Скотленд-Ярд. Самые громкие убийства, которые расследовала полиция Лондона - Саймон Рид

его манера давать показания точно и чрезвычайно ясно, его отказ склоняться перед кем бы то ни было впечатлили многих»[775].

Расследование «дела невест» лишь укрепило его престиж.

В день ареста Смита молодой патологоанатом вместе с эксгумационной командой прибыл на кладбище Финчли, чтобы извлечь из могилы тело Маргарет Лофти. Труп отвезли на катафалке в «уединенное местечко на Саммерс-лейн, в районе Фрирн-Барнет», чтобы избежать публичности: в прессу уже начинали просачиваться слухи об этой истории. Осмотр, проведенный Спилсбери, не выявил ничего необычного. Маргарет выглядела «женщиной худощавого телосложения, питавшейся хорошо». На тыльной части левой руки, между запястьем и плечом, имелись три небольших синяка. «У меня сложилось впечатление, — отмечал Спилсбери, — что они возникли еще до смерти». Внутренние органы не содержали признаков заболеваний или повреждений. В общем, ничто не указывало на то, чтобы Маргарет скончалась не по естественным причинам[776].

Восемь ночей спустя Нил и Спилсбери, прибывшие в Блэкпул, при свете переносных фонарей стояли над разверстой могилой Элис Барнем, пока рабочие поднимали гроб. Репортеры к тому времени уже пронюхали, что творится нечто весьма заманчивое. «НЕВЕСТЫ-УТОПЛЕННИЦЫ: ЭКСГУМАЦИЯ В БЛЭКПУЛЕ» — гласил кричащий заголовок в лондонской The Evening Mail от 12 февраля. The Globe предпочла такой вариант: «ЕЩЕ ОДНА ЭКСГУМАЦИЯ: ПЕРВАЯ ИЗ НЕВЕСТ НАЙДЕНА МЕРТВОЙ В ГОРОДЕ БАТ». Подобные известия занимали немало места на газетных страницах по всей стране. Впрочем, пока пресса знала лишь, что две женщины, в разное время состоявшие в браке с неким Джорджем Джозефом Смитом, в разное время утонули в ванне. Кроме как об этом мрачном совпадении, сообщать было особенно нечего. Нил спокойно отнесся к рвению журналистов. «Я восхищаюсь Английским Репортером — стоит отметить хотя бы его цепкость и упорство, — писал он. — На мой взгляд, многие из этих людей не хуже самых блестящих сотрудников „Ярда“ в том, что касается умения докопаться до фактов, которые лежат в основе дела»[777].

Впрочем, если Нил надеялся, что тело Элис Барнем откроет какие-нибудь факты, которые помогут сформировать обвинение в убийстве, он оказался разочарован исследованиями. Останки, «пребывавшие на довольно поздней стадии разложения», не позволяли Спилсбери как следует поработать с ними. Из гроба сочилась «грязная зловонная жижа». Среди отвратительного месива плавали куски плоти с ног Элис. Ее лицо сгнило до неузнаваемости. При жизни Элис была крупной и миловидной женщиной. «Она была довольно объемиста в плечевой и бедренной области, — отмечал патологоанатом, — и бедра едва втиснулись в гроб» (как мы помним, муж выбрал самый дешевый). Почти все внутренние органы обратились в желе. «Мозг очень сильно разложился, — признал Спилсбери. — Не думаю, чтобы имело место какое-то мозговое кровоизлияние. Сердце также разложилось. Я сумел найти и обследовать некоторые артерии. Они показались мне здоровыми. Легкие я различить не смог». Короче говоря, патологоанатом не нашел ничего, что указывало бы на смерть от рук злоумышленника[778].

* * *

Еще находясь в Блэкпуле, Нил получил известие о другой возможной жертве того же убийцы. Суперинтендант Хёрд из кентской полиции запросил в Скотленд-Ярде описание внешности Джорджа Смита. Все эти газетные статьи об утонувших новобрачных и эксгумациях заставили Хёрда вспомнить один случай, который произошел в городке Херн-Бэй 13 июля 1912 года. В тот день Беатриса Уильямс по прозвищу Бесси, урожденная Манди, жившая с мужем Генри в арендованном доме, утонула в ванне. В этом деле суперинтенданту всегда виделось что-то странное — возможно, причиной являлась черство-равнодушная реакция Генри Уильямса на смерть жены. «Был бы рад получить от вас фотоснимок „Ллойда“, чтобы я мог навести соответствующие справки», — писал Хёрд в своем запросе[779].

«Ярд» выслал ему фото. Генри Уильямс ходил гладко выбритым, в отличие от усатого Смита (он же Ллойд), но суперинтендант решил, что эти двое мужчин — Уильямс и Смит/Ллойд — довольно похожи друг на друга. Он показал фотографию адвокату Уильямса и семейной паре, в свое время жившей по соседству с «Генри и Бесси». Все сошлись во мнении: очень может быть, что это один и тот же человек. 15 февраля 1915 года они по просьбе «Ярда» приехали в Лондон на опознание и выбрали Смита из нескольких других людей, заявив, что знали этого человека под именем Генри Уильямс. Нил писал: «Это известие было как глоток бодрящего напитка»[780].

Прежде он никогда не сталкивался со столь хитроумным убийцей. «Этот человек применил методы, не встречавшиеся в анналах криминалистики, — писал Нил. — Архивы европейской и американской полиции не содержали и намека на подобные преступления». Теперь расследование втянуло в свою постоянно расширявшуюся орбиту еще и Херн-Бэй. Нил прибыл в этот приморский городок 18 февраля 1915 года. Уже сгущались сумерки. Здесь ему предстояло наблюдать за эксгумацией Бесси Манди. «Время было военное, — писал он, — повсюду виднелись колючая проволока и всевозможные укрепления, и в темноте нам было чрезвычайно трудно добираться до сарая, где собирались проводить осмотр… Чиновники военного ведомства в ту пору очень щепетильно относились к любому огоньку в ночи, так как неприятельские аэропланы нередко наведывались в Лондон, подлетая к нему со стороны устья Темзы»[781].

Во мраке уже полным ходом шла эксгумация, когда Нил подошел к захоронению:

К тому времени, когда мы прибыли на место, рабочие уже добрались до гроба. К сожалению, могилу успело затопить, и, когда мы потянули за ремни, привязанные к верхней части гроба, даже наши объединенные усилия, казалось, вовсе не помогают извлечь его из могилы. Наконец было решено все-таки попытаться вытащить хотя бы эту узкую верхнюю часть гроба из тесных земляных объятий, в которых он очутился из-за того, что при захоронении неправильно разместили его широкий конец. Я стоял, широко разведя ноги над могилой, и тянул изо всех сил. Вдруг гроб вылетел из земли, едва не встав вертикально, и, если бы он при этом внезапном высвобождении не ударил меня в бок, я наверняка обрушился бы в опустевшую могилу пятнадцати футов глубины, наполненную темной водой[782].

На следующий день Спилсбери изучил останки. Тело пребывало на довольно поздней стадии разложения, но (в отличие от двух других) все-таки дало одну любопытную улику. «В районе бедер и живота, — отмечал патологоанатом, — наблюдается так называемая гусиная кожа. Это явление иногда замечается при внезапной смерти; пожалуй, наиболее часто — в случае внезапной смерти от утопления. Возникает своего рода волнистое огрубение поверхности». Научное название гусиной кожи — cutis anserina; «причиной явления служит rigor mortis [трупное окоченение] микромышц волосяного покрова, отвечающих за выпрямление волосков. В результате кожа покрывается