного отдела майора Хвостова:

п/п Комдив 217 полковник Шлегень.

Военком дивизии Бригадный комиссар Васильев.

Начштадив майор Хвостов».[384]

О том, в каких условиях дивизии 50-й армии осуществляли марш к реке Рессета, об организации отступления и его проблемах, а также о психологическом состоянии бойцов и командиров, мы можем узнать из воспоминаний военнослужащих 299-й стрелковой дивизии.

Из воспоминаний старшего врача 956-го стрелкового полка 299-й дивизии К.Г. Аносовой:

«Вскоре командир дивизии собрал офицерский состав и объявил, что мы попали в окружение и предложил выходить из него кто как сможет.

Иван Яковлевич Кравченко сказал: «Я свой полк не распускаю. Будем с боями выходить из окружения».

Несколько раз происходили стычки с немцами. И вот наступил последний рывок. Нам надо было пройти через населенный пункт, а там — немцы. Я нашла хорошее ровное место на лужайке, поставила опознавательные знаки медицинского пункта. Раненых уже много было. А остальные пошли в наступление на деревню… Начался бой, стали поступать раненые, они заняли всю свободную площадь. У меня было три повозки, я их отправила ближе к лесу, подальше от боя.

И тут я увидела наши повозки, на которых отвозили боеприпасы. Они